Монголы на Руси. Русские князья против ханов восточных кочевников - Джеремия Кэртин

Тем временем привели монгольского пленного из сторожевого отряда Мамая – не простого воина, а человека, который, боясь пыток, сообщил верные сведения. «Хан ждет, – сказал он, – Олега Рязанского и Ягайло. Он не знает, что московский князь дошел до Дона». На вопрос, велико ли войско хана, пленник ответил: «Огромное; оно несметное».

Теперь с запада пришли вести, что Ягайло находится в Одоеве. И снова встал вопрос, переправляться ли через реку или ждать врага на месте. «Лучше переправиться, – говорили одни. – Мы наведем страху на воинов Мамая». Другие возражали: «Подождем на этом берегу. Здесь безопаснее. Мамай могуч. Если мы нападем, это может погубить нас». Но сторонники первой тактики настаивали на том, чтобы удар был нанесен до того, как Ягайло соединится с монголами, и они приводили пример, как Невский разгромил шведов, переправившись через реку, и как Ярослав Мудрый, перейдя через Днепр, разбил Святополка Окаянного. «Если мы останемся здесь, – добавили Андрей и Дмитрий – двое братьев Ягайло, – то мы дадим слабое сражение, а если переправимся на другой берег, то воины будут думать: «Нам нет пути назад, мы должны победить, пусть даже погибнем в сражении». Монголов может быть много, но разве мы не православные христиане? Бог в правде, не в числе». «А хорошо ли будет, если мы оставим Олега у себя в тылу? – спрашивали другие. – Лучше окопаться на одном берегу и ждать; посмотрим, что будет делать Олег. Как мы можем оставить его позади себя?»

Затем поднялся Дмитрий и заговорил: «Я обращаюсь не к кому-то по отдельности, а ко всем равно. Я пришел сюда не для того, чтобы караулить Олега или смотреть на Дон. Лучше уж вообще не выходить из дома, чем прийти сюда и ничего не делать». И тогда он повелел найти броды и немедленно переправляться через реку. «Милые други мои и братья, – сказал он, позже объезжая полки, – мы готовимся переправляться через реку. На ее другом берегу мы найдем то, что пошлет нам Бог. Мы либо победим и спасем всех, либо положим свои животы за наших братьев – православных христиан». «Мы готовы умереть или победить!» – ответили все воины как один.

Решение Дмитрия было своевременным и мудрым. Прискакал его боярин Семен Мелик и сообщил, что он сразился со сторожевыми отрядами Мамая, что Мамай пришел на Гусин брод и знает о прибытии Дмитрия и торопится помешать ему переправиться через реку и тем самым отложить сражение до прихода Ягайло. Стало известно, что Ягайло вышел из Одоева, и Мамай знает о его передвижениях. Мешкать было нельзя; наоборот, момент мог оказаться решающим.

Седьмого сентября войско Дмитрия стояло на правом берегу реки. Брод был найден у Непрядвы, и, когда луна коснулась горизонта (полнолуние было 1 сентября), все полки уже перешли реку и разбили лагерь. Войско растянулось вдоль реки Непрядвы приблизительно на три с половиной мили, оставив у себя в тылу реку с обрывистым берегом, и было скрыто лесом. Перед войском расстилалась широкая открытая местность с небольшими холмами и слегка приподнятой ровной поверхностью. Этот канун Рождества Пресвятой Богородицы – 7 сентября (по старому стилю) был спокойным и теплым, на небе светила ясная луна. Как раз в полночь, когда все воины отдыхали, великий князь и Боброк-Волынский стали объезжать поле боя. Отъехав на хорошее расстояние, они оглядели свой лагерь, в котором спало двухсоттысячное войско. Там и сям им было видно угасающее пламя бивачных костров, а дальше за ними виднелись бесчисленные далекие огоньки маленьких сигнальных костров. С Непрядвы и Дона периодически слышались крики ночной птицы или плеск крыльев по воде, из леса – завывание волков, пронзительные крики совы, как будто их манил запах плоти.

Боброк, хорошо знакомый с военными хитростями и их применением на практике, так как побывал во многих военных походах и сражениях, показал Дмитрию, как оценивать силу и позицию врага по тому, как дрожит земля. Они оба слезли с коней, приложили каждый ухо к земле и стали слушать. Они услышали топот копыт десяти тысяч лошадей – такой звук, будто мириады людей строят город или будто на огромной бескрайней торговой площади собралось множество людей, чтобы обсудить что-то. Грядущий день казался таинственным и зловещим из-за этой глубокой дрожи земли. Однако Боброк дал Дмитрию надежду, а так как и в его собственном сердце была вера, он уверил великого князя в победе, но победе на грани поражения. «Ты победишь монголов, – сказал он, – но многие и многие верные тебе люди падут от рук язычников». «Да свершится воля Божья», – печально ответил Дмитрий.

Тщательно изучив поле боя, они вернулись, не говоря ни слова. Широкое поле Куликово было разрезано надвое низиной, на дне которой протекала река Смолка. У ее устья стоял густой лес, но его дальняя граница и вся верхняя часть этой низменности состояли из плоских возвышенностей, пологие склоны которых были обращены друг к другу. На высоком поле, примыкающем к Непрядве, расположилось русское войско. Из-за возвышения, лицом к которому оно стояло, ожидали монголов. К этому возвышению от обрывистого берега Непрядвы протянулась еще одна низменность, в которой находилась дубовая роща. Это было урочище Нижний Дубик, на дне которого протекала небольшая речка Дубик, впадавшая в Непрядву. Начало этой низменности с речкой Дубиком находилось далеко за Куликовым полем, но вблизи Непрядвы на плоском пространстве она распадалась на небольшие боковые уклоны, которые, становясь менее выраженными, выравнивались наконец у подножия этой возвышенности, за которой начинались пологие спуски к реке Смолке. Поэтому это было самое высокое место на всей возвышенности. Было ясно, что на этой возвышенности монголы разобьют свой лагерь; оттуда они и пойдут сражаться. В целом позиция казалась Дмитрию благоприятной.

Хорошо известную тактику монголов – растянуться широким фронтом и окружить врага, которая им удавалась благодаря численному превосходству, Мамай не мог использовать на Куликовом поле. Он не мог ни обойти русских с фланга, ни зайти им в тыл. Крутой берег Смолки, на котором стоял левый фланг войска, казался неприступным из-за лесных зарослей на некотором протяжении, пока не достигал Дона; а правый фланг стоял на труднопроходимом берегу Непрядвы, в которой нигде не было брода. Кроме того, спуск с возвышенности, которую должны были занять монголы, к центру Куликова поля был несколько затруднительным. Главное было – не дать Мамаю времени составить план после того, как он придет, а русским – наступать так далеко от Дона, насколько это было нужно, и быстро. Монгольская конница смешается из-за нехватки пространства для маневра. Действительно, в случае поражения гибель русских казалась бесспорной. Пути к спасению будут отрезаны с трех сторон, а наступление будет блокировано противником. Но войско перешло реку, чтобы никому не пришла в голову сама мысль об отступлении. Лес, который скрывал нижнее течение Смолки, также давал возможность спрятать там полк воинов, чтобы встретить монголов, если они попытаются обойти русских с тыла или прорвутся в центре и рассекут русское войско надвое; вот тогда этот полк и должен был вступить в бой. В соответствии с этим планом различные части войска и были расставлены на свои позиции.

Восьмого сентября (21 сентября по новому стилю. – Пер.) – в день Рождества Пресвятой Богородицы и осеннего равноденствия, когда солнце встает в шесть часов утра и заходит в тот же час вечером, все поле боя было покрыто густым туманом. Шло время, а неба все не было видно. Тем временем полки занимали свои позиции. Воины под командованием Боброка и Владимира Храброго заняли место на левом фланге. К ним добавилось новгородское войско под командованием Дмитрия Нижегородского. Он должен был стоять на этом фланге и не покидать его, но после начала битвы Боброк и Владимир должны были войти в лес и ждать, пока Боброк не подаст сигнал к действию. Правый фланг, который граничил с рекой Непрядвой, находился под командованием Андрея и Дмитрия – сыновей Ольгерда. К их войску присоединились воины из Пскова и Стародуба, войско из Ростова и другие. Великий князь занял место в центре; «большой полк» составляли воины из Москвы, Владимира и Суздаля. Это был огромный сильный полк, поделенный на части. Его левым флангом, соприкасавшимся с нижегородцами, командовали белозерские князья; его передовой полк возглавляли Николай и Тимофей Вельяминовы с князем Глебом, известным как Бренко. Его правый фланг, который соприкасался с войском Андрея и Дмитрия, был под командованием других известных бояр.