Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

На тоненьком безымянном пальчике переливался кроваво-красный кристалл размером с грецкий орех. — Мы можем организовать вам индивидуальный тур, — продолжила Брунгильда. — Лимузин отвезет вас и заберет, и вам не придется трястись в поезде или автобусе. Желаете?

Практичная Катрин поинтересовалась ценой — в ответ услышала такую сумму, за которую можно было бы купить половину того самого лимузина — ну, или колесо от него. — Меня вполне устроит автобус.

Тут она заметила, как Ханна улыбается кому-то за ее, Катрин, спиной и инстинктивно обернулась. — Ах, вот и ты, — уронила она по-русски. Появился Булгаков в полном горнолыжном обмундировании. — Ты когда вернешься?

— К вечеру, — коротко ответил он. — Обедай без меня.

— Хорошо, — легко согласилась она.

— Мадам, такси ждет, — объявила Брунгильда.

— Куда собралась?

— По магазинам, — молвила Катрин и Булгаков кивнул.

Катрин остолбенела — впервые за несколько месяцев ее планы побегать по магазинам не вызвали на его лице ни саркастической усмешки, ни недовольной гримасы. — Ты не против? — на всякий случай уточнила она.

Булгаков рассеянно пожал плечами: — Надо же тебе чем-то себя занять.

— А завтра я поеду в Ваттенс, — продолжала она осторожно.

— Ваттенс? — все так же бесстрастно переспросил он. — Это что? И где?

— Там музей, — пояснила Катрин и протянула ему буклет, но он даже не взглянул.

— Музей — это прекрасно, — отозвался Сергей.

— Поедешь со мной? — робко спросила Катрин.

— Зачем я тебе там сдался? — удивился он. — Поезжай одна, развейся. А я весь день проведу на склоне.

Перспектива показалась Катрин неожиданно заманчивой. Она проведет несколько часов в дороге, но будет восхитительно свободна делать, все, что ей вздумается. Она поищет такое же кольцо, как у Брунгильды, а может, найдет что-то другое, такое же прекрасное. — Хорошо, — согласилась Катрин. — Только не удивляйся чекам из бутика.

— Там торгуют бриллиантами? — усмехнулся Сергей.

— Нет, кристаллами Сваровски.

— Тогда не пугай меня. Думаю, наш банковский счет чего-чего, а несколько хрусталиков выдержит, — Булгаков обнял Катрин за плечи, и они вышли из отеля. Он посадил Катрин в такси, и машина медленно тронулась. В окно она еще некоторое время следила за его могучей фигурой. Он удалялся вверх по улице, с лыжами на плече — словно солдат, бредущий с поля боя со смертоносным минометом, которым он совсем недавно лишил жизни несколько десятков врагов.

Вечером они вместе спустились в ресторан. Поскольку Майрхофен — местечко горнолыжное, то к ужину никто особо не наряжался — почти все были одеты просто и без претензий. Катрин забилась в самый дальний угол ресторана и зябко куталась в кашемировую шаль. К их столу подошел официант, и Катрин, рассеянно разглядывая посетителей, терпеливо ждала, пока Булгаков делал заказ.

— Что ты будешь пить? — все же поинтересовался он.

— Шабли, — проронила она.

— Шабли нет, мадам, — с сожалением отозвался официант.

— Тогда любое шардоне, какое есть, — равнодушно произнесла Катрин, водя пальцем по скатерти.

— Danke schön, — официант убежал, и они остались вновь одни. Вокруг люди смеялись, пили пиво, обсуждали прошедший день, проведенный на склоне, а они оба молчали, словно им нечего было сказать друг другу.

— Как покатался? — наконец Катрин нарушила это тягостное молчание.

— Отлично, — ответил он. — Сегодня великолепный снег. Как, впрочем, и вчера. А ты? Как провела время?

— Хорошо, — ее голос был тускл, словно она посетила не магазины, а кладбище.

— Что купила?

— Что? — удивилась Катрин. Обычно Сергей не интересовался ее покупками.

— Спрашиваю — что купила?

– Α-a… Купила тебе тирольскую рубашку с оленем.

— Ясно.

— Ты хоть бы спросил, какого цвета…

— Что — какого цвета? — нахмурился он. В этот момент официант поставил перед Катрин бокал вина и это спасло Булгакова от ее гнева. Ей пришлось подождать, пока они вновь останутся одни, и только тогда она прошипела:

— Какого цвета рубашка. Или тебе плевать?

— Нет, родная, не плевать, — он накрыл ее руку своей широкой ладонью. — Мне интересно. Какого она цвета?

— Синяя, — Катрин решила сменить гнев на милость. Зачем, в самом деле, портить вечер. Она взяла бокал за тонкую ножку и пригубила шардоне.

— Я звонил в Лондон. Говорил с Галиной Васильевной. У них все хорошо. Антошка здоров.

— Я скучаю, — уронила Катрин, и за столом вновь воцарилось молчание.

— Почему бы нам не отправиться потанцевать в ночной клуб? — вдруг предложил Булгаков. — Здесь по соседству есть один. Говорят, там весело.

— Кто говорит?..

— Все. И Брунгильда в том числе.

— Хорошо, пойдем, потанцуем, — согласилась Катрин. — Только не допоздна. Я хочу выехать пораньше.

— Выехать — куда? — он вновь напряженно свел брови.

— Серж, да ты что, смеешься? — возмутилась Катрин. — Какого черта?! Я тебе говорила сегодня, что хочу поехать в Хрустальный музей.

— Ах да! — спохватился он. — Извини, вылетело из головы. Не злись!

— Какая неожиданность! Серж, рада вас вновь видеть. И вашу жену, разумеется, тоже. Здравствуйте, Катрин.

Катрин подняла голову. Она сразу узнала женщину, задержавшуюся у их стола. Та была очень хороша собой, и в памяти Катрин мгновенно всплыл эпизод трехлетней давности — крестница Жики строит глазки ее мужу. И вот эта наглая дамочка вновь стоит перед ней, как ни в чем ни бывало, и улыбается. Но хорошее воспитание еще никто не отменял. Она растянула губы:

— Здравствуйте, Изабель. Как поживаете?

— Благодарю… Мы с вашим супругом встретились случайно пару дней назад, на склоне. Кстати, у вас память лучше, чем у него. Он так и не смог вспомнить мое имя.

— Надеюсь, вы хорошо провели время, — сухо улыбнулась Катрин, переводя вопрошающий взгляд на мужа. Тот смешался и пробормотал по-русски:

— Прости, забыл тебе рассказать, — и продолжил, уже по-английски:

— Присоединяйтесь к нам, Изабель. Мы только что сделали заказ.

— О нет, благодарю. Меня ждут, — мадам де Бофор кивнула куда-то в сторону. — Какие у вас планы на вечер?..

Булгаков не успел ответить, Катрин его опередила:

— Пораньше лечь спать, мадам. Что-то мы устали сегодня… Правда, родной?

— Жаль… Хотела пригласить вас куда-нибудь потанцевать, — казалось, Изабель не расстроил довольно резкий ответ Катрин. Она улыбнулась на прощание и прошествовала дальше. Катрин же вновь требовательно уставилась на Булгакова.