Мед и яд любви - Юрий Рюриков

Будет ли брак по расчету счастливым, если расчет оказался правильным? Иногда это возможно, но потолок здесь, как правило, ниже — не счастливый брак, а просто хороший, удачный.

В личных отношениях, в семейной жизни вообще нечасто встречаются пути, на которых все было бы хорошо. Чаще, пожалуй, бывает, как в старых сказках: направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — сам пропадешь… Потому-то и не стоит искать здесь всеобщих канонов — каждому приходится выбирать, какой именно путь больше подходит для него.

В семье, в сердечных отношениях людей встречаются два счастья — пылкое и спокойное.

Пылкое — это счастье любви, которое вырывает человека из обыденности и переносит в блаженную страну «неземных» законов. Спокойное — это счастье теплого домашнего климата, добрых человеческих отношений, радостной уверенности в спутнике жизни.

Пылкое счастье — дар судьбы, и оно недолговечно. Спокойное — создание своих рук; оно не такое сильное, как счастье любви, но и не такое мимолетное, радости его тише, но зато они могут сопровождать людей долгие годы.

В теплом климате этого счастья люди чувствуют себя уверенно и защищенно; им хорошо друг с другом, хорошо с детьми, а детям хорошо с ними. Такой климат — самая лучшая атмосфера для детей: они вырастают добрыми, доверчивыми, способными любить и помогать другим людям. К сожалению, мало кто умеет переводить пылкую счастливость семейного дебюта в долгое счастье душевной близости.

Какое из этих счастий выше, какое лучше?

Мудрецы древности, европейские и восточные, отдавали предпочтение счастью покоя. Они считали его конечной ступенью счастья, приближением к высшей мудрости, когда человек подчиняет себе страсти и живет в согласии с вечной истиной. В древнеиндийской «Махабхарате» сказано:

Счастливец в покое живет благодатном…

А где вне покоя и счастье людское?

Наверно, каждое из таких счастий хорошо по-своему, у каждого есть свои более сильные и более слабые стороны. Одно из них — счастье поиска, другое — обретения, одно — счастье взлета на седьмое небо, другое — счастье уверенного шага по земле.

Древняя мудрость ставила обретение выше поиска. Счастье покоя — это счастье тихой гармонии, но это как бы идеал усталого человека, который прошел все пути, преодолел все соблазны и обрел спокойное, умиротворенное равновесие. Счастье движения, поиска — это, видимо, предшествующая ступень, и это поток, который или теряется в пустыне, или впадает в море спокойного счастья.

Возможно, что пылкое и спокойное счастье — это не только счастье любви и счастье домашней дружбы; возможно, это и разные возрастные ступени счастья: пылкое — счастье молодости, спокойное — зрелости.

Впрочем, многое зависит здесь и от ступени семьи, и от темперамента людей. В начале супружества пылкое счастье естественнее, нормальнее, потом его место так же естественно должно бы занимать спокойное счастье. Пылкие эмоционалы больше тяготеют к горячему счастью, более спокойные темпераменты — и люди усталые, в возрасте — больше тянутся к спокойному счастью.

Оно ближе им еще и потому, что любовь — счастливая, разделенная, — не только осветляет, но и осложняет жизнь. Это мощный психологический усилитель всех наших ощущений, она укрупняет в нервах людей все — и радости, и горести, и счастье, и боль, тревогу.

Она смещает в душе человека все ценности, запутанно меняет их местами, делает неважным все, что не стоит к ней близко. Любовь деспотична, и потому она несет людям и крылья, и путы, дает им и плен, и свободу. Вспомним, как Левин на катке, еще не видя Кити, вдруг ощутил, что она здесь, «по чувству лишения своей свободы». И султан Мухаммед II, как говорит арабская легенда, зарезал красавицу из гарема, когда стал влюбляться в нее, чтобы сохранить себе свободу…

«Почему сейчас часто встречаются пары, где женщина старше?» (Новополоцк, Белоруссия, IIВсесоюзная конференция семейных клубов, апрель, 1988.)

В последние десятилетия уже не редкость, когда жена старше мужа на 2–3 года, а то и на 5–7 лет. Причем таких пар становится больше не только в деревне (там это было и раньше), но и в городе, и причины здесь самые разные. Нынешнее женское равенство, которое рождается по методу проб и ошибок, уже не требует, чтобы муж был обязательно старше; эмансипация даже устраивает здесь рокировки, как и в других случаях.

Кроме того, половая акселерация (лат. «убыстрение»), более раннее половое взросление, толкает юношей на более ранние любовные связи, часто с девушками или женщинами, которые старше их. И материальная помощь родителей создает такие пары, где неустоявшийся муж не добытчик, и потому может быть моложе.

По данным демографов и социологов, сегодня в каждой пятой-шестой паре жена старше мужа, и это новый обычай, который, возможно, еще больше распространится в будущем.

«Может ли быть настоящая любовь между мужчиной и женщиной, если она старше его на 5—10 лет?» (Новосибирский университет, декабрь, 1976.)

Мы помним про долгую и глубокую любовь Бальзака к Лоре де Берни, которая была старше его на 22 года. И другая женщина его любви — Ганская — тоже была старше его. И Руссо, человек пылкого и глубокого сердца, долго любил мадам де Варанс, которой было на много лет больше[140].

Я знал около десяти пар, в которых жены были на 5—10 лет старше мужей. В половине этих пар теплые отношения живут уже 10–15 лет. В другой половине они были нежными и глубокими первые 5–7 лет, а потом стали портиться, блекнуть, и через несколько лет кончились расставанием, — отчасти из-за вечной мужской тяги к молодости, отчасти из-за женского неумения управлять своим возрастом.

Чего больше всего ждет от близкой женщины мужское подсознание? Больше всего и прежде всего — женственности, причем по своему духу молодой, задорной, играющей, — чтобы она держала мужчину в постоянном напряжении, не давала расслабляться молодым струнам его души.

Недавно ленинградские психологи натолкнулись на неожиданность. Изучая любовные треугольники, они с удивлением увидели, что мужья чаще всего изменяют безропотным, преданным женам, которые до конца отдают себя их интересам.

Но удивительного, по-моему, здесь мало, и парадокс объясняется просто. Мужскому влечению так же вредит недостаток препятствий, как и избыток. Безропотная женственность не держит в напряжении подсознательную мужественность, не включает ее главные силовые струны — струны искателя, охотника, победителя барьеров… С такой женщиной мужчина как бы перестает чувствовать себя мужчиной, и его мужественность начинает влечься к другим…

Когда жена намного старше мужа, ей, видимо, прежде всего надо бояться зависимости и безропотности. А кроме того, ей стоило бы так любить и жить, чтобы его подсознание — главный хранитель его чувств — не замечало их разницу в годах. Это трудно для женщины, но возможно: во-первых, если она будет омолаживать себя физически, во-вторых, молодо держаться психологически.