Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс

Возвращение во Флоренцию - Джудит Леннокс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 127
Перейти на страницу:

— О да, все прекрасно.

Наступило молчание. Она невольно взглянула на часы, висевшие на стене бара. Двадцать минут седьмого. Симона ждала ее на ужин в семь.

Ребекка уже собиралась распрощаться, когда внезапно Майло сказал:

— На самом деле, за эти пять лет я почти ничего не написал. Несколько статей, обзоров, пару рассказов, но ничего стоящего. Ни одного романа.

Он говорил так, будто потерпел поражение. И очень устал.

— Давай-ка я закажу тебе еще выпить, — предложила она.

— Тогда просто содовую. — Он поднял руку и махнул официанту, быстро добавив: — Проблемы с печенью. Мона больше не позволяет мне держать спиртное дома. Она и сама не пьет — только до свадьбы, но после того, как родились дети, вообще перестала употреблять алкоголь. Говорит, это послужит им плохим примером.

— Мне очень жаль, что ты болеешь, Майло.

— Две недели пролежал в госпитале. — Он нахмурился. — Раньше я ни разу серьезно не болел. Меня здорово потрепало. Теперь надо сбрасывать вес. Мона следит за тем, что я ем. — Он вытащил из кармана пачку сигарет. — Курение она тоже не одобряет. Правда, в колледже я все равно курю.

Он протянул сигареты Ребекке. Она взяла одну.

— Спасибо.

Он подал ей зажигалку.

— Иногда мне кажется, что именно поэтому я не могу писать.

— Без курева и выпивки?

Он улыбнулся.

— И без них тоже. Но я имел в виду все это. — Он обвел взглядом бар. — Возможно, я снова начал бы писать, вернувшись в Англию.

— А Мона на это согласится?

— Никогда. Вся ее семья живет в Бостоне. Ее родители, братья и сестры.

— О Майло, — сказала она.

— Знаю. — Он вздохнул. — Я не могу писать об Америке, потому что не понимаю эту страну, и не могу писать об Англии, потому что больше ее не знаю.

— Тогда пиши о чем-нибудь еще. Пиши о семьях.

— Я не думаю…

— Я знаю, ты всегда сторонился семейной жизни, но, похоже, в последнее время тебе это плохо удавалось, — язвительно заметила она. — Или ты мог бы написать о любви. О ней ты наверняка кое-что знаешь, Майло.

Мгновение он молчал. Потом выпустил дым через ноздри.

— Я мог бы написать о раскаянии, — ответил Майло.

«И я тоже», — подумала Ребекка. Но вслух ничего не сказала.

Майло, опустив глаза, смотрел в свой стакан.

— Порой я думаю о Тессе, — опять заговорил он. — Оказывается, я не помню, как она выглядела. Я говорю себе: блондинка, высокая и стройная, с восхитительной улыбкой. Но я не вижу ее.

— По-твоему, Тесса была любовью твоей жизни, Майло? — Ребекке удалось задать этот вопрос без всякой горечи.

— Я не знаю. Похоже, я вообще плохо разбираюсь в подобных вещах. — Через столик он посмотрел Ребекке в лицо. — Я жалею, что причинил ей боль. Жалею, что причинил боль тебе. Жалею, что не смог вовремя понять, что для меня важно. Какое-то положение вещей тебя не устраивает, и ты меняешь его, однако то, к чему приходишь в конце концов, необязательно оказывается лучше, чем то, с чего начал. Я очень сожалею о том, что случилось с Тессой и ребенком. Иногда я чувствую, что в этом есть и моя вина.

Ребекка подумала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы рассказать ему, как все случилось на самом деле. «Я позвонила Тессе Николсон и сказала, что у тебя появилась другая. Вот почему она оказалась тем вечером на оксфордской дороге — из-за моего звонка». Почувствует ли она себя свободной после этих слов?

Ребекка открыла рот, собираясь заговорить. Но тут у нее из-за спины раздался чей-то голос: «Майло Райкрофт! Ну надо же, какая встреча! Майло Райкрофт!»

Глянув через плечо, Ребекка увидела высокого седовласого мужчину, направлявшегося к ним; он улыбался так, что видны были его крупные зубы.

Выражение лица Майло изменилось. Грусть и разочарование исчезли; перед ней снова был прежний Майло: довольный собой, лучащийся жизнелюбием, счастливый быть таким остроумным, восхитительным и знаменитым Майло Райкрофтом.

— Годфри! — воскликнул он, вставая из-за стола и протягивая руку. — Ребекка, ты же помнишь Годфри Уорбертона? Как дела, Годфри?

— Очень хорошо, старичок, очень хорошо. А как у вас? Все еще поражаете янки своими литературными перлами?

— Ну… — скромно произнес Майло. Только тут он заметил, что Ребекка уже надевает пальто.

— Ты что же, уходишь, Ребекка? — спросил он. — Я думал, мы поужинаем вместе.

— Боюсь, я не смогу — у меня назначена встреча. Но я была рада повидаться с тобой, Майло. Передай мои наилучшие пожелания Моне.

Она подставила Майло щеку для поцелуя и пожала руку Годфри Уорбертону. Выйдя на улицу, Ребекка вдруг осознала, что Майло так и не поинтересовался ее жизнью. Раньше ее бы это огорчило; теперь только позабавило. Она искренне желала Майло удачи, но одновременно ощущала, что вовремя отделалась от него.

В голове у нее кружились первые строки стихотворения: «Летнего жара ты больше не бойся, больше не бойся ты вьюги зимой…» И последняя строфа, убийственная в своей неотвратимости: «Герои и девушки, люди земли, все до единого лягут в пыли…»

Глава семнадцатая

Фредди нашла работу — шесть часов в неделю, у женщины по имени миссис Майер. Рената — миссис Майер предпочитала, чтобы Фредди звала ее по имени — жила в усадьбе неподалеку от Болье-Хит. До ее дома надо было долго добираться на велосипеде, но тут имелись и свои преимущества: ни Льюис, ни его друзья не были с ней знакомы. Фредди сказала мужу, что миссис Майер — ее подруга, что они вместе пьют кофе и беседуют. Собственно, это было правдой. Тем не менее, она не сообщила Льюису, что в те два утра, которые проводит в доме Ренаты, она также моет полы, убирает в ванных и на кухне и готовит ланч. Она не упомянула и о том, что десять шиллингов, которые зарабатывает за неделю, уходят на его ужины. Он не интересовался тем, какую сумму она тратит на продукты, потому что не знал, что сколько стоит; ему никогда не приходилось готовить, потому что из пансиона он плавно перекочевал в университет, оттуда в армию, а потом женился.

Ренате Майер, вдовевшей уже несколько лет, давно перевалило за семьдесят. Ее покойный муж был академиком, профессором химии. Детей у них так и не появилось, поэтому до войны и до болезни Ренаты супруги много путешествовали. Дом миссис Майер был современного дизайна, просторный и светлый, с огромными окнами и балконом, пристроенным к ее большой спальне. Там не было портьер — только легкие занавески серого и сливочного цветов; не было и коврового покрытия. На деревянных и плиточных полах там и тут лежали тканые коврики ручной работы с темно-красными, коричневыми и серыми узорами. У каминов и у подножья лестницы стояли громадные вазы, по форме напоминавшие луковицы, угольно-серые, с геометрическим рисунком, и блюда цвета терракоты, покрытые переливающейся глазурью. Рената сказала, что все это работы Бернарда Лича. Дважды в неделю Фредди надо было стирать с них пыль.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 127
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?