Блейз Уиндхем - Бертрис Смолл

Желтоватое лицо Анны Болейн побледнело.

— Это ложь! — прошептала она.

— Вздор, — рассмеялась Блейз. —Я говорю правду, и если вы умны, то прислушаетесь к моим словам. А теперьпозвольте мне пройти, мистрис Болейн. Меня ждет экипаж, мне предстоит несколькодней пути, прежде чем я встречусь с мужем и детьми.

— Когда я стану королевой, — заявилаАнна Болейн, оправившись от потрясения, — вас перестанут принимать придворе, миледи Уиндхем.

— И тем не менее, мистрис Болейн,позвольте известить вас: я буду приезжать, когда бы милорд король ни вызвалменя сюда. Прежде всего я — подданная короля. Так я сказала мужу и повторяю этовам, — заключила Блейз. Отодвинув в сторону девушку, она вышла в коридор.

Едва она оказалась во дворе, Геарта бросиласьк ней со словами:

— А я уж собралась разыскивать вас,миледи! Почему вы задержались? Кони нервничают — словно знают, что мы спешимдомой.

— Я всего лишь прощалась, Геарта, —объяснила Блейз, забираясь в экипаж.

Был конец мая. Хрустально ясный день сиялкрасотой.

Солнце золотило лоснящиеся бока лошадей.Девственную чистоту голубого неба не запятнало ни одно облачко. В экипажеопустили стекла — этой весной прошло достаточно дождей, чтобы не задыхаться отподнятой копытами пыли.

На козлах восседали кучер эрла Лэнгфордского иего помощник, с поразительным искусством правя четверкой лошадей. Экипажсопровождал десяток вооруженных всадников, чтобы в случае опасности за хозяйкумогла постоять дюжина мужчин.

Они обогнули Лондон, выбрав западную дорогу.Лошади двигались мерным шагом, и хотя Блейз сгорала от желания оказаться дома,она настояла, чтобы ее слуги время от времени давали лошадям отдых, ибозаменить уставших животных им было нечем. К середине первого дня пути Блейзнаскучило сидеть в тряском экипаже, и она предпочла прокатиться верхом — ееверховая лошадь была привязана сзади к карете. На ночлег путники остановились в«Алой розе», превосходном постоялом дворе, пользующемся доброй славой. Блейзбыла рада, что ее сопровождает вооруженный отряд, ибо, несмотря на репутациюпостоялого двора, приличествующего для знатной леди, слугам графиниЛэнгфордской пришлось выпроваживать напившегося посетителя, который, пленившиськрасотой Блейз, начал ломиться к ней в комнату.

Бедный хозяин постоялого двора был вне себя.

— Миледи, не знаю, как извиниться передвами, — бормотал он. — У меня приличный постоялый двор. Этот человекздесь чужой, а чужаки способны на все, пусть даже на них хорошее платье, акарманы полны золота. Прошу простить меня за этот досадный случай.

Блейз успокоила его, более забавляясь, чемдосадуя. Ей было приятно осознавать, что она воспламенила чувства незнакомца,не удостоив его ни словом, ни взглядом.

Но Геарта негодовала за них обеих.

— Приличный постоялый двор! Ну это ещекак посмотреть! — бушевала она. — Этот мерзавец успел надраться,прежде чем прибыл сюда, а нашего хозяина прельстил блеск золота, и он не сталвыгонять этого негодяя, который посмел оскорбить вас!

К полудню на следующий день одна из упряжныхлошадей потеряла подкову, и кавалькада была вынуждена двигаться медленнеевплоть до следующей кузницы. Геарта извелась от раздражения. Путникам повезло:в маленькой деревушке, где они остановились, имелся опрятный постоялый двор —правда, здесь редко бывали знатные посетители, разве что в подобных случаях.Постоялый двор носил название «Три утки»— и в самом деле, три утки плескались впруду за двором.

Хозяин постоялого двора поспешил навстречуБлейз, вытирая руки о передник и кланяясь.

— Добро пожаловать, миледи. Дом у насПростой, и предложить вам отдельную комнату я не могу — увы, у меня ее нет.Других постояльцев у меня тоже нет, а мужчины работают в поле, так что весь мойдом к услугам вашей светлости.

Блейз улыбнулась, и хозяин мгновенно превратилсяв ее раба.

— У вас есть хороший сидр? —спросила она. — Я привыкла ко вкусу сидра. Мои слуги тоже не прочь утолитьжажду — солнце сегодня так и печет, — она повернулась к горничной. —А ты что будешь пить, Геарта?

— Темный эль, — последовалответ. — Жажда прямо-таки измучила меня, миледи. В экипаже так душно.

— Бедная Геарта, — посочувствовалаей Блейз, когда хозяин двора поспешил за напитками. — Зная, как ты нелюбишь ездить верхом, я не захватила для тебя лошадь.

— Вот и хорошо, — пробормотала Геарта. —В поездках так или иначе приходится терпеть неудобства. Лучше бы я вообщеосталась дома, миледи.

— Вот вернемся домой и больше никуда непоедем, — с улыбкой пообещала Блейз. — Я решила подарить Ниссе иФилиппу братьев и сестер.

— Давно пора, — высказалась Геарта.

Упряжную лошадь перековали, и путникидвинулись дальше. Блейз с удовольствием ехала верхом под теплым солнцем,оглядывая живописную местность. Зелень вокруг казалась особенно яркой, и хотясады уже отцвели, в полях алели маки, пестрели маргаритки и лиловый утесник,соцветия которого напоминали вереск. На краю буковой рощи Блейз заметила кустикрозовых наперстянок с пятнистыми сердцевинами, а среди камней чуть поодальмелькнула ярко-желтая дикая роза. Ягнята уже подросли, там и сям среди стад игралимолодые телята, а по лугам носились жеребята, радуясь жизни.

Домой. Она едет домой, в Риверс-Эдж. Домой, кЭнтони. К человеку, которого она любит. Надо поскорее добраться до дома ипризнаться ему в любви. Как она могла быть так глупа? Так слепа и упряма? Онародила ему сына, но ни разу не призналась, что любит его. Она даже неподозревала об этом, пока король не заставил ее сказать правду. Или все-такиподозревала? Неужели в глубине души она всегда знала об этом, но была слишкомупряма и своевольна, чтобы признаться даже самой себе? Блейз никогда не считаласебя решительной особой, но за последние годы она многое узнала о себе, и этамысль явно была еще одним откровением.

Из-за истории с подковой они задержались впути и достигли «Герольда», постоялого двора, где им предстояло провести ночь,только в темноте. Блейз спешилась и подошла к экипажу, когда один из слуготкрывал дверцу перед Геартой. Служанка не вышла, и он заглянул в экипаж, нотут же в страхе отпрянул.

— Что случилось? — спросилаБлейз. — Где Геарта?

Слуга молча указал на экипаж. Заглянув внутрь,Блейз увидела, что ее горничная съежилась на полу. Она была жива, Блейз слышалаее прерывистое дыхание.

— Вытащите ее отсюда, — приказалаБлейз своим слугам. — Она больна.