Люди и Нелюди - Виктор Костин

– А чье достоинство мы уни-зи-л-и-и? – и замолкает. Потом удивленно смотрит, но это же шутка была, мы же…

– Что мы? – я останавливаю ее.

– Но как же быть?

– Вот я и говорю. Как быть.

– Это ты разговаривал с Натали Сергеевной.

– Да, – киваю.

– Что она сказала?

– Сказала, что это уже не шутка.

– Да, это я поняла.

– И она сказала, что надо сделать?

– Попросить прощения.

– У кого, – Марти с надеждой.

– Попросить, ну это у кого, – я в ответ.

– …? – Марти.

– Вот-вот, и я про это, – я, хмуро, вспоминая разгон от Натали Сергеевны.

– Тогда это не шутка получается.

– Тогда – да. Это вот и получается, договор надо выполнять.

– Но как же. Это же шутка.

– Шутка. Ага.

Марти сидела и плакала, она было кинулась на Валери, потом прильнула ко мне на плечо и снова навзрыд заплакала, время от времени стукая кулачком мне по спине.

Валери сидела и смотрела. Она ничего пока не понимала, но уже начинала догадываться, и на ее лицо наползала улыбка, пришлось притянуть Марти и быстро поцеловать.

Потому что эту улыбку Марти точно никогда не простит Валери. Это я понимал, поняла и Валери, поэтому она постаралась быстро убрать улыбку и проявить участие, но и я никогда, наверное, тоже не забуду ее эту улыбку.

Кто же кого надурил и поймал, а?

Я точно никогда не получу ответа на этот мной незаданный Валери вопрос.

Мысленно обращаюсь к Натали Сергеевне: – Ты, может, и была права. И не дурак ли я, но на этот вопрос… я, к сожалению, уже знаю ответ.

Поздно ночью уже и Марти заснула умиротворенная и счастливая. Как же ей мало для счастья надо. Мне же все мысль не давала покоя: стоило так открываться перед Натали Сергеевной? Вроде, и доверие она вызывает, и любовь какая-никакая между нами имеется, но вот поди ж ты. Хотя наболтал и я, но понимаю сейчас, что прапорщик Сергей постепенно растворяется в обалдуе Витоли и получается такая смесь циника-идеалиста с мальчиком обалдуем.

Очень гремучая смесь, и в сегодняшнем разговоре было скорее больше от Витоли, чем от Сергея. Никогда не любил Сергей хвастаться, не та профессия у него по жизни была.

Это Витоли мог часами на уроках рассуждать, как он пробил по воротам или как он станет великим художником, но это если не станет еще более великим болистом и не иметь за это никаких последствий.

Ладно, сделанного не вернешь, а война план покажет.

24.03.101 г. Четверг

Витоли-Сергей

Сегодня Валери будит нас по-другому:

– Витоли, Марти, кушать и в школу.

Эх, где мои 17 лет? Да-да, это про меня, и я рискую до них просто не дожить, вот такая песенка наоборот. Сегодня после школы иду к Кастело, потом еще к своим родителям, потом еще Валери к ее родителям отправлять, ну это она сама поедет – вот такой план у меня.

Какой кошмар, очень хочется, чтобы уроки никогда не кончались, но они пролетели как одно мгновение.

И вот я захожу в кабинет Кастело – не мог он в командировку уехать что ли, честное слово, хотя да, чего тянуть – все равно решать проблему придется, не сегодня – значит завтра, и она от этого проще не станет.

Раньше сядешь – вот со вторым уже хуже. Захожу, он сидит, секретарь приносит кофе, пьем.

– Рассказывай, – он предлагает.

– Да вот, проблема у меня образовалась, – я тяну, как могу, резину.

– Не можешь предоставить партию до конца недели?

– Нет, не в нашем деле, с этим как раз все в порядке, надеюсь, – решаюсь наконец.

– Тогда в чем дело?

– Понимаете, вчера мы в шутку сказали в школе, что я подписал договор с Валери, ну в шутку, понимаете?

– И что?

– Ну все поверили.

– И что? Кто придумал шутку? – хмурится Кастело, быстро, в отличие от меня, все понимая.

– Не знаю, может, я, или, Марти, не помню, все вместе просто решили пошутить.

– И что? – Видэл уже краснеет.

– Да вот, поговорил с людьми, – я частю, что-то мне не по себе уже.

– И что? – вот заладил, и так тошно.

– Ну плохая шутка вышла, – наконец я решаюсь выговорить причину, что пришел.

– Кто знает, что это была шутка?

– Ну Марти, Валери, Натали Сергеевна и все.

– Твое счастье, что ты несовершеннолетний, – Видэл.

– Почему?

– Тебя нельзя вызвать на дуэль, щенок.

– Да, я понимаю, виноват, – я оправдываюсь, но выглядит это весьма жалко.

– Может, Валери придумала? – уточняет Кастело.

– Да нет, вроде, я… скорее, и Марти поддержала, но все же я, – каюсь я. – Я виноват.

– Уже понимаешь, – чуть смягчается.

– Да, понимаю, – киваю головой.

– И что думаешь делать?

– Вот пришел посоветоваться.

– А до этого что не приходил советоваться? – Сарказм так и лезет из Видэла.

– Незачем было, – чуть развожу руки.

– Да, а сейчас есть?

– Есть, мы живем с Марти и будем жить, я пришел сказать.

– Как Марти? – Видэл, уже успокаиваясь, спрашивает, правда начал ходить по кабинету, выглядит это весьма зловеще. Так и кажется, зайдет сзади и…

– Вчера плакала, а сегодня уже ничего и простила, да и подруги они все же.

– Старые подруги… Точно Валери не виновата? – жестко смотрит на меня Видэл и переспрашивает.

– Нет, точно, думаю, рада, но по факту не она виновата, – выгораживаю Валери, хотя в свете разговора с Натали Сергеевной и того, что я видел, непонятно все это для меня, короче.

– Я понял тебя, – кивает Кастело.

– Нет, слишком для нее это, и не смогла она скрыть радость, когда все уже выяснилось окончательно.

– Я видел, – уточняю.

– А Марти? – Кастело, напряженно.

– Видэл Сезови, вы меня-то совсем за ребенка не держите, с законами – да, не подумал, не просек ситуацию. Каюсь вот, придется отвечать, но Марти я берегу, не волнуйтесь, хорошо.

– Только из любви дочери к тебе, понимаешь? Что думаешь с договором?

– Пойдем зарегистрируем в церкви, а что еще делать? – пожимаю плечами.

– Знаешь сроки?

– Да, месяц, – я отвечаю.