Небеса любви - Кэтрин Кингсли

– Простите меня, падре, – смутившись, сказала Лили. – Должно быть, я доставляю вам массу неприятностей, но ничего другого я не смогла придумать.

– Я все понимаю, Элизабет. Вы преданно любите своего мужа. И ему очень повезло.

– Необычайно повезло, падре, – с ухмылкой сказал Паскаль. – И я дважды благословлен Небом. Лили ждет ребенка.

– Да, понимаю… – Аббат улыбнулся Лили. – Я имел беседу с отцом Шабо, который на многое открыл мне глаза. Мы беседовали в церкви в ожидании, когда вы разрешите существовавшие между вами разногласия. И я узнал много интересного, – добавил аббат, вопросительно взглянув на Паскаля.

Тот вздохнул и тихо проговорил:

– Неделю назад я получил письмо. Вы ведь это имеете в виду, верно?

– Дорогой, о чем речь?… – спросила Лили.

– Похоже, любимая, что я вовсе не бастард Сержа.

– О, Паскаль, да это же чудесно! Выходит, Анри Ламартин все же был твоим отцом?!

– Нет, – криво усмехнувшись, ответил Паскаль. – Ламартин не был моим отцом.

Лили молча посмотрела на мужа. Потом тихо проговорила:

– Паскаль, я знаю, что у тебя есть весьма необычные таланты, но ведь не мог же ты родиться сам по себе? Кто-то должен был тебя зачать, не так ли?

Дом Бенетард издал смешок, и Лили густо покраснела.

– Простите, святой отец, я не имела в виду…

– Все в порядке, дитя мое, – сказал аббат. Глаза его весело поблескивали. – Я начинаю понимать, почему отец Шабо уверен, что вы с Паскалем созданы друг для друга.

Лили мечтательно улыбнулась.

– Наверное, Господь действительно желал, чтобы мы были вместе, раз уж Он так старался нас поженить. А сколько Ему пришлось хлопотать для того, чтобы мы поселились в Сен-Симоне! Кстати, раз уж мы заговорили о Сен-Симоне… – Лили повернулась к мужу. – Если ты не бастард Сержа и не сын Анри – то кто же ты?

– Я…э… Я законный хозяин Сен-Симона. Дорогая, твой муж – седьмой герцог, а Серж и Кристина де Сен-Симон были моими родителями.

Лили замерла с раскрытым ртом, а Паскаль продолжал:

– Твоя мать прислала мне письмо, в котором рассказала все, что знает о моем происхождении. Она сообщила, что Мишель Шабо с самого начала все знал, но не мог говорить, связанный словом, данным моей матери, которую он исповедовал перед смертью.

Лили судорожно вздохнула, но по-прежнему молчала. Взглянув на нее с беспокойством, Паскаль спросил:

– Дорогая, ты не рада? Но ведь ты не станешь спорить, что у нашего сына получилась неплохая родословная. Или станешь?

Лили со слезами в глазах смотрела на мужа.

– Значит ли это, что нам придется покинуть наш домик? – В голосе ее звучала неподдельная грусть.

Паскаль поперхнулся смешком.

– О, моя любимая герцогиня, ты неподражаема! Но, отвечая на твой вопрос, скажу: переехать нам все же придется. Нам ведь понадобится более просторное жилье, чтобы хватило места для всех тех детишек, что ты мне нарожаешь.

– Если только так… – согласилась Лили. Но тут глаза ее округлились, и она зажала рот ладонью.

– Дорогая, что опять? – встревожился Паскаль.

– А как же Жан-Жак? – пробормотала Лили. – Я знаю, он не очень-то толковый хозяин и жители Сен-Симона будут только рады замене, но все же… как быть с ним?

– Обещаю тебе, Лили, он внакладе не останется, – сказал Паскаль. – Он – наш родственник, и я позабочусь о его благополучии. – Назвав Жан-Жака родственником, Паскаль имел в виду только то, что Жан-Жак приходился братом Лили. И лишь через несколько секунд до Паскаля дошло, что этот человек приходился кровным родственником и ему тоже, причем – единственным оставшимся в живых кровным родственником. Ну почему Жан-Жак? Неужели Господь не мог припасти для него родню поприличнее?

– Ему некуда ехать, и он ничего не умеет. Он не в состоянии заработать себе на жизнь, – со вздохом проговорила Лили.

– Я, кажется, знаю, как ему помочь, – сказал Паскаль. – Я сделаю ему предложение, приняв которое, он получит даже больше, чем имеет сейчас. Но я расскажу тебе об этом позже.

– Ладно, хорошо, – кивнула Лили. – У тебя и впрямь множество всяких талантов, Паскаль. И один из них – находить выход из самых безвыходных положений.

Паскаль посмотрел в ее доверчивые и любящие глаза.

– Я буду очень стараться ни в чем тебя не разочаровывать, – сказал он, нисколько не покривив душой.

Дом Бенетард с улыбкой посмотрел на супругов и проговорил:

– Я думаю, вам обоим пора покинуть пределы монастыря, пока вас, Элизабет, тут не увидели. Предлагаю воспользоваться запасным выходом из церкви, в которой нас ожидает отец Шабо. Теперь, когда герцогиня сообщила вам правду, Паскаль, отец Шабо может говорить, не опасаясь, что выдаст чужую тайну. И, уж поверьте, ему есть что вам сообщить.

– Как пожелаете, падре. – Паскаль взял Лили за руку, и они направились следом за аббатом. При этом он в который уже раз задавался вопросом: «Ну почему так получается, что я всегда узнаю последним обо всех важных подробностях моей жизни?»

Весть о том, что они едут в Сен-Симон, достигла городка раньше, чем их карета. Вдоль дороги толпились жители городка и окрестных деревень. Появление же кареты было встречено громкими криками.

– Наш герцог вернулся! – радостно восклицали люди.

– Похоже, ваша светлость, вам тут рады, – сказала Лили.

Паскаль крепко держал жену за руку. У него не было слов – одни эмоции. Он очень боялся, что его подданные, узнав правду, будут сконфужены и неприязненно отнесутся к нему – ведь еще совсем недавно он был одним из них, был им ровней, а теперь вознесся так высоко, что и не дотянуться. Но опасения его оказались напрасны, и новоявленного герцога встретил неожиданно теплый и сердечный прием.

А то, что услышал Паскаль от Мишеля Шабо… Как бы тактично и деликатно ни старался излагать факты священник, рассказ его ошеломил Паскаля. Но, с другой стороны… Наконец-то нашлись ответы на многие его вопросы. Но, конечно же, ему было не по себе… Ощущения его были сродни ощущениям человека, которого после многочасового пребывания в темнице вдруг вывели на залитую солнцем площадь. Впрочем, в каком-то смысле так и случилось: три месяца он провел во мраке отчаяния – и внезапно увидел свет. Увидел свет, ненадолго его ослепивший.

Конечно, непросто вдруг стать герцогом. Но все-таки куда проще, чем жить в мучительном разладе с самим собой. И гораздо проще, чем жить в разлуке с Лили. Но теперь они вместе, и это – самое главное. А ко всему остальному он со временем привыкнет.

А вот Лили на удивление невозмутимо воспринимала все рассказанное отцом Шабо. Когда же священник рассказывал о последних часах жизни его матери, Лили держала его за руку. А ночью, в гостинице, не выпускала его из объятий. Она принимала его в свое тело и душу, давая ему возможность утолить в ней свои печали. А потом она нашла для него нужные слова, которые помогли заделать брешь, вызванную разлукой. Конечно же, они снова любили друг друга, и Паскаль был напорист и полон страсти – словно хотел утвердиться в своих правах на нее.