Завет, или Странник из Галилеи - Нино Риччи

Как-то на рынке в Гергесе я услышал, как кто-то рассказывал о том, как он побывал у южного моря, путешествуя по Царской дороге. Он прошел через земли набатеев с их таинственным скрытым городом. Он рассказывал, с какими опасностями ему довелось столкнуться, ведь пустыня в тех местах так и кишит разбойниками и бродягами. Он видел бедуинов с их верблюдами и шатрами. И вот, наконец, он увидел южное море, обрамленное цепью гор, до того пустых и безжизненных, что, казалось, даже боги отвернулись от этого места. Там можно идти много дней, не встретив ни одной живой души, а в глазах у вас будет только два цвета: красный — цвет скал и серый — цвет моря. Но если вы зайдете в воды моря и опустите в них свое лицо, вы будете поражены открывшимся зрелищем. Под серой поверхностью скрывается мир, полный красок. Пестрые стаи рыб всевозможных форм и расцветок, которые трудно даже себе представить.

Я обычно не очень-то доверяю рассказам, услышанным на рынке, — чего только не болтают там люди, да и сам я не без греха, случалось, старался показать себя. Но я вспомнил Еша, то, что он рассказал нам в ту ночь, когда спас Элазара. И тут словно пелена упала с моих глаз. Сознание озарила яркая вспышка света: я вдруг понял, что трудно выразить обыкновенными словами настолько прекрасное, что комок подступает к горлу. Как будто бы вы шли мимо двери и увидели вдруг нечто невообразимое и удивительное, а когда подошли ближе, оно уже исчезло, оставив одни воспоминания.

Мне кажется, что Еша похож на такое ослепительное и неуловимое видение. Таким он был для меня. Сколько я пробыл с ним?! Всего только несколько дней. Что это значит по сравнению со всей человеческой жизнью — лишь краткий ее миг. Однако с тех пор стоит мне выйти на берег озера, где я, как и прежде, пасу своих овец, и мне кажется, я начинаю различать что-то скрытое за легкой дымкой. Сердце наполняет надежда, мне кажется, что вот-вот случится что-то необыкновенное, но что — я не могу объяснить. Я живу дома, и счастлив этим. Я знаю, что все самое хорошее и самое плохое в моей жизни случилось со мной тогда, в те недолгие дни, абсолютно все, и они были самыми лучшими днями моей жизни, будь то радость, будь то горе, будь то чудеса или козни дьявола — многое прошло передо мной тогда. Я часто вспоминаю ту ночь, когда увидел Элазара, встающего с одра смерти. И я думал, что вижу величайшее из чудес — мертвого человека вернули к жизни, потому что как бы нам ни расписывали красоты по ту сторону жизни, лучше все-таки оставаться здесь, на этой стороне, и я постараюсь делать это как можно дольше. Однако теперь я все чаще думаю про тот свет, который видел Элазар, который манил его у выхода из темноты пещеры. Он не знал, откуда исходит тот негасимый свет. И я спрашивал себя: может быть, это и есть то Царствие, которое невозможно увидеть и которое зовет меня отсюда, из пронизанных светом полей.

Представленная вниманию читателя работа является художественным произведением. На создание образа главного героя меня вдохновил тот, кто известен всем нам под именем Иисуса Христа. Это не значит, что я задался целью представить его в качестве исключительно исторического лица. Но в то же время я старался быть верным именно историческому подходу и прилагал все усилия к тому, чтобы сделать центральный образ романа правдоподобным с точки зрения истории. Воссоздавая события того времени, я опирался на реальные факты, используя в качестве источников различные исторические документы и труды, в том числе работы, представленные Семинаром Иисуса и другими современными исследователями, ставившими своей задачей отображение Иисуса Христа как исторической личности.

И еще одно замечание, касающееся перевода имени одного из действующих лиц романа. Мне не удалось избежать ошибки, часто встречающейся в христианской литературе, а именно: греческое «simon kananites» часто ошибочно переводят как Симон Кананит, тогда как правильно было бы перевести Симон Зелот.

Я выражаю Глубокую благодарность за помощь, которую оказали мне в работе над книгой Эрика де Васконселос, Дон Мелади, Эн Макдермид, Майа Мавйе и Марта Кания-Форстнер.