Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

– Петь, я того же мнения, – кивнул Олег. – и тоже не хотел вякать, чтоб не пугать народ. Найденов умер. Все так красиво и удобно закончилось. Пожалуй, самое главное, Эрну нашли физически здоровой. По всей видимости, ее не собирались ни убивать, ни калечить. Иначе они могли это проделать уже сто раз без помех. Ее удалили, стерли личность – и все.

– И там, в Израиле под прицелом едва ли не лучших в мире спецслужб никто не выплыл, не обнаружил себя! Вот это для меня лучшая гарантия, что Эрну оставили в покое! – поддакнула Луша, – но есть одно обстоятельство. Мы до сих пор об этом не говорили. Шеф, Найденов явился в церковь уже довольно давно. Пришел с разговорами, что раскаивается. А Эрну украли гораздо позже. И потому…

– Да, что-то не сходится, – пробормотал и Олег. – Степан Матвеевич нас обыграл таким способом, что взять реванш просто невозможно. У него не только уже не спросишь, но и со стороны не зайдешь, как мы собрались. Старый человек – жил один, вдовец, нелюдимый, кроме того, в целом рассказал о себе как раз то, что мы пытались выяснить. Он и впрямь преследовал женщину по имени Кира и ее дочь. Документы мы уже разыскали! Можно, конечно, старые связи Найденова прошерстить…

– Только зачем? – пожал плечами Синица.

– Мы же и в самом деле «Муху» завершили. Мы отчитались. Человек найден. Есть близкие, которые его в беде не оставят. Если вдруг, Эрну некому было забрать, я бы не успокоился, пока не убедился, что она здорова, или в больнице, но в нормальных условиях. Человек достаточно натерпелся и заслужил, по крайней мере, покой.

– Петр Андреевич, а Вы? Вы тоже заслужили покой, только у Вас его нет! – сказала Луша.

Олег потер лоб, беспокойно заерзал на стуле и сморщился. Он пытался сосредоточиться и злился, что это не удается.

– И у меня его нет. Петя, ты тут сказал что-то важное! Я только не могу въехать, что. Вертится, понимаешь, на языке… А вот! Ты только что сказал: «мы не знаем, раскаялся ли Найденов вообще!» Человек – хитрое создание. Раскаялся? Возможно. А возможно, только хотел раскаяться, собирался это сделать. Тоже откладывал на потом. Или напускал тумана нарочно. Составил какой-то план…

– Нет, брось. Что-то слишком сложно, – отмахнулся Синица.

– Ладно, зачем дурака валять – искать в темной комнате черную кошку, которой там нет. Мы все считаем, что опасность миновала. Принимаю волевое решение! Бесспорно, в этом деле остались белые пятна. Пусть Мухаммедшины вернутся домой. Пусть утрясутся житейские дела. Тогда мы, если понадобится, устроим «доследование». А пока… Пока Куприяныч просил сопровождение. Будет ему сопровождение!

По трезвом размышлении было решено снова послать Тимура, но с Расторгуевым. За Тимура говорило знание языков. И хотя Паша знал его в лицо. но военный переводчик умел сливаться с толпой и, если надо, быть незаметным. Паша обещал держать постоянную связь как с Синицей, к которому проникся искренней симпатией и доверием, так и с Георгием, чтобы тот не слишком волновался. Значит, не составляло труда узнать, где он находился и что хотел предпринять. А опытный оперативник Расторгуев должен был держаться в тени и быть на стреме в качестве поддержки

– Очень разумно, – поддержала Луша эту идею. – На бедолагу-Пашу в последнее время свалилось столько всего! Папа материализовался как феникс из пепла – это раз. И Паше надо понять, может ли он примирится с его историей? Сумеет простить отца или не сумеет?

Георгий хочет найти место в жизни сына. А как мама к нему отнесется? Как им общаться втроем?

Тем временем выясняется, что мама исчезла – и это два. Вообще неизвестно, жива она или нет!

А в-третьих, все это происходит с молодым человеком, который только что вышел из коматозного состояния. И папа Куприянов прав, когда ожидает чего угодно. Вот заберет Паша маму из лечебницы. Она пока со своей легендой и документами Эрны Мухаммедшиной не только беспомощна, но как мы знаем, и подозрительна. И если Паше по дороге, например, станет плохо…

– А если – Эрне? – добавил Олег Майский. – Черт знает, как справиться тогда парень с положением, и что станется с ним самим. Давайте расскажем Куприянову, что мы тут надумали. Если он согласен…

– А я поговорю с ребятами – это им работать, – кивнул Синица. На том и порешили.

Однако ни Тимур, ни Володя не смогли немедленно уехать из города на неопределенное время. Пришлось искать другие варианты. Подумав, Синица связался с Мюнхенским детективным агентством и поручил Пашину охрану ему. С тех пор он получал регулярно подробные отчеты, из коих следовало, что с подопечным не случается ровно ничего.

– Ну что? – тревожился Куприянов.

– Ну как? – спрашивала Луша.

– Мои дорогие, да, слава богу, ничего и никак! – смеялся в ответ владелец «Ирбиса», убирая в ящик скоросшиватель с отчетами. Однако, как только разговор в агентстве снова зашел о Мухе, он с сожалением сказал своим друзьям, что не только ее загадка осталась, нерешенной, но и Муха – неизлечимо больной. Когда из Германии снова пришло известие, что профессор в Мюнхене тоже констатировал неудачу, в «Ирбисе» этому никто не удивился.

Утром Луша принесла эту весть своему директору и сказала, что Георгий Антонович хочет с ним поговорить. Паша возвращается. Он должен привести Эрну Александровну. Она не только не выздоровела, но, пожалуй, ей стало за последнее время только хуже.

Георгий пришел, и они долго обсуждали подробности происшедшего и судили-рядили, как лучше поступить. Куприянов надеялся, что сын теперь больше склонен прислушиваться к его мнению. Но особенно, к советам Петра Синицы. Самые различные врачи потерпели полную неудачу. Похоже, он ожидает теперь помощи от них двоих. Возможно, скорей, не помощи, а чуда. Но самое сейчас актуальное – как именно Эрну привезти?

И Куприянов рассказал, как профессор пришел к выводу, что всякое прямое напоминание о ее прошлом пока губительно для больной. Ее назвали по имени, и она впала в депрессию в первый раз. Ей дали почитать материал с вкрапленьями ее собственного прошлого и детства ее ребенка, и депрессия повторилась. Поэтому если Эрна увидит сына, это может оказаться для нее роковым. Мы не знаем, что ей внушено, и чему сопротивляется ее сознание. Что, если она попробует покончить с собой?

– Паша до сих пор видел ее только издали, а она его – ни разу. Значит, надо подготовить ее, уговорить или применить медикаменты и увезти в Москву. И пусть это сделают другие