Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

— Вы сами-то себе верите?

— Я была членом этой организации.

— Что-о?

— И я. И мой муж Петр. И Саша Гаврилов. И его жена Ясмин. В 2011 году я стала вице-командором Ордена по российскому региону.

— То есть, хотите сказать, что лично убивали людей?

— Я приводила в исполнение приговоры, которые выносились после тщательно проведенного следствия и сбора безупречных доказательств.

— Извините, но это какой-то бред.

— Бред? А вы не задавались вопросом, каким образом блатная шпана трахала друг друга на глазах друг друга? — она выпалила эту дикую фразу без малейшей улыбки.

— Задавался.

— И вы нашли ответ?

— Не нашел.

— Хотите узнать? Это была моя акция.

Хотел ли Виктор?! Еще бы!

— Они регулярно посещали один и тот же кабак в Истре. Мы поставили своего человека на бар, и он напоил их таким возбуждающим пойлом, что они бы не только друг друга готовы были отыметь, но попадись им тогда лошадь… или коза…

— Мерзость…

— Они совершенно ничего не соображали. Их главарь Беркут тоже. Наш человек их спровоцировал пустить того по кругу и снимал оргию на видео. Потом выложил в соцсети и на порносайты. Беркут прожил после этого неделю, а четверо бритоголовых из его банды покончили с собой…

— Трое.

— Четверо. Носкова Глеба считают без вести пропавшим, но это не так. Он утопился.

У Виктора под халатом пробежали по коже мурашки — ему стало откровенно не по себе. Она помнит, как звали утопившегося отморозка? Лицо женщины было при этом таким спокойным, таким равнодушным.

— А имя Сергей Комаров вам о чем-нибудь говорит? — спросил майор.

— Конечно. Он был приговорен за пьяный наезд. Погибли два человека, а его даже прав не лишили. Комарова сбила машина. Насмерть.

— Послушайте, Эвелина, вы понимаете, что сейчас уже наговорили на приличный срок?

— Я никогда не повторю это под протокол, а доказательств у вас нет. А хоть бы и были — мне все равно. Уже больше двух лет я не живу, а маюсь… Ну что, хотите услышать о двенадцатом ноября 2012 года?..

12 ноября 2012 года, Москва

… — Сегодня мы пойдем в зоопарк! — радостно сообщил Петр за завтраком. — Все вместе!

— Ну да, — проворчал Костя. — Каждый раз обещаешь. А потом кто-нибудь позвонит…

— А мы трубку брать не будем! — пообещал Петр и повернулся к жене. — Правда, мама? Это тебя касается в первую очередь.

— Приложу максимум усилий, — улыбнулась Эвелина.

День выдался ненастный, с утра пошел снег с дождем. Но они все же отправились в зоопарк. Эвелина быстро замерзла и отогревалась в ближайшем кафе, пока отец с сыном слонялись от вольера к вольеру, споря, кто быстрее бегает — гепард или олень, кто сильнее — бурый медведь или белый, пантера — это просто пантера или черная пума. Без четверти три они позвонили ей и сказали, что тоже замерзли, сейчас заберут ее из кафе и поедут домой. Но тут раздался звонок и Эвелина, позабыв, что обещала мужу не отвечать на звонки, бросила взгляд на экран. Она увидела имя человека, которому не могла не ответить.

— Дорогая Эвелина…

— Мадам Перейра… мадам командор, — поправилась Эвелина. — Я вас слушаю…

… — Мадам Перейра? — переспросил Виктор. — А она тут при чем?

— Как?! — удивилась Эвелина. — Мадам Перейра — командор восточноевропейского отделения Ордена палладинов.

— Эта старуха?! — поразился Виктор.

— Старуха? — Эвелина расхохоталась. — Если вы попадетесь этой старухе на дороге, и она сочтет, что вы ей мешаете, то она мокрого места не оставит ни от вас, ни от вашего табельного оружия с удостоверением.

— Бред, — хмыкнул майор. — Уж прям-таки не оставит.

— Не оставит, не сомневайтесь. Не сама, поручит кому-нибудь из свиты.

— Вы так говорите, словно она королева.

— Она не королева. Она, скорее, кардинал.

— А есть и папа Римский?

— А как же, — усмехнулась Эвелина. — Магистр Ордена.

— И кто это? Какая-нибудь шишка?

— Нет. И это не имеет никакого отношения к делу. Поверьте, папа Римский более досягаем для вас, чем Магистр Паллады.

— Допустим. И что было дальше?..

…— Мадам командор… Я вас слушаю…

— Срочное дело. Требуется твоя помощь.

— Я готова, — а что еще Эвелина могла ответить?

— Дорогая, ты должна проследить за выполнением акции.

— Акции? Но в нашем отделении сейчас нет ни одной акции в производстве.

— Есть. Ею занимается Саша.

— Но почему ни я, ни Петр ничего об этом не знаем?

— Мне хотелось сохранить приватность, — смущенно проскрипела старая дама. — Позволь, я не буду углубляться в детали.

— Я вас слушаю, мадам командор.

— Приговоренного сейчас везут в коттедж в дачном поселке. Как это… Се-ре-бра-ный буа, — с трудом выговорила мадам командор.

— Серебряный бор? — оживилась Эвелина.

— У тебя там дом.

— Откуда вы знаете? — изумилась Эвелина, но в ответ услышала только хриплый смешок. Разумеется, что за идиотский вопрос. В досье Эвелины, наверняка, есть даже размер ее бюстгальтера, а не то что сведения о принадлежащей ей недвижимости.

— Прошу тебя, немедленно поезжай туда и проследи, чтобы они там не наломали дров.

— Кто — они, мадам командор?

— Там должны казнить убийцу. По особому распоряжению Магистра, казнь проведут не рыцари Ордена, а сами потерпевшие.

— В каком случае мне следует вмешаться?

— Только если под угрозу будет поставлен Орден и его секретность. Тогда прими меры к устранению угрозы. К сожалению, казнь отменить или остановить невозможно.

— Но как ее могли санкционировать?! — невольно воскликнула Эвелина. Она торопливо собирала вещи, подавала знаки официанту, и он уже бежал к ней со счетом. В дверях кафе появился Петр с сыном, и одного взгляда на жену ему было достаточно — ее сорвали по делам Ордена.

— Пойдем, Костик, — он обнял сына за плечи. — Маме надо на работу.

— Возьмете такси? — губами спросила Эвелина, и муж кинул ей ключи. Если б она знала, что видит его и сына живыми в последний раз…

«Мустанг» домчал ее до поселка за четверть часа. Охранник знал и Эвелину, и ее машину — услужливо поднял шлагбаум. Она оставила машину на своем участке и, не заходя в дом, отправилась по адресу, который ей дала мадам Перейра.

Эвелина ловко, словно кошка, взобралась на высокое дерево, прошлась по крепкой ветке и перемахнула через каменный забор. На участке она заметила корейский внедорожник — значит, приговоренного уже привезли. Вокруг царила стылая осенняя тишина. Совершенно очевидно — в доме, добротном и все еще крепком, никто не жил. Но Эвелина кожей чувствовала чье-то присутствие. Попасть внутрь коттеджа не составило труда — входная дверь оказалась незапертой — и откуда-то из подвала доносился невнятный шум. Она, стараясь двигаться максимально тихо, поднялась на второй этаж и стала ждать.