Отбор. Элита. Единственная - Кира Касс

– А вдруг ей плохо, – буркнула Натали, потирая виски кончиками пальцев.

– Если у тебя похмелье, это еще не значит, что оно должно быть у всех, – фыркнула Селеста.

– Или ей просто нездоровится, – сказала я. – У нее часто бывают недомогания.

– Это еще почему, – поинтересовалась Крисс.

– Она ведь вроде бы выросла на юге, – подала голос Элиза. – Я слышала, там не очень чистые воздух и вода. Может, причина в этом.

– Да, а южнее Самнера все совсем ужасно, – поддакнула Селеста.

– Возможно, она всего лишь отдыхает, – перебила ее я. – Вечером эфир «Вестей», и она хочет подготовиться. Это разумно с ее стороны. Сейчас еще десяти утра нет, а я уже не прочь бы прилечь.

– Да, нам всем не помешало бы расслабиться, – устало произнесла Натали.

В зал бесшумно вошла служанка с небольшим подносом. Она двигалась так проворно, что почти не привлекала к себе ничьего внимания.

– Погодите, – встрепенулась Натали. – Они ведь не будут обсуждать приемы в прямом эфире, как думаете?

– Надо же было затеять такую глупость, – простонала Селеста. – Вам с Америкой просто повезло.

– Ты шутишь, да? У тебя что…

Крисс не договорила: служанка остановилась слева от меня и протянула мне поднос, на котором лежал небольшой сложенный лист бумаги.

Под внимательными взглядами девушек я нерешительно взяла записку и развернула ее.

– Это от Максона? – спросила Крисс, пытаясь изобразить равнодушие.

– Да, – ответила я, не отрываясь от чтения.

– И что он пишет? – закинула удочку она.

– Он просит меня подойти.

– По-моему, кое у кого неприятности, – рассмеялась Селеста.

Я вздохнула и поднялась:

– Посмотрим.

– Надеюсь, он наконец-то отправит ее домой, – прошептала Селеста так громко, что услышала даже я.

– Ты так думаешь? – оживилась Натали.

По спине у меня побежали мурашки. Может, он действительно собрался отправить меня домой! Если он хотел поговорить или повидаться, разве не сформулировал бы он это по-другому?

Максон ждал в коридоре. Я робко приблизилась. Он не казался расстроенным, но вид у него был слегка напряженный.

Я собралась с духом:

– Ну?

– У нас есть пятнадцать минут. Ты не должна никому рассказывать о том, что я хочу тебе показать. Поняла? – Он взял меня под локоть.

Я кивнула.

Мы поспешили по лестнице на третий этаж. Потом Максон осторожно, но быстро пошел по коридору к белой двустворчатой двери.

– Пятнадцать минут, – напомнил он.

– Пятнадцать минут.

Он вытащил из кармана ключ и, отперев одну из створок, приоткрыл ее так, чтобы я могла войти перед ним. За дверью оказалось просторное и светлое помещение с множеством окон и выходом на балкон. Из мебели имелись кровать, массивный гардероб и стол со стульями. В комнате не было ни картин, ни безделушек на украшенных инкрустацией полках. Даже краска на стенах оказалась какого-то унылого цвета.

– Это покои принцессы, – негромко произнес Максон.

Мои глаза расширились.

– Я понимаю, что сейчас смотреть тут особенно не на что. Выбор отделки – прерогатива принцессы, так что, когда мама перебралась в королевские покои, отсюда все вынесли.

Здесь спала королева Эмберли. Меня охватило ощущение какого-то волшебства.

Максон остановился позади меня и начал показывать:

– Вот эти двери ведут на балкон. А вон те, – он указал в дальний конец комнаты, – в личный кабинет принцессы. Тут, – он махнул на дверь справа от нас, – коридор в мои покои. И ходить не слишком далеко.

При мысли о том, чтобы спать в такой близости от Максона, я залилась краской.

Он подошел к гардеробу:

– А это видишь? За шкафом потайной ход в убежище. В разные другие места во дворце через него тоже можно попасть, но это его главное назначение. – Он вздохнул. – Конечно, задуман он немного не с этой целью, но я решил, что дело того стоит.

Принц положил ладонь на потайную щеколду, и гардероб вместе с частью стены выехал вперед. Максон улыбнулся куда-то в пространство за ним.

– Точно вовремя.

– Ни за что бы это не пропустила, – послышался женский голос.

Я ахнула. Этот голос не мог принадлежать той, о ком я думала. Я обошла громоздкий шкаф и улыбающегося Максона и заглянула в открывшийся в стене проход. Там стояла Марли, одетая в самое простое платье и со стянутыми в пучок волосами.

– Марли? – прошептала я, совершенно уверенная, что грежу наяву. – Откуда ты взялась?

– Я так по тебе скучала! – воскликнула она и бросилась ко мне с раскрытыми объятиями. На ладонях краснели слегка поджившие рубцы. Это в самом деле была Марли.

Она обвила меня руками, и мы опустились на пол, так как ноги отказывались держать от потрясения. Меня переполняли чувства. Снова и снова я сквозь слезы спрашивала ее, как она здесь оказалась.

Когда я немного успокоилась, Максон привлек мое внимание:

– Десять минут. Я подожду снаружи. Марли, ты можешь уйти тем же путем, что и пришла.

Марли дала ему обещание, и Максон оставил нас наедине.

– Ничего не понимаю, – сказала я. – Тебя ведь должны были отправить на юг. И разжаловать до Восьмерки. Где Картер?

Она улыбнулась моему изумлению:

– Мы все это время были здесь. Я начала работать на кухне, а Картер еще лечится, но, думаю, уже скоро переберется в конюшню.

– Лечится?

В голове роилась уйма вопросов. Не знаю, почему вырвался именно этот.

– Да, он ходит и может сидеть и стоять, но сил у него еще не очень много. Он пока помогает на кухне. С ним все будет в порядке. И посмотри на меня, – сказала она, вытянув вперед обе руки. – О нас очень хорошо позаботились. Выглядят они не слишком, но зато больше не болят.

Я осторожно коснулась выпуклых красных рубцов на ее ладони, уверенная, что это не может не болеть. Но Марли не поморщилась, и в следующий миг я уже сжимала ее руку. Ощущение было странное, но совершенно естественное. Марли была со мной. Я держала ее за руку.

– Значит, Максон все это время скрывал вас во дворце?

Она кивнула:

– Он побоялся, что с нами что-нибудь сделают, если мы будем брошены на произвол судьбы, поэтому оставил здесь. Вместо нас отослали двух слуг, брата и сестру, у которых родные в Панаме. Мы взяли другие имена, а Картер отпускает бороду, так что скоро мы никому не будем бросаться в глаза. Про то, что мы во дворце, почти никому не известно. Знает пара поварих, с которыми я работаю, одна из медсестер и Максон. Думаю, из гвардейцев вообще никто не в курсе, потому что они отчитываются перед королем, а он бы не обрадовался, узнав все. – Она покачала головой, потом быстро продолжила: – Квартирка у