Небеса любви - Кэтрин Кингсли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лили, – прошептал он. – О боже, Лили…
Она открыла глаза и посмотрела на него сверху вниз, едва заметно улыбаясь.
– Приветствую вас, садовник, – сказала она как ни в чем не бывало. – Хороший сегодня денек, правда?
– Хороший денек?… – прохрипел с непривычки Паскаль; все это время он провел в молчании и лишь во сне звал Лили. И вот сейчас… Сейчас она сидела на стене аббатства, беззаботно покачивая ногой. – Ты что, с ума сошла?! – преисполнившись гневом, воскликнул Паскаль. – Что ты тут делаешь?!
Лили чуть наклонилась вперед.
– А ты как думаешь? Вот, сижу… Говорю с тобой…
– Я просил тебя не преследовать меня!
– Я должна была тебя увидеть, – возразила Лили.
– Зачем? Ты задумала снова упасть к моим ногам и заявить о попытке изнасилования? Ничего не выйдет. Я уже на тебе женат. Что ты сейчас можешь со мной сделать?
– Может, вызволить тебя отсюда? – предложила Лили.
– Ублюдок, за которым ты явилась сюда в первый раз, уже вернул к жизни землю твоего брата! – в ярости закричал Паскаль. – Чего еще ты от меня хочешь?! Герцогского титула?
Лили в недоумении смотрела на мужа.
– Паскаль, чем ты?…
– О твоем вранье, вот о чем! О том, как ты использовала меня, чтобы получить желаемое.
Дымчато-серые глаза Лили вспыхнули гневом.
– Так вот что ты обо мне думаешь? Ты думаешь, что я тогда отправилась тебя искать, потому что знала, что ты – бастард Сержа? Да ты совсем спятил!
– Хватит прикидываться! Я слышал твой разговор с матерью. Каждое слово слышал!
– Может, ты и слышал каждое слово, но ничего не понял. Паскаль, что с тобой? Я думала, ты знаешь меня всю, снаружи и изнутри – в буквальном смысле.
– Я тоже так думал, – со вздохом пробормотал Паскаль. – Думал до того момента, как услышал, что ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что все это затеяла.
Лили стукнула кулаками по стене.
– Ты и впрямь думаешь, что я настолько глупа?! Думаешь, я стала бы бросаться с шестиметровой стены, рискуя разбиться насмерть?!
– Нет, ты бросилась со стены, так как знала, что я буду вынужден проверить, не пострадала ли ты. И после этого ты заявила, что я тебя домогался! Неудивительно, что ты так спокойно восприняла сообщение о том, что у меня есть медицинская подготовка. Ты знала об этом до того, как полезла на стену!
– Да ты и впрямь сошел с ума.
– Ты так думаешь, Лили? Я уверен: ты знала, что аббатство зависит от пожертвований твоего отца и что Дом Бенетард считал себя ответственным перед ним за твое благополучие. И ты знала, как поступит твой отец.
Лили в изумлении покачала головой.
– Неужели ты думаешь, что я плела интриги для того, чтобы женить тебя на себе? Неужели считаешь, что я вышла за тебя лишь для того, чтобы вернуть к жизни виноградники Жан-Жака? И все это – из-за какого-то суеверия?! Так насколько же я, по-твоему, глупа? И как ты вообще можешь подозревать меня в таком коварстве? Ты оскорбляешь меня, Паскаль!
– Но разве есть иное объяснение? Ты не можешь отрицать факты. Мы оба знаем, что именно так все и произошло.
– Я не бросалась тебе под ноги, а упала, – с возмущением заявила Лили. – И я не приходила сюда… за бастардом. Откуда мне было знать, кто ты такой? Я даже имени твоего не знала!
– Тогда почему же ты сюда явилась? Слишком уж много в этой истории подозрительных совпадений…
– Опять ты со своими совпадениями?! Я тут ни при чем. Это все работа Всевышнего. В тот момент я даже не была уверена в том, что ты – тот самый человек, которого мне рекомендовали. Я узнала об этом лишь спустя несколько месяцев. Мне сказали, что тот, кто может мне помочь, – монах!
– А я что, похож на монаха?
– Нет, ты не похож на монаха! – крикнула Лили. – В том-то все и дело! Я подумала, что раз ты не монах, то, возможно, не откажешься со мной поговорить и скажешь, как найти того… монаха-ботаника.
– Как же тогда ты узнала об этом ботанике? Только не говори, что Мишель тоже о нем знал!
– Вообще-то он знал, – со вздохом, сказала Лили. – Отец Шабо не знал твоего имени, но слышал о тебе и твоих талантах. И он считал их Божьим даром. А я считала, что твои успехи – следствие научного подхода. Я верила в науку. До сих пор верю.
Паскаль знал, что в этом-то Лили не врала, но не собирался сдавать позиции. Потому что, сдав позиции, он оказался бы во власти ложной надежды.
– Ты хочешь сказать, что Мишель понятия не имел о моих родственных связях с Сержем де Сен-Симоном? И ты хочешь, чтобы я в это поверил?
Лили снова вздохнула.
– Один из друзей отца Шабо написал ему письмо о тебе, – пояснила она. – Отец Шабо рассказал мне об этом письме, и я решила, что ты можешь мне пригодиться, поскольку ничто другое виноградникам не помогало.
– То есть ты утверждаешь, что все остальное – просто совпадение?… – в задумчивости пробормотал Паскаль; было очевидно, что теперь он уже сомневался в своей правоте.
– Конечно, совпадение. А что же еще? Если ты меня знаешь, то не можешь не понимать: я никогда бы не стала плести интриги. И так убедительно лгать тебе я бы тоже не смогла. – Гнев ушел, и теперь Лили выглядела ужасно несчастной. – При всех своих недостатках я всегда была с тобой честна. Я думала, ты это понимаешь, – добавила она чуть не плача.
И тут Паскаля словно молнией поразило. Ему вдруг стало ясно: Лили и впрямь была предельно честной. И часто эта честность причиняла ей множество неприятностей, особенно – в детстве. Притворство было не в ее натуре. И, конечно же, Лили никак не могла знать, кто его отец. В противном случае она бы выглядела сейчас виноватой, а не несчастной. А о том, что по Сен-Симону ходили все эти слухи, Лили узнала тогда же, когда и он, Паскаль. Он собственными глазами видел ее реакцию на слова Мишеля. К тому же… Когда они в первый раз соединились душами, он бы почувствовал в ней ложь, если бы ложь была…
– О боже, Лили… – в ужасе пробормотал Паскаль. – Как же это… – Он почувствовал, как подгибаются колени.
А потом вдруг черный туман отчаяния, в котором он жил последние месяцы, начал рассеиваться, и на него полился свет – чистый и яркий свет любви, дарующий жизнь. И Паскаль с жадностью впитывал в себя тепло этого света, он стремительно оттаивал.
– Не могу поверить, что ты мог в чем-то подобном подозревать меня, – с обидой в голосе сказала Лили. – Ты очень обидел меня, Паскаль, и мне будет трудно тебя простить.
– Я виноват, – прошептал Паскаль. Ох, если бы он только мог вычеркнуть из жизни три месяца непрерывной боли! Три таких трудных месяца для них обоих… – Я признаю свою вину, Лили, и очень жаль, что ты раньше не сказала мне все это. Ты бы нас обоих избавила от страданий. – Он посмотрел на нее с удивлением. – Почему ты этого не сделала? Чего ты боялась? Да я бы, наверное, хохотал до колик!..