Отбор. Элита. Единственная - Кира Касс

– Принцесса Николетта, мне очень жаль, что нам с вами почти не удалось побеседовать сегодня вечером, – сказала я и тоже сделала книксен.

– Ничего страшного! У вас ведь было столько забот. Мои кузины от вас просто без ума!

– Они очень забавные, – рассмеялась я.

Николетта отвела меня в уголок:

– Мы не спешили завязывать контакты с Иллеа. Наш народ более… свободен, чем ваш.

– Я это вижу.

– Нет-нет, – с серьезным видом сказала она. – Я имею в виду личные свободы. Их жизнь радостнее, чем ваша. У вас ведь до сих пор есть касты, так?

Внезапно сообразив, что это нечто большее, нежели просто дружеская болтовня, я кивнула.

– Мы наблюдаем, разумеется. Мы видим, что здесь происходит. Волнения, повстанцы. Судя по всему, люди недовольны?

Я не знала, что сказать.

– Ваше высочество, я не уверена, что я тот человек, с которым стоит об этом разговаривать. Я ведь ни на что не влияю.

Николетта взяла меня за руки:

– Но вы могли бы.

Я задрожала. Неужели она озвучила мои мысли?

– Мы знаем, что произошло с той девушкой. С блондинкой, – прошептала она.

– С Марли. – Я кивнула. – Она была моей лучшей подругой.

Николетта улыбнулась:

– И вы там были. Снимков не очень много, но мы видели, что вы выбежали к эшафоту. И вы боролись.

Она смотрела на меня точно с таким же выражением, как утром королева Эмберли. В ее взгляде светилась гордость, спутать которую было невозможно ни с чем.

– Мы крайне заинтересованы в связях с могущественной нацией, если эти люди способны на перемены. Я уполномочена сделать вам неофициальное предложение. Если мы можем как-то помочь вам получить корону, дайте нам знать. Мы окажем вам полную поддержку.

Она сунула в мою ладонь сложенный клочок бумаги и зашагала прочь. На ходу она выкрикнула что-то на итальянском, и весь зал взорвался восторженными криками. Карманов у меня не было, поэтому я поспешно спрятала записку в декольте, молясь, чтобы никто ничего не заметил.

Прием затянулся намного дольше, чем вечер наших соперниц. Подозреваю, итальянским гостям было так весело, что им просто не хотелось уходить. И все равно для такого долгого мероприятия он пролетел в одно мгновение.

Несколько часов спустя я направилась к себе в комнату, чувствуя себя совершенно обессиленной. Я так наелась, что об ужине не хотелось и думать, и, хотя было еще не поздно, идея отправиться прямиком в кровать казалась очень заманчивой.

Однако не успела я бросить взгляд в сторону постели, как ко мне подошла Энн с сюрпризом. Ахнув, я торопливо взяла у нее письмо. Надо отдать должное сотрудникам дворцовой почты: времени они даром не теряли.

Я надорвала конверт и вышла на балкон. Я как губка впитывала папины слова вместе с последними лучами солнца.

Дорогая Америка,

пожалуйста, напиши Мэй как можно скорее. Когда она узнала, что прошлое письмо предназначалось только для моих глаз, то страшно расстроилась. Должен сказать, ты и меня застала врасплох. Не знаю, что я ожидал найти внутри, но точно не то, о чем ты спросила.

Во-первых, все правда. Когда мы приезжали тебя навестить, я говорил с Максоном, и он высказался касательно своих намерений в отношении тебя совершенно однозначно. Он произвел на меня впечатление человека, не склонного к неискренности, и мне показалось (и до сих пор кажется), что он питает к тебе глубокие чувства. Думаю, если бы вся процедура была проще, он бы уже выбрал тебя. У меня есть подозрения, что процесс затягивает не столько он, сколько ты. Я ошибаюсь?

Мой однозначный ответ – да. Максон пришелся мне по душе, и если ты хочешь быть с ним, я поддерживаю твое решение. Если же ты этого не хочешь, я поддерживаю и такое твое решение тоже. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Если это значит, что ты и дальше будешь жить в нашем убогом маленьком домишке, а не во дворце, что ж, так тому и быть.

Относительно второго твоего вопроса, я отвечу «да» и на него тоже.

Америка, я знаю, что ты многого в себе не видишь, но нужно с чего-то начинать. Мы долгие годы твердили тебе, что ты талантлива, но ты не верила в это, пока тебя не начали наперебой приглашать на концерты. Я помню, как ты увидела, что у тебя расписаны все дни на неделе, и поняла, что это из-за твоего пения и игры, и была очень горда. Такое впечатление, что ты вдруг прозрела и осознала, на что способна. И точно так же мы, сколько я себя помню, твердили тебе, что ты красавица, но ты, по-моему, взглянула на себя другими глазами лишь после того, как попала в Отбор.

Америка, ты способна вести за собой других. У тебя есть голова на плечах, ты готова учиться, и, пожалуй, что самое важное, ты умеешь сострадать. Ты не представляешь себе, как сильно в этом нуждается наш народ.

Если ты хочешь носить корону, Америка, прими ее. Прими ее. Потому что она должна быть твоей.

И тем не менее… если ты не захочешь принять на себя это бремя, я никогда не брошу в тебя камень. Я встречу тебя дома с распростертыми объятиями. Я люблю тебя.

Папа

По щекам у меня потекли слезы. Он действительно считал, что я способна на это. Он один. Ну, еще Николетта.

Николетта!

Я начисто забыла о записке. Я сунула руку в вырез платья и выудила сложенный клочок бумаги. На ней был телефонный номер. И ничего больше, даже имени.

Не представляю, как она рисковала, чтобы сделать мне это предложение.

Я сжала в руках письмо от папы и эту крошечную записку. Мне вспомнились уверенные слова Аспена, что из меня не выйдет принцессы. Вспомнилось последнее место в голосовании. Загадочное обещание Максона…

Я закрыла глаза и попыталась разобраться в себе.

Неужели я действительно на это способна? Я могу стать следующей королевой Иллеа?

Глава 20

Наутро после приема мы позавтракали и собрались в Женском зале. Королева отсутствовала, и все терялись в догадках, где она.

– Может, помогает Сильвии писать отчет по результатам конкурса, – предположила Элиза.

– Не думаю, чтобы ее мнение было так важно, – возразила