Драконий катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко

— Почему сразу не обратились ко мне? — Задавая этот вопрос, я знала, что услышу в ответ.

— Старые дома недовольны, — скривилась графиня. — Сами понимаете, вы, с вашим опытом и характером, вполне способны повернуть происходящее в несколько не том направлении, которое задумано реставраторами.

— Действительно, — согласилась я, — могу ведь и послать все их надежды на привилегии и огромную власть. Подозреваю, что и с братцем они могли ошибиться. Все Аснатари — и законные, и бастарды — эльфы непростые. Марионеток в нашем роду не было никогда. На что же рассчитывают… реставраторы?

— В обмен на возврат нескольких небольших поправок в закон об аристократии мне поручено предложить вам огромные возможности лиц, стоящих за реставрацией.

— К восстановлению справедливости все готово, — подала голос баронесса, удивив меня глубоким бархатом, готовым в мгновение ока стать раскатами командирских приказов. — Достаточно одного вашего слова, герцогиня. И эльфы снова станут хозяевами материка.

— Вы так уверены, что наги склонятся перед нами, вкусив тысячелетней свободы? — насмешливо спросила я. — Что набирающие силу орки потерпят под боком возрожденную мощь эльфов?

— Все решено, госпожа, — ответила графиня. — Это будет не ваша забота. Но мы можем гарантировать как лояльность одних, так и союз других.

— Ваша уверенность внушает уважение, — сказала я. — Сами понимаете, такие вопросы не решаются сиюминутно.

— Разумеется. — Келентиэль встала с кресла. — Но мы хотели бы услышать ответ не позднее чем через сорок восемь часов, госпожа.

— И ответ «нет» будет скрыт за тишиной, — добавила баронесса, качнув шпагой.

Графиня недовольно покосилась на свою спутницу и сказала:

— Поймите нас правильно, госпожа. Если вы не примете нашего предложения, положение только ухудшится. Даже вы не сможете избежать последствий происходящего.

Тонкая угроза наполнила-меня изморозью азарта. Почувствовав то же самое, мои супруги и не подумали как-то отреагировать на слова графини. Келентиэль встала с кресла, поклонилась, и они с баронессой вышли из каминного зала, попав в заботливые руки моего дворецкого. Когда двери за ними закрылись, я кинула взгляд на огонь и спросила:

— Что скажете?

Марат вскочил на ноги и с улыбкой сказал:

— Наглость — второе счастье.

— И вышли вон сомненья и тревоги. И встрепенулись тщетные мечты, — процитировал сам себя Лионель. — Накинув тайну на банальные истоки, они идут к чертогам пустоты.

— Это все понятно, — поморщилась я. — Капитан, что скажете вы?

В темном углу за моим креслом шевельнулась тень, и в свет камина вышла капитан дворцовой стражи с весьма ошарашенным выражением лица. Артуара, которую мы пригласили составить нам компанию этим вечером после беготни и следственной писанины, недоуменно спросила:

— Они что, так и не увидели меня?

— Вы так сладко задремали, капитан, что не подавали признаков жизни, — улыбнулся Марат. — Немудрено не заметить спящего эльфа.

— Графиня так и не ответила ни на один из ваших вопросов, герцогиня. — Капитан с сомнениями в голосе покачала головой. — Зато они успели поугрожать.

— Высокая политика, Артуара, как иначе-то? — Я засмеялась.

— Я обязательно выясню, кто за всем этим стоит, — пообещала де ла Клерзаль. — А пока советую вам, госпожа, сделать вид, что вы согласны на их предложение. Они дали вам двое суток на ответ? Выторгуйте еще как минимум двое. Тяните время.

— Я вот что хочу спросить, — задумчиво протянул Марат. — Отцу будем говорить о заговоре?

Я вспомнила бледное лицо Террора, исполосованного следами от ударов шаркуса. Будь благословен тот день, когда на нас с Лионелем натравили такую же тварь. Хорошо, что я знала, как бороться с этой магической сущностью. Иначе… Капитан Артуара покачала головой:

— Не стоит сообщать ненаследному принцу обо всем этом. Он сейчас очень слаб, а зная его характер, могу точно сказать, что Террор сунется в самое пекло.

— Это будет большой ошибкой, — Лионель поджал губы. — Террор должен знать все.

— Прости, дорогой, — я вздохнула. — Принцу лучше не знать всего этого.

— И у нас всего двое суток на то, чтобы раскрыть заговор и принять меры к его ликвидации, — мрачно сказала капитан. — Если госпожа постарается, времени будет больше. Но это ничего не меняет. Все зашло очень далеко. Не оказалось бы поздно.

Артуара ушла, а мы еще с минуту молчали, осмысливая случившееся. Пелена беззаботности окончательно истаяла, открывая неприглядную картину происходящего. Если не принять мер, мы вляпаемся крупно и болезненно. Мой взгляд остановился на Марате. Тонкая сорочка скрадывала прекрасное тело парня, сам же он без тени смущения упер руки в боки, натягивая ткань на торсе…

— Твою кавалерию! — До меня дошло, что все это время сын Террора щеголял голыми ногами. Он же еще час назад где-то оставил штаны, предпочитая по старой памяти расслабляться без лишней одежды… То есть при гостях Марат тоже был без штанов! Боги мои, с кем я связалась?!

На решение самых неотложных дел я отвел себе неделю. На следующее после покушения утро я действительно почувствовал себя более чем отменно и начал воплощать планы в жизнь. Первым делом следовало разобраться с положением дел в разных сферах жизни эльфийской провинции. В этот день тоже пришлось решать диковатые для меня вопросы: от того, кому принадлежит старая скрюченная яблоня на границе двух столичных особняков, до своевременной выплаты жалованья наемникам одной из пограничных застав на юге. Плюс ко всему с самого утра продолжили поступать новости о гехаях. Без крови не обошлось. Хорошо хоть не оказалось погибших ни среди изъятых, ни среди их хозяев.

Отложив в сторону очередное прошение на выплату пособия каким-то сиротским заведениям одного из городов Ламары, я устало откинулся в кресле и посмотрел на взмыленную Диодерию. Бывшая королева никак не ожидала, что работа клерка настолько тяжела и утомительна. Она привыкла к тому, что такими вопросами занимаются многочисленные секретари. Я же заставил ее вникать в каждую мелочь. И теперь наблюдал, с какими глазами она встречает каждую бумагу. Водяные часы отсчитывали последние минуты времени, отведенного на разборки с бумагами. Впереди нас ждали просители и посетители. Голова уже не просто шла кругом, она давно отправилась проветриться, оставив на наших шеях пустые звенящие котелки. Говорят, лучший отдых — смена вида деятельности. Похоже, пора перейти от писанины к говорильне. Я встал с кресла, потянулся до хруста и сказал:

— Пора в Присутственный Холл, принимать всяких там… этих.

Кого «этих», не смог бы объяснить никто. Мы с наместницей и ордой помощников чуть ли не бегом вывалились из кабинета, радуясь долгожданному отдыху. Кажется, какой-то из земных королей ляпнул: «Государство — это я»? Чтоб ему поплохело! Такое самодурство до добра не доводит. Та страна, насколько помню, кончила революцией. Мне тут такие страсти на фиг не нужны. Когда мы расхристанно ввалились в Холл, пытаясь хоть как-то соответствовать власти, что на нас навалилась, гости бывшего королевского дворца встретили тишиной. Церемониймейстер, буквально оскорбленный тем, что не успел возвестить, холодно поклонился, дождался, пока мы рассядемся (я нагло угнездился на бывший трон), и объявил первого просителя: