Московская сага. Тюрьма и мир - Василий Аксенов

Вдруг что-то грохнуло внизу, и раздался жуткий голос Сандро:

– Слушайте! Сообщение ТАСС!

Он прибавил громкости, и по всему чердаку начал разноситьсядраматический голос диктора: «Некоторое время тому назад органамигосударственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей,ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь деятелямСоветского Союза. В числе участников этой террористической группы оказалисьпрофессор Вовси, врач-терапевт, профессор Виноградов, врач-терапевт, профессорКоган М.Б., врач-терапевт, пpофессоp Коган Б.Б., вpач-теpапевт, пpофессоpЕгоpов, вpач-теpапевт, профессор Фельдман, врач-отоларинголог, профессорЭттингер, врач-терапевт, профессор Гринштейн, врач-невропатолог...

...Преступники признались, что они, воспользовавшисьболезнью товарища Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрывимеющийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжеломузаболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Преступники такжесократили жизнь товарища Щербакова.

Врачи-преступники старались в первую очередь подорватьздоровье советских руководящих военных кадров и ослабить оборону страны,вывести из строя маршала Василевского, маршала Говорова, маршала Конева,генерала армии Штеменко, адмирала Левченко...

Арест расстроил их злодейские планы.

Врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода,растоптавшие священное знамя науки, состояли в наемных агентах у иностраннойразведки. Большинство участников террористической группы (Вовси, Коган,Фельдман, Гринштейн, Эттингер и другие) были связаны с международной еврейскойбуржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американскойразведкой... Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «обистреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врачаШимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса.

Следствие будет закончено в ближайшее время».

Наступила тишина. Ёлка и Нина свесились с антресолей. Сандростоял посреди студии в перепачканном красками халате.

– Это все? – спросила Нина.

– Кажется, все, – сказал Сандро.

– Какая-то странно долгая пауза, – сказала она.

Он пожал плечами:

– Ну, что ты говоришь, Нина? Обыкновенная пауза.

– Нет, слишком долгая, – настойчиво она возразила.

Он махнул рукой, будто пингвин с крылом орла:

– Да ну!

Наконец зазвучал знакомый сладкий голос дикторши Всесоюзногорадио: «Мы передавали сообщение ТАСС. Продолжаем передачу концерта по заявкам.„Песня индийского гостя“ из оперы Римского-Корсакова „Садко“...»

– Выключи! – закричала Ёлка.

– Спокойно, спокойно, ребята! – начала командоватьНина. – Ну, собирайтесь все! Едем в Серебряный Бор!

* * *

По прошествии трех дней после заявления ТАСС в актовом залеПервого мединститута было назначено общее собрание преподавателей истуденческого актива. Пурга мела поперек Хорошевского шоссе. Видимостьприближалась к невидимости. Два Бориса Градовых, Третий и Четвертый, втрофейном «хорьхе» плыли сквозь снежную муть к следующему повороту в их судьбе.Судьба, впрочем, предлагала некоторые варианты. Можно было, например, не плытьк ее повороту. Остановить машину посреди шоссе; осторожно поворачивая крякающуюуже, несмотря на все смазки, баранку, врубая взад-вперед скрежещущую уже кулисускоростей, развернуться в обратном направлении; отобедать всей семьей борщом ипожарскими котлетами, подкрепиться при этом водкой; вечером, когда пургаутихнет, отправиться на Курский вокзал и отчалить в южные края на заслуженныйотдых. От имени судьбы эти варианты предлагались деду внуком. От ее же именидед осекал внука:

– Перестань болтать! Двигайся!

– Не дури, дед! Зачем тебе это собрание говенное? –Борис с тревогой поглядывал на благородный профиль Бориса Никитича. – Ну,вот видишь, что на шоссе творится?

Судьба явно принимала его аргументацию. Впереди наобледенелом шоссе случилось ЧП: какая-то машина съехала в кювет, скопилисьгрузовики, ворочался кран, каждую минуту все залеплялось налетающими эшелонамиснега.

– Ну, вот видишь, дед, – говорил Борис IV, – покане поздно, давай разворачиваться.

Борис Никитич III уже не без некоторого раздраженияотмахнулся от внука. Вскоре и за ними скопились грузовичье и фургоны, иразвернуться стало невозможно.

Простояв в пробке не менее сорока минут, они прибыли сопозданием. Борис Никитич сразу прошел в президиум. Боря же, за неимениемсвободных мест, сел в проходе на ступеньку. Он ловил на себе озадаченныевзгляды студенческого актива, в том числе тревожный и влюбленный взглядкомсорга потока Элеоноры Дудкиной. С какой это стати чемпион явился на собраниепо осуждению «убийц в белых халатах»? Стараясь не обращать внимания на этивзгляды, он смотрел на бледное лицо деда во втором ряду президиума. «Бабкаправа, – думал он, – с ним происходит что-то особенное. Этот мракможет стоить ему жизни».