Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

Черри-Гаррард спросил «дядю Билла» (Уилсона), что будет, если Скотт не дойдет до полюса, и записал его ответ в свой дневник:

Мы, вероятно, останемся здесь и попробуем сделать это еще раз «с меньшим количеством пони и собак, но с новым опытом», как сказал Билл. Две хорошие неудачи – и нас простят за отсутствие успеха.

Норвежцы начали разгрузку в Китовом заливе 15 января – на десять дней позже британцев в проливе Макмёрдо.

«Вот лежит Барьер, вероятно, как и тысячу лет назад, купаясь в лучах полуденного солнца, – написал Амундсен в день, когда началась эта работа. – Кажется, будто какая-то принцесса все еще спит в своем сияющем замке. Быть может, нам удастся разбудить ее!»

Характерно, что для выражения своих чувств он обратился к мифу, к детской сказке о Спящей красавице, с ее моралью о том, что победа приходит к сильному, решительному человеку, которому подвластна его собственная судьба.

Амундсен проработал план высадки в мельчайших деталях. Каждый человек хорошо понимал и план в целом, и свое место в общей картине. Норвежцы знали, что им нужно подготовить базу до конца апреля, запасти тюленье мясо для зимовки, а затем совершить три путешествия и организовать промежуточные склады на отрезке пути до 83-й параллели для весеннего броска к полюсу. Среди членов экспедиции Скотта четкого распределения ролей не было, поскольку план действий пока не понимал и сам Скотт. Он не решался довериться своим офицерам. Все, что им оставалось, – это неукоснительное и буквальное выполнение приказов без их обсуждения и без учета обстоятельств, подтверждением чему были утонувшие мотосани. Они стали своеобразным памятником иерархии военно-морского флота.

«Фрам» был пришвартован к кромке льда, в защищенной бухте юго-восточной части Китового залива. Западную ее часть формировал высокий выступ Барьера, причудливо вырезанный мыс Манху, или «мыс Человеческая голова». Восточную сторону покрывали языки льда, на которых планировалось построить дом.

Как только место выбрали, путь к нему от корабля изучили и разметили по всей длине в 2,2 морские мили синими флажками на невысоких шестах, установленных через каждые пятнадцать лыжных шагов. Эту деталь– предусмотрели и обсудили заранее. Флажки тоже приготовили давно. Такая предусмотрительность была абсолютно чужда Скотту. Несмотря на его солидный антарктический опыт, необходимость прокладки дороги на мыс Эванс стала для него настоящим сюрпризом. В итоге он импровизировал, отмечая путь канистрами из-под керосина.

Первый транспорт был готов выйти с «Фрама» к будущей базе в 11 утра 15 января. Так стартовала кампания по высадке, которая была началом пути к Южному полюсу. Это стало важным событием. Сани спустили на лед с 300 килограммов (660 фунтов) груза. Восемь собак отправили на лед чуть раньше. По всеобщему молчаливому согласию честь управлять первой упряжкой оказали Амундсену как руководителю экспедиции, не говоря уже о его статусе покорителя Северо-Западного прохода.

Как потом признавался Амундсен, это была

неудача, иначе не скажешь. К этому моменту собаки полгода бездельничали, только ели и пили. Судя по всему, они уверовали в то, что им никогда больше не придется работать… Пройдя несколько ярдов, они сели, словно по команде, и уставились друг на друга. На их мордах читалось неподдельное удивление. В итоге с помощью изрядной взбучки мы смогли добиться взаимопонимания: собаки осознали, что мы ждем от них работы. Но это не сильно помогло – вместо выполнения команд они вступили друг с другом в славную битву. Бог мой, как же мы в тот день намучились с этими восемью прохвостами!.. В разгар кутерьмы я мельком взглянул на корабль… и быстро отвел глаза – они там просто покатывались от смеха, в нашу сторону неслись громкие крики с самыми позорными предложениями.

Каким-то образом первая упряжка все-таки прошла эти две мили до базы. Но кроме обычной собачьей чертовщины что-то еще было не так. Причина стала ясна, только когда в упряжку поставили больше собак и отправились в путь. Амундсен понял, что проблема вызвана самим способом формирования упряжки. Во время экспедиции на «Йоа» он пользовался методом жителей Аляски, которые привязывали собак попарно к центральному постромку. В принципе это повышало эффективность, поскольку тяга была направлена параллельно курсу. Но этих собак до экспедиции учили тащить по-гренландски, привязывая их веером к одной точке саней. Теоретически такой способ являлся не слишком эффективным, тем не менее гренландские хаски привыкли тянуть сани именно так. Пришлось учесть их предпочтения. Амундсен решил пользоваться гренландской системой-. 17 января– вместе с Йохансеном, Хасселем и Вистингом они вернулись на корабль, чтобы внести изменения в упряжь.

С помощью корабельной партии мы смогли за день подготовить 46 постромков, или полный комплект для четырех упряжек, которые будем сейчас использовать [записал Амундсен в своем дневнике]. Это отличный результат и хорошее доказательство эффективности в случае объединения усилий.

После внесенных Амундсеном изменений собаки начали слушаться возниц. Теперь все пять саней, как железнодорожные поезда по расписанию, регулярно перемещались между «Фрамом» и тем местом, где должна была появиться база. Каждые сани делали пять-шесть рейсов в день, что позволяло перевозить в общей сложности около двух тонн грузов. Сорок шесть собак и пять возниц перевозили более десяти тонн в сутки. Вверх по Барьеру возницы шли на лыжах, а обратно к кораблю ехали в пустых санях.

Плотники Бьяаланд и Стубберуд жили в палатке и собирали дом. До них еще никто и никогда не строил зданий на южном шельфовом льду. Однако, как и предполагал Амундсен, этот процесс напоминал правила строительства в родной Норвегии, где возведение дома обычно сопровождалось вырубкой основания в скальной породе. В переводе на условия Ледяного барьера Росса это означало необходимость пройти сквозь снег и достичь лежащего под ним льда. По словам Стубберуда, «снег постоянно осыпался, мы не успевали выбрасывать его лопатами наверх, как это место снова засыпало снегом».

Тоже знакомая ситуация. Пришлось им с Бьяаландом соорудить из досок ветрозащитную конструкцию в форме плуга, которая удерживала снег наверху.

Таким образом, мы смогли выкопать место под здание и дойти до прочного основания, то есть до голубого льда, твердого, как скала. Из-за уклона нам пришлось в верхней части углубиться на три метра при длине здания в восемь метров, чтобы оно стояло горизонтально. Естественно, это было тяжелой работенкой, жуткий холод… препятствовал нам. Но в конце концов мы сделали это.

27 января, спустя десять дней после первого взмаха лопатой, дом был закончен, включая все внутреннее оборудование, в том числе стол их собственного изобретения, который подвешивался к потолку, что облегчало уборку-.

Тем временем остальные участники партии забивали и разделывали тюленей и пингвинов. «Мы живем в удивительной, сказочной стране, – писал Амундсен. – Тюлени приходят прямо к кораблю, а пингвины – к палатке, не боясь ружья».