Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Следуя за каплями крови, Джоах отправил свой дух в туманные земли между реальностью и сном. В грязи расцвела роза, явившись из мечты в реальность. Но она не была создана из песка. Ее листья были по-летнему зелеными, лепестки алыми, как кровь в его сердце, а шипы столь же материальны, как и посох, что он держал в руке.

Темный маг сжал губы:

— Неплохо. Ты учишься.

— Она совершенна, — проговорил Джоах, дрожа от ощущения тока крови между его плотью и посохом и от того, что ему внезапно снова стало холодно. Солнце, казалось, утратило тепло.

Грешюм наклонился ближе, рассматривая розу, затем откинулся назад.

— Но в ней нет жизни. Она может быть и нарисованной.

Джоах нахмурился:

— И?

— Мы оба знаем, почему ты практикуешься так усердно, Джоах, почему ты сидишь со мной, выбирая частицы тайной магии из моих знаний. — Грешюм взмахнул рукой над изваянной розой, словно не желая ее больше видеть. — Если ты хочешь вернуть Кеслу, таким способом тебе это не удастся.

Джоах сглотнул, едва дыша.

— Тогда как? Как я могу создать жизнь из ничего?

Грешюм покачал головой:

— Ты берешь и берешь у меня, мой повзрослевший мальчик, но ты ничего не даешь. — Его голос понизился до шипящего шепота. — Ты всего в одном шаге от того, чтобы преодолеть последнюю границу между истинной жизнью и подобием ее.

Джоах не был дураком. Он знал, что темный маг передавал ему эти крохи магии в надежде заработать в конце концов свободу. Но было лишь одно заклинание, которое он хотел знать, последнее: как вдохнуть жизнь в свои создания. Однако каждый раз, когда он заговаривал об этом с Грешюмом, он наталкивался на ту же стену упрямства и сопротивления.

— Позволь мне показать тебе, — сказал темный маг с раздраженным вздохом. Он потянулся пальцем к розе.

Джоах предупреждающе вскрикнул, поднимая посох, чтобы не дать магу приблизиться.

Грешюм замер, его рука остановилась в воздухе.

— Не бойся. Ты знаешь, у меня нет магии. Я даже не могу похитить магию у тебя или твоего посоха. Эти проклятые чары и книга делают меня беспомощным.

Джоах опустил посох.

— Тогда покажи мне, что хотел, и покончим с этим.

Грешюм коснулся одного лепестка, затем выпрямился, потирая палец.

Джоах нахмурился. Казалось, с розой не произошло никаких изменений.

— И?

Темный маг указал рукой на растение:

— Приглядись.

Джоах наклонился, вытянул шею. Его позвоночник тут же выразил протест в виде боли.

— Я не… — и тут он увидел: уголки листьев изогнулись и стали коричневыми — начало увядания, которого не было мгновение назад. Но у Грешюма не было магии, чтобы исказить его изваянную розу.

— Теперь она живет, — сказал Грешюм, словно читая его мысли. — Она увядает со временем, как все живое. В жизни нет совершенства. Вместе с жизнью приходит и несовершенство.

— Невозможно…

Грешюм опустился на колени и, прежде чем Джоах успел вскрикнуть, вырвал розу из грязи и бросил ее Джоаху.

Это заметили стражи — изменяющие форму. На мага были тут же направлены копья, и его заставили сесть на место.

— Смотри! — зло проговорил Грешюм. — Ты не веришь своим собственным глазам?

Джоах знаком приказал стражам держаться позади, затем натянул перчатку, разрывая кровную связь со своим оружием. Окаменевшее дерево вновь стало серым. Он поднял грязную розу со своих колен; ее аромат коснулся его. Он стряхнул частицы земли со стебля. Корни! У розы были корни!

Его руки начали дрожать. Он не ваял корни. Зачем подобному созданию понадобились корни, если он сам был источником его роста? Он остолбенело смотрел на Грешюма:

— Как?

Темный маг сложил руки.

— Ты берешь и берешь.

Джоах осторожно держал розу. У Грешюма не было магии — как он мог сделать это? Джоах баюкал цветок, словно это была сама Кесла. Жизнь… Он вдохнул в нее жизнь… Он смотрел на темного мага и не мог скрыть страдания и надежды на своем лице.

— Я могу научить тебя, — сказал Грешюм. — И я могу подарить тебе половину твоей молодости. Я сохраню половину. Поровну и честно.

— Меня не волнуют мои украденные зимы, — выдохнул Джоах. — Только заклинание.

Грешюм поднял голову.

— Мой мальчик, если ты хочешь вернуть Кеслу, тебе понадобится и то, и другое.

Джоах нахмурился.

— Жизнь забирает жизнь, Джоах. Она не рождается из ничего.

— Что ты имеешь в виду?

Грешюм кивнул на розу.

— Этот цветок стоил мне тридцать четыре дня моей жизни. И, если ты захочешь вернуть Кеслу, потребуются не дни… Это заберет порядочный кусок твоей собственной жизни, — Грешюм окинул взглядом Джоаха сверху донизу. — Жизни, которую ты не можешь позволить себе отдать в своем нынешнем состоянии.

Джоах обнаружил, что не может дышать, как будто воздуха внезапно стало слишком мало.

— И сколько будет мне стоить такое знание?

— Нисколько, мой мальчик. Все, о чем я прошу, — моя свобода, и я уйду. Я даже не попрошу тебя уничтожить драгоценную книгу твоей сестры.

Джоах не смог скрыть удивления.

— Это сложная сделка, Джоах. Я понимаю, что ты не можешь или не хочешь предать свою сестру. Пусть будет так. Все, чего я хочу, — это свобода.

— Как я могу доверять тебе?

Грешюм пожал плечами.

— Связанный этой книгой, я лишен магии, по крайней мере, пока я не ушел достаточно далеко от нее… по меньшей мере, пять лиг, я думаю. Так что, если ты меня отпустишь, а я не выполню свою часть сделки, ничто не помешает тебе схватить меня снова. Я не могу быть честнее.

— Но война?.. Твои знания?..

Темный маг закатил глаза:

— Ты знаешь эти нагорья лучше, чем я. Я уже рассказал тебе все, что я знаю.

Джоах искал подвох.

— Ради твоей свободы ты откроешь мне секрет жизни и вернешь половину моих лет?

Грешюм кивнул.

Джоах не мог решиться заключить этот договор. Он стоял, по-прежнему держа в руках розу.

— Мне нужно подумать.

— Не раздумывай слишком долго, мой мальчик. Как только начнется финальная часть войны, я думаю, стальной стендаец решит, что я скорее опасен, чем полезен. Если ты будешь ждать слишком долго, то можешь обнаружить, что и твоя молодость, и мои тайны найдут свой конец под его острым мечом.

Джоах знал, что он прав. Если заключать сделку с Грешюмом, то на следующий день.