Люди и Нелюди - Виктор Костин

Прошлись по парку, где немного побегали, детство, правда, это, но а мы кто? Самое главное – приз: кто кого поймает, тот того и целует. Естественно, ловили меня – кто бы сомневался – и когда меня поймала Марти, мы так, немного поцеловались, она еще чуть стеснялась Валери, но в целом ничего получилось, было здорово, мне по крайней мере.

Когда же меня в конце концов поймала Валери – я правда несильно-то и удирал, – вот тут-то было, она и смущается, и ей хочется. Ладно, даже Марти сказала: «Я отвернусь, но это нечестно, ты подглядывала тогда за мной», – Валери терялась и краснела.

Она такая была красивая, если Марти, можно сказать, милый ребенок, то Валери выглядит уже довольно устоявшейся девушкой. Можно сказать, знает себе цену. Конечно, жизнь ее потрепала, но все же она еще вот так симпатично смущается даже перед потенциальным будущим мужем.

Поэтому постарался не испугать и немножко передать этой своей нежности, все-таки первый раз целуется со мной.

Не будем о плохом, это в прошлом, все мы делаем ошибки. С передачей сначала, вроде как, не получалось, не идет, закрывается она от меня как-то. Вот чувствую, как коконом укрылась, боится что ли меня, попытался продавить, и не получилось.

– Нет, все, все, хватит, пошли еще погуляем. Что вы стали уже…

Это Марти сбила мне весь мой настрой. В дальнейшем гуляли вдоль реки. Я в этой части города не был еще, здесь часто летом отдыхали мои родители у «Большого».

Вообще-то ресторан назывался «У реки», но слово «реки» стерлось давно, и осталась только буква У, а потому как летний навес у этого ресторана был самый большой, и пошло название «У большого». Оно и закрепилось, а хозяин и не стал подновлять вывеску, оставил одну букву «У» и все.

В ресторане никого почти не было, время еще рабочее, поэтому мы были и еще парочка у окна, заказали сока, по паре пирожных, орешков разных. Марти сначала захотела кофе, но после озвучивания цены все-таки перешла на травяной чай, наморщив носик. Валери только фыркнула тихонько, чтобы я услышал, а Марти нет.

Да, хорошо, когда родители богатые, с ними удобно, всегда можно разжиться лишним злотом, но проблема в том, что этот злот на их чадушко же и уйдет. Пока сидели, начался дождь, и о зонтике никто их нас, конечно, не позаботился. Благо, паровички здесь дежурили, и, как ни торговался, пять серебрушек как с куста, но не по грязи же идти домой, хотя я не жалел, погуляли славно. Марти вся светилась от прогулки, да и Валери была довольна, но временами сильно задумчива, когда на нее никто не смотрел.

По приезде все разбрелись по своим делам, Марти нашла работу себе наверху, Валери убежала на кухню, а я к себе, настроение хорошее, почему бы не поработать. Два флакона – и сразу хочется посидеть, а еще лучше если и полежать, поэтому прилег на стол, и разбудили меня уже в девять, пришла Марти.

– Я постелила, придешь?

– Да, – говорю, – иду уже.

Она, подозрительно поглядывая: – Витоли, тебе не плохо, нет, у тебя ничего не болит? Может, надо у отца флакон взять? После него знаешь как хорошо становится и усталость сразу проходит.

Пришлось улыбаться и говорить «нет, спасибо». Вроде, отнекался, но с этим надо что-то решать. Пошел в душ, искупался, заметил, что полностью уже отдохнул, поэтому, когда пришел в спальню, застал насупленную Марти, она что-то читала и делала вид, что меня не замечает, как будто меня нет.

Стал приставать, и дело быстро закончилось постелью, причем светильник как бы даже уже ей и не очень даже мешал этот раз. Не притушили – сначала, как не надо, потом не отвлекайся, я вот так хочу, потом еще хочу, и совсем не больно даже, и еще хочу и еще, и пришлось немножко добавить желания-удовольствия. Чувствую, становлюсь наркоманом или скорее таким своеобразным наркотиком для других, пусть и дорогих мне людей.

Может, и можно что-то сделать лучше, но вот детство Витоли, его перевозбужденность не способствуют пока длительности процесса, и именно с Марти. Поэтому и приходится выкручиваться магией. Потом, поняв, что передал слишком много удовольствия, чтобы не получить то же, что и с Натали Сергеевной тогда, только не где-то далеко, а у себя в постели, просто усыпил ее. У меня и это уже получается, что-то я матерею не по-детски, хотя там и работы той, передаю свое чувство полной усталости и покоя, и все на этом, и даже легко, это не флаконы делать, где не сачканешь ни разу.

Я думаю, не грубо вышло ведь, просто девушка уснула довольная и счастливая и все, а то знаю я их, есть опыт еще прошлый. Сейчас, после этого самого дела, она полночи будет мне что-нибудь рассказывать, а меня что-то в сон потянуло, и я опять отрубился. Хорошо, не первым в этот раз, а то прямо стыдно становится. Мужик называется, ни до жены, ни до дела негодный.

25.03.101 г. Пятница

Проснулся – ночь. Тихо горит светильник, когда не наполную, он не шипит газом, не потушили ведь вчера опять. Что-то загремело внизу. Оделся, пошел вниз посмотреть.

Нет, я не подумал, что грабят или еще что-то более серьезное.

Этот мир при всем моем негативе на – с церковью, с монархией и примитивом в обществе – хотя там все довольно странно, сильно честен и правилен. Здесь практически нет квартирных краж. Да, на рынке, конечно, могут срезать кошель, не без этого. За городом тоже, бывает, банды озоруют и грабят караваны. Кастело пару раз жаловался, но вот такого криминала, а тем более групп по интересам нет. Есть пара мафий, да и то купцы, связанные с халифатцами и немцами, – вот и все, и то мнится мне, что все это хорошо прикрывается имперской СБ. Поэтому сейчас спускался спокойно и не очень торопясь.

Зашел на кухню, как и знал, Валери уже что-то готовит – и когда она только спит?

– Не спишь? – тихо спросил.

Она обернулась, вроде, и вздрогнула даже.

Потом: – Простите, я нечаянно, я вас разбудила?

Подошел. – Нет, я сам встал. – Она держит поварешку, я ее сзади обнимаю.

– Мне готовить надо, – почти шепчет.

– А оно не подождет? – целую нежно в ушко.

– Ну оно пригореть может, – не соглашается она со мной.

– А газ если меньше сделать? – проявляю крутизну познания процесса.

– Я сейчас, – соглашается и делает потихоньку.

Кладу отобранную поварешку на стол, беру пальчики, целую еще, еще, потом потихоньку даю желания-удовольствия. Вижу, как она начинает потихоньку краснеть. Краснота со щек постепенно переходит на уши, на шею. Не удерживаюсь и целую эту шею, потом еще за ушком, перехожу уже в губы, потом опять возвращаюсь к шейке. По-моему, я уже завелся.

Сажусь на стул у стола, Валери, не понимая, озирается, сажаю ее себе на колени, и начинаем или вернее продолжаем целоваться дальше. Но уже просто, без всяких магических штучек.