Цвет ночи - Алла Грин

Веронике тоже удалось поговорить. Ведь тогда, в день моего рождения, у них не получалось выяснить отношения, которые их связывали. Тогда они почему-то ссорились по телефону. Но после долгой ночи, после рассвета многое изменилось — теперь Илья держал Веронику за руку. Она сказала, что он спас ей жизнь, и что она разглядела в своём друге нечто, чего не видела раньше. И теперь они вместе. Я была искренне рада за них, особенно за Илью, который давно был тайно влюблён в Веронику, и которая не отвечала ему взаимностью прежде.

Мы приняли решение уехать на какое-то время, попутешествовать по Европе. Эти два месяца мы постоянно держали связь с Джанни Нобиле, у которого жила теперь наша Мидори. Джанни часто писал мне, узнав о гибели моих родителей, и плохо воспринял новость о том, что все наши драконы тоже мертвы. Он постоянно приглашал меня в гости, и мы с Яном собирались навестить их в Италии — я очень хотела увидеть Мидори — нашего травяного дракона, которая единственная смогла уцелеть, потому что накануне уехала жить в свой новый дом. Ян пообещал мне полную впечатлений человеческую жизнь, была ли я к ней готова или нет. И времени у меня было мало — всего-то лет восемьдесят. В пределах возможностей, которые могли у меня быть. Поэтому мы решили не терять время даром. Я сопротивлялась внутренне переменам, которые он хотел для меня создать, но так же была рада, что он пытается вывести меня из зоны комфорта. Поэтому согласилась ненадолго уехать. После Италии Ян собирался отправиться со мной в путешествие по другим странам, познакомить меня с некоторыми из своих многочисленных друзей. Мы должны будем вернуться как раз к новогодним праздникам, чтобы я могла встретить их со своей оставшейся семьёй — с моим дедушкой. А затем я начну усиленно готовиться к поступлению в университет.

Меня отчислили из юридического. Из-за нападения сверхъестественных существ никто из студентов не приступил к учебному году во время, но я не пришла туда даже когда рассеялся мрак и ситуация вошла в норму. Я сама ещё не могла в неё войти примерно с месяц. Не стала сообщать о своих причинах — деканат вряд ли устроила бы отмазка по поводу того, что я спасала мир. К тому же так было даже лучше — мне не хотелось тратить несколько драгоценных лет на то, что мне не нравится, и к чему не лежала душа, и Ян полностью поддержал меня в том, чтобы я отучилась в художественной академии, как всегда и мечтала. Поэтому какое-то время нам придётся пожить в Минске, во время моей учёбы. Терять мне точно уже было нечего. Что-то всегда ограничивало меня, но теперь я была свободна, каким бы печальным путём мне это не досталось. Теперь я точно знала, чем закончится моя жизнь и у меня был лишь один шанс получить от мира живых то, что я хочу. Куча новых попыток каждый день.

Вечер с гостями подходил к концу. Мы все старались теперь видеться даже чаще, чем прежде, потому что реально потеряв друг друга на какое-то время, поняли, как важно быть вместе. Теперь предстояло пару месяцев разлуки, я обещала звонить и писать хотя бы через день, делясь впечатлениями и фотографиями.

Ян долго смотрел на нас с Андреем, стоя в стороне, когда мы с ним прощались. Можно было догадаться, о чём он думал. Что меня с Андреем всё ещё связывает что-то из прошлого. Что у меня могут быть к нему чувства. Если бы это было правдой — отпустил бы дракон меня тогда? Смог бы? Знаю, что да.

Но в этом не было необходимости. Никаких чувств к Андрею у меня нет и никогда не было. Тем более сейчас нас разделяла пропасть. Он никогда не сможет понять меня настоящую, ту, кем я стала, когда моя жизнь перевернулась. Но зато меня хорошо понимал дракон.

До наступления ночи мы выехали в аэропорт. Недолгий перелёт — и мы очутились в аэропорту в Венеции. Ян снял напрокат автомобиль — Кинли вальяжно устроился на кожаном заднем сиденье время от времени забираясь ко мне на руки, или дремал, сворачиваясь клубком, как кот на моём пальто, которое было слишком тёплым для здешнего климата.

Наша машина рассекала глубокую ночь, скользя по веренице дорог, гладких и извилистых, прокладывающих нам путь к прибрежным городам. Джанни с Джозефиной проживали в пригороде Венеции, но сейчас пребывали на отдыхе в своём домике в горах, на Севере Италии, в небольшом городке в Доломитовых Альпах. И наш путь устремлялся туда. Но путь был не быстрым и мы, по совету четы Нобиле, решили остановиться на ночь в местечке у моря под названием Каорле, где и забронировали номер отеля.

Когда мы приехали — город не спал. Здесь было какое-то местное празднество — улицы были полны людей, словно днём. Отовсюду доносилась музыка, по перекрытым дорогам двигался оркестр, горожане веселились и общались. Работал парк аттракционов, повсюду были расставлены лавки и вагончики с лакомствами, как на ярмарке. Припарковав машину, мы с Яном оказались в густой толпе. Я надела на Кинли намордник, застегнула ошейник, и мы некоторое время двигались за оркестром, подхватив всеобщее весёлое настроение, забыв о моей усталости после перелёта, о вещах, оставленных в салоне, не собираясь отправляться в отель. Вино плескалось в бокалах горожан, какие-то дружелюбные незнакомцы обращались к нам, заговаривая, но я могла отвечать им лишь на английском, а вот Ян имел кое-какие познания в итальянском — он часто путешествовал, и мог изъясняться, на сколько я знала, ещё и на французском, и возможно, немецком. Прохожих очень интересовал мой дракон, и они просили разрешить его погладить и даже сфотографироваться. Мы с Яном тоже пили вино — компания, с которыми мы разговорились, угостила нас. Какие-то подростки неслись по тротуару, откуда-то взяв арбуз, и выроненный на дорогу, он катился с наклона вниз, и с весёлым смехом они толи пытались его догнать, то ли неслись за ним, чтобы подтолкнуть сильнее, чтобы он набрал большую скорость. Время от времени были слышны и детские голоса, хотя час был уже поздний. Атмосфера была столь жизнерадостная вокруг, что мне казалось, что мы очутились в самом настоящем лете.

А затем начался салют. Яркий цветные вспышки взрывались, озаряя небо. Все голоса затихли и люди любовались красками, освещающими город.

Когда я стояла, подняв глаза ввысь, не обращая больше ни на что внимания, ко мне сзади