Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

— И?

— Это не моя кровь нужна, чтобы очистить камень! Это кровь Земли!

— То есть камень сердца! — крикнула Елена. Ее глаза были широко открыты. — Ты говоришь, что камень сердца может исцелить черный камень?

Дварф пожал плечами:

— Если верить Безумному Мимбли, камень сердца способен побеждать тьму. Мы, дварфы, думали, что он бредит, но, может быть, на самом деле он говорил простейшую истину. — Магнам повернулся к Толчуку. — И мы видели, как Лорд Валун подтвердил эту самую истину — когда он освободил вас от Врат Плотины Мантикоры при помощи осколка скалы у наших ног.

— И Врата Плотины обратились в камень сердца! — сказала Елена.

— Но если это магия Сердца освободила вас тогда, — сказал Толчук, — почему здесь не так?

Магнам покачал головой:

— Это то, о чем мы все думаем. Но теперь я задаюсь другим вопросом. В Гульготе Сердце было пусто, в нем не было душ твоего народа. Разве ты сам не объявил, что камень мертв, что он лишь простой кристалл? В Сердце нет никакой дополнительной магии. Это просто камень сердца, кровь самой Земли… но очевидно, что этой магии достаточно.

Последовала потрясенная тишина. Если Магнам был прав, ответ лежал перед ними.

— Может ли это быть правдой? — спросила Елена едва слышно.

— Я помню кое-что еще, — пробормотал Толчук, поднимая Сердце с пола. — В подземельях Шадоубрука гибельный страж Торврен страшился Сердца. Он бежал от него. Я думал, его пугает магия в камне, но, может быть, он боялся самого камня.

В тишине, что последовала за его словами, заговорил Эррил:

— Все мы знаем, как это выяснить.

Остальные ответили взгляды от Сердца и посмотрели на него.

— Мы проверим это, — сказал Эррил. — Мы увидим, сможет ли камень сердца очистить Сердце.

Толчук взглянул на проход:

— Если расчет не оправдается, то мы рискуем потерять Врата.

— Я говорю, мы должны попробовать, — твердо сказал Эррил. — Если окажется, что это так, то у нас будут действенные средства, чтобы помешать планам Черного Сердца.

Елена подошла к Толчуку. Она коснулась его локтя:

— Я согласна. И я думаю, ты чувствуешь истину в словах Магнама.

После момента колебания Толчук кивнул, затем повернулся, чтобы указывать путь.

— Я отведу вас к Вратам, но я молюсь, чтобы мы были правы.

Елена встретила взгляд Эррила. В ее глазах он прочитал беспокойство. Это был явный риск.

Мерик и Нилан шли следом за Толчуком, дальше — остальные. Эррил шел рядом с Еленой. Когда она приблизились к проходу, ее рука нашла его руку. Пальцы Елены дрожали.

— Ты в порядке? — спросил Эррил.

— Может ли это быть тот ответ, который мы все так ждем? — пробормотала она. — Если камень сердца может очистить черный камень, может ли он так же исцелить гибельных стражей — Вирани, и Крала, и многих других? Если бы мы только знали…

Он сжал ее пальцы:

— Нет сомнений, что рок смотрит тебе в спину и задается вопросом, почему ты избираешь те или иные пути. У каждого есть лишь одна дорога, по которой нужно идти, и она лежит прямо перед ним.

Арлекин, шедший в нескольких шагах впереди, оглянулся. Он, должно быть, слышал их слова.

— Так это наш единственный путь? Отлично. Я слышал, как Толчук назвал этот коридор.

— Как? — спросила Елена.

Арлекин кивнул на коридор впереди:

— Тропа мертвых.

— Ох… — Елена едва не споткнулась.

Эррил прижал ее к себе теснее.

— Это просто название, не предзнаменование.

Однако, как и она, он знал, что лежит в конце этого прохода. Они могут либо исказить Врата, либо открыть — но кто знает, что будет хуже?

И Елена, и Эррил слышали прежде историю Толчука. Они знали, что ждет их по ту сторону кольца из камня сердца, в центре мира. Но никому из них не хотелось произносить это имя вслух.

Сизакофа.

Сидя в своей темной клетке, Могвид смотрел глазами Фердайла. Весь долгий день он смотрел и слушал…

И теперь она направлялись к Призрачным Вратам!

Теперь он смотрел на путь, которым они шли. Он много дней пытался убедить Толчука показать ему арку из камня сердца, но огр отказывался, боясь, что осколок черного камня окажется рядом с Вратами. И теперь наконец-то они идут туда, но он заперт в голове Фердайла, неспособный действовать.

Он проклял удачу, отвернувшуюся от него.

Совсем рядом был ключ от его темницы! Он вспомнил слова Темного Лорда, эхом доносившиеся из чаши черного камня: «Ты должен уничтожить Призрачные Врата… Они должны быть уничтожены кровью моего последнего потомка!». Могвид посмотрел на Мерика и Нилан. Толчук шагал широкими шагами, освещая путь факелом, поднятым над головой.

Кровь Толчука могла освободить Могвида. Все, что нужно было сделать, — это убить огра возле Врат, тогда Темный Лорд снимет с него проклятье. Конечно, была и другая цена, которую нужно будет заплатить за свободу.

«Мы выжжем волка из твоего сердца…»

Такова была последняя цена — жизнь Фердайла. По словам Темного Лорда, лишь один мог выжить после снятия проклятья. Одно тело — одна душа.

Но готов ли он сделать и этот шаг тоже? Вопрос давил его своей тяжестью все последние дни. Неожиданно он почувствовал, что не так уж и тяготится своим нынешним заключением. Запертый в черепе Фердайла, он был лишен выбора. Сейчас он был просто шпионом и мог продумать свои действия позже, когда в его душе не будет таких противоречий.

Удовлетворенный таким решением, Могвид переключил внимание на мир вокруг Фердайла — хотя большую часть времени его брат проводил, бросая взгляды в сторону своей спутницы со снежно-белыми косами.

Торн, дочь старейшины силура, двигалась по проходу с непринужденной грацией. Могвид ощущал волчье желание своего брата, то, как слегка расширялись его ноздри, когда он вдыхал ее запах, и то, как билось его сердце и пульсировала кровь.

Торн, сама волк в душе, почувствовала внимание Фердайла. Она замедлила шаг, чтобы он мог догнать ее. В глазах Торн пылало невысказанное. Затем слова наполнили его голову, достигнув обоих разумов: «Я должна поговорить с тобой… Я должна сказать тебе кое-что…»

Могвид потерялся в ее чувствах: страх, гнев, стыд, сердечная боль, желание, отвечавшее желанию самого Фердайла.

— О чем? — спросил Фердайл вслух; его слова прозвучали отрывисто. Гнев брата ослепил Могвида не меньше, чем чувства Торн.

Могвид улыбнулся, глядя на двух бывших влюбленных, неспособных высказать то, что у них на сердце. Он наслаждался их страданиями. Фердайл продолжал терзаться все время их изгнания из Западных Пределов по решению отца Торн. Тогда Фердайл умолял ее пойти с ним, но она отказалась, отвернувшись от него.