Похититель снов - Стивен Рэй Лоухед

— Мы устали, Гита, — сказал Аджани. — Надо отдохнуть. — Спенс только кивнул.

По пути к своим комнатам они встретили Фазлула. Казалось, он возник прямо из воздуха. — Гости утомились? Так быстро? — раджа тепло улыбнулся, но его глаза совсем не улыбались. — Надеюсь, что сегодняшний вечер дал вам представление о наших экзотических развлечениях?

— Нам все очень понравилось, господин губернатор. — Гита вернулся к своей заискивающей манере. — Мы навсегда запомним эту чудесную ночь! Я готов продолжать веселиться, но мои бедные западные друзья не привыкли к таким насыщенным празднованиям.

Спенс и Аджани пробормотали нечто одобрительное и закивали.

— Понимаю, — со значением произнес Фазлул. — Вы устали, а тут еще такой праздник! Надеюсь, вам удастся хорошо отдохнуть. Спокойной ночи, джентльмены, и приятных снов.

— Намасте, господин губернатор, — хором сказали все трое. — Спокойной ночи.

Губернатор отошел с неопределенной улыбкой на лице. Спенс подождал, пока он отойдет подальше, и прошептал:

— Хитрый бес знает, что со мной случилось. Мне понадобится ваша помощь! Он точно знает!

Глава 19

Вершина Канченджанги порозовела задолго до восхода солнца и прогнала ночь из города. Но Спенс поднялся еще раньше. Большую часть ночи он пролежал без сна, думая о существе с горящими зелеными глазами. Утро едва забрезжило, когда он встал и пошел в комнату Аджани.

— Надо убираться отсюда, — сказал он. Аджани тоже не спал.

— Я как раз думал об этом. Надо подыскать какое-нибудь оправдание и уйти после завтрака.

— Нет, я имею в виду убираться прямо сейчас. Немедля.

Аджани склонил голову и внимательно посмотрел на Спенса.

— Ты ждешь каких-то неприятностей?

— Не знаю. Может быть. Я не спал всю ночь, все думал о том, что с нами случилось — о собаках, об этом демоне, ну, вообще о том, что происходит. Фазлул знал, что мы пойдем туда. — Он помолчал. — Аджани, нам не надо было появляться здесь вообще.

Аджани сидел на кровати, скрестив ноги, и кивал, глядя куда-то над головой Спенса. Спенс знал, что такая поза характерна для предельного сосредоточения друга и не мешал ему обдумать факты.

— Да, возможно, ты прав, — наконец сказал Аджани. — Одевайся. Я разбужу Гиту. И сразу пойдем.

Спенс вернулся к себе в комнату, надел только что выстиранный и отглаженный комбинезон и сунул ноги в ботинки. В комнате Аджани он застал очень сонного Гиту. Лингвист тер глаза и почесывал живот. При этом он возмущался:

— Пропустить завтрак в доме раджи — это преступление!

— Интересно, ты думал бы также, если бы знал, что это твой последний завтрак на земле?

— Даже так? — Глаза Гиты округлились. — Значит, прошлой ночью у вас были неприятности. Я догадался, хотя вы ничего не рассказываете бедному Гите. Я все должен узнавать сам.

— Не время обижаться. Надевай тюрбан, — посоветовал Спенс. — Мы ничего вам не стали рассказывать просто потому, что не было времени. Не стоило волновать вас понапрасну, пока мы сами не разобрались в том, что видели ночью.

— Вы думали, что я не пойму, — жалобно сказал Гита, наматывая на голову длинную полосу тонкого синего муслина.

— Я пока сам не понимаю! — отрезал Спенс.

— Мы ничего не собирались скрывать от тебя, — миролюбиво объяснил Аджани. — Все расскажем, как только уберемся отсюда. Сейчас нам надо идти.

— Я готов, — фыркнул Гита. — Раз надо, значит, надо.

Спенс подкрался к двери и приоткрыл ее, осмотрелся и жестом предложил остальным следовать за собой. Стараясь не шуметь, они прошли по длинному коридору и спустились по широкой мраморной лестнице в большой вестибюль. Во всем дворце царила тишина; ничто не шевелилось в сером утреннем сумраке.

Двигаясь быстро и незаметно, как грабители, они пересекли прохладный мраморный зал, стараясь прятаться за огромными зелеными колоннами. Но стоило им приблизиться к большим бронзовым дверям, в тишине зала раздался спокойный голос:

— Мои гости покидают меня? А я надеялся, вы погостите еще немного.

Друзья застыли на месте. Из-за колонны вышел Фазлул в сопровождении дворцовой стражи, вооруженной древними ружьями. Несмотря на почтенный возраст, выглядело оружие готовым к применению. Раджа подошел с той же картонной улыбкой на лице, с которой встречал их. — Надо же! — иронично произнес он. — Я как раз собирался организовать для вас путешествие в горы. А вы уже уходите…

— Мы ни в чем не виноваты, господин губернатор, — быстро сказал Аджани. — Позвольте нам уйти с миром.

— О, я не собираюсь вас удерживать. — Он повернулся к Спенсу. — Вы же хотели увидеть местные достопримечательности — храмы, дворцы и тому подобное. Я постараюсь исполнить ваше желание.

Фазлул поднял руку и щелкнул пальцами, вперед выступила стража и взяла всех троих под руки. — Доставьте их в Калитири. И позаботьтесь о том, чтобы путешествие оказалось приятным для наших гостей.

Их вывели из дворца и усадили в допотопный броневик с открытым кузовом. Двигатель долго кашлял, но все же завелся. Двое охранников сели на лавки по обе стороны от наших путешественников, а двое других уселись в кабине. Броневик двинулся к воротам.

Спенс оглянулся и увидел губернатора, стоящего на ступенях и наблюдающего за ними. Он чувствовал себя преданным — полным дураком, которым вертел как хотел хитрый правитель. Он долго смотрел на Фазлула I, до тех пор, пока они не выехали за ворота. Только потом до него дошло, что скорее всего они едут на встречу с Похитителем снов.

— Я бы предпочел явиться неожиданно, но зато нам не придется идти пешком, — пробормотал он Аджани. — И на том спасибо. Пешком мы бы долго туда добирались Возможно, Господь решил сократить нам путь.

— Ну и ладно. Меня уже изрядно утомили всякие дорожные трудности, — сказал Спенс.

Олмстед Пакер хотел всего лишь отправить сообщение жене, но в результате чуть не лишился жизни, а заодно поставил под угрозу все тщательно продуманные планы Готэмского подполья. Он знал, что жена ждала от него вестей и, вероятно, сама пыталась сообщить о возвращении в Готэм, поэтому закодировал сообщение и отправил его, не задумываясь о том, что мятежники могут перехватывать исходящий трафик.

Люди начальника службы безопасности Рэмма поджидали на выходе из кабинки связи на главной оси Бродвея.

— Вы Олмстед