Леонард Коэн. Жизнь - Сильвия Симмонс

- Днём там базар, магазинчики, ларьки, и можно найти кучу пиратских дисков. Я спросил одного продавца, есть ли у него записи Леонарда Коэна, потому что на прилавке ничего не нашёл. Он сходил в подсобку и вернулся с коробкой, в которой было всё, что я выпустил, весь каталог — гораздо более полное собрание, чем в большинстве магазинов, где мне приходилось бывать, по доллару за штуку. Я подумал, что это очень разумная цена. А ночью Буги-стрит превращалась в опасный и прекрасный сексуальный рынок: там были проститутки-мужчины и проститутки-женщины, трансвеститы, — невероятно привлекательные люди предлагали исполнить любые фантазии своих многочисленных клиентов.

- То есть такой универсальный рай.

— Как говорил мой старый учитель, «Мы можем бывать в раю, но мы не можем там жить, потому что в раю нет ни ресторанов, ни туалетов». Бывают моменты, как я говорю в этой песне, когда «ты целуешь мои губы, а потом всё кончается, и я возвращаюсь на Буги-стрит»: в объятиях возлюбленной ты таешь в этом поцелуе, растворяешься в этой близости, [это как] глотнуть холодной воды, когда хочешь пить; без этого подкрепления ты бы, наверное, умер со скуки за пару недель. Но жить там ты не можешь. Тебя сразу вышвыривает обратно в дорожную толчею.

Леонард посвятил новый альбом Роси.

Критики, за вычетом очень немногих несогласных, расточали альбому комплименты. Они приветствовали возвращение Леонарда, говорили ему, как сильно скучали по его голосу, глубине, лукавому юмору — пусть на новом альбоме и не было стольких классных, игривых афоризмов, как на I’m Your Man, — и что Ten New Songs вполне оправдал долгое ожидание. В интервью его спрашивали, собирается ли он гастролировать. По поводу гастролей Леонард не выказывал энтузиазма и сомневался, что всё ещё может заполнять залы. Типичный коэновский ответ — скромный и самоуничижительный. С прошлого тура прошло немало времени, и вполне возможно, что он действительно сомневался в своих силах, но главным образом он просто не хотел гастролировать. У него очевидно была аудитория в Европе, где Ten New Songs имел успех — Топ-30 в Великобритании, номер 1 в Польше и Норвегии, золотой статус в ещё нескольких странах. В Америке дела вернулись к состоянию до альбома I’m Your Man: Ten New Songs продавался плохо и не попал даже в Топ-100. Зато в Канаде альбом стал платиновым и получил целых четыре приза «Джуно»: лучший альбом, лучший артист, лучший автор песен и лучшее видео (за клип на песню «In My Secret Life» с мягким соулзвучанием, выпущенную на сингле).

Соотечественники теперь, кажется, уже не могли остановиться, оказывая Леонарду почести. На празднование Дня Канады канадское консульство в США заказало организовать в Нью-Йорке, в Бруклине, концерт-трибьют Леонарду, для чего на роль куратора был приглашён Хэл Уиллнер. Уиллнер был знаменит своими масштабными концептуальными проектами, посвящёнными таким выдающимся деятелям музыки, как Нино Рота, Телониус Монк, Курт Вайль. Последний раз Уиллнер видел Леонарда ещё до монастыря, в туре The Future World, когда пришёл на концерт в Нью-Йорке вместе с Алленом Гинзбергом; он вспоминает: «Было очевидно, что что-то не в порядке; атмосфера была не такая весёлая, как в туре I’m Your Man. Мы с Алленом прошли за кулисы, чтобы поздороваться, а Леонард как раз в этот момент улизнул».

Уиллнер позвонил Келли Линч — удостовериться в том, что Леонард не возражает против бруклинского концерта. Она ответила, что Леонард ничего не имеет против — при условии, что ему самому ничего не придётся делать; Уиллнер принялся за работу. Чтобы выйти на одного из нужных ему артистов, он позвонил Джули Кристенсен. Джули сказала ему: «Если ты делаешь концерт песен Леонарда, тебе нужно позвать меня и Перлу на бэк-вокал». Уиллнер решил, что это интересная идея; он позвонил Перле Баталья, но та ответила, что в назначенный день уже занята. «После разговора с Хэлом я просто расплакалась, — вспоминает Перла. — Я не могла не участвовать». Она перезвонила Уиллнеру и сказала, что готова отменить другой концерт при условии, что ей дадут спеть «Bird on the Wire» и — дуэтом с Джули — «Anthem». Оказалось, что «Anthem» не входит в программу концерта. Однако встретившись за чашкой кофе с Перлой и Леонардом, Уиллнер передумал, когда Леонард сказал, что, по его мнению, «Anthem» будет хорошим дополнением к программе. Этим участие Леонарда в подготовке бруклинского концерта и ограничилось.

Больше половины артистов, приглашённых Уиллнером, были женщины. Он позвал Лори Андерсон, Линду Томпсон, Кейт и Анну Макгэрригл, дочь Кейт Марту Уэйнрайт, Перлу Баталья, Джули Кристенсен, а также Ренни Спаркс из дуэта The Handsome Family. «Это было очень естественным решением, — вспоминает Уиллнер. — Мы не пытались имитировать Леонарда, а Леонард любил женщин — истинной, истинной любовью. Женский вокал очень подходит его песням, тому, как он выражает словами чувства». Артистов-мужчин на концерте было пятеро: сын Кейт Макгэрригл Руфус Уэйнрайт; сын Линды Томпсон Тедди Томпсон; не приходящийся им родственником Марк Энтони Томпсон; муж Ренни Спаркс и второй участник дуэта The Handsome Family Бретт Спаркс; и Ник Кейв. «[Для меня стало] сильным переживанием услышать, как песни Леонарда поют все эти женщины, — рассказывал Ник Кейв. — Они чудесно интерпретировали его вещи — думаю, во многих отношениях гораздо эффектнее, чем вокалисты-мужчины. Я не всегда понимал, что эти песни — совершенно выдающиеся на нескольких уровнях, и что, хотя я люблю голос [Коэна] (он оказывает необычайно сильное воздействие и имеет уникальный тембр, прямо как труба Майлса Дэвиса), эти песни могут обойтись без голоса Леонарда. Это просто очень хорошие песни — и их так много. Я всегда особенно любил его ранние вещи, особенно Songs of Love and Hate, потому что это панк-рок, сырее некуда. Но со временем он стал глубже, человечнее».

Уиллнер распределил песни между артистами. «Я составил этот концерт как сценарий, как пьесу, так что это не столько «концерт-трибьют», сколько такой спектакль с песнями, которые мы все любим. И неправильно, чтобы каждый вышел, спел свою любимую песню и ушёл. Так не получится баланса в материале. Я хотел, чтобы прозвучали некоторые не самые известные вещи, например, «Tacoma Trailer» и «Don’t Go Home With Your Hard-On» с альбома Death of a Ladies’ Man». Последняя песня особенно нравилась Уиллнеру.

В феврале 2003 года Фила Спектора арестовали за убийство Ланы Кларксон, актрисы и клубной хостесс на полставки, которую он подцепил в клубе House of Blues и привёл к себе домой. Вскоре после его ареста Леонарду нанесли визит два детектива. Они рылись в старой прессе, читая рассказы об эксцентричном продюсере и его любви к оружию, а этих историй было много, и в них участвовали знаменитые люди: Джон Леннон, Стиви Уандер, Мишель Филлипс и группа Ramones — а также Леонард. «Видимо, эти детективы нашли интервью, которые я давал в 1978–1979 годах, где я рассказывал о трудностях записи Death of a Ladies’ Man: о его пистолетах, вооружённых телохранителях, о том, как мы все много пили, и о его знаменитой мегаломании». Детективам Леонард сказал: «Хотя Фил приобнял меня за плечо и ткнул мне в шею пистолетом, я ни одной секунды не думал, что Фил желает причинить мне вред, если не считать риска несчастного случая. Я никогда не чувствовал серьёзной угрозы». Он сказал им, что всё это — «просто хорошая рок-н-ролльная история», которую с годами раздули до небес.