Холодные дни - Джим Батчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Энди, с ее соблазнительными формами, была наиболее уязвимой. Если бы мне удалось изолировать ее от остальных, могло произойти кое-что интересное. В конце концов, я спас ей жизнь. Она мне должна. И я легко мог представить несколько способов, которыми она могла бы выразить свою благодарность.
Я вышвырнул эту хищную мысль из головы и сделал глубокий вдох. Когда я выдохнул, воздух вышел густым, клубящимся паром, гораздо более густым, чем обычно, даже в самые холодные дни. Я посмотрел вниз на ладони. Они были покрыты инеем, а концы пальцев и ногти стали просто синими. Я поднес ладонь к лицу, чтобы снять пласт наросшего инея.
Адские колокола. Как же я выгляжу, если мои друзья так на меня уставились?
Ладно, о зеркалах подумаем позже.
Я встал – ноги не скользили даже на мокром льду – и отыскал взглядом самый близкий участок берега. Я вытянул к нему руку, пробормотал: «Infriga» и наморозил десятифутовый мостик от своего импровизированного айсберга к земле.
– Пошли, – сказал я, и зашагал к берегу. Мой голос звучал странно, необычно резко. – У нас мало времени.
* * *
Солнце скользнуло ниже слоя облаков, и небо превратилось в гряду раскаленных углей, медленно догоревших до янтарного цвета и обернувшихся пеплом, когда мы добрались до квартиры Молли.
Томас и Кэррин ждали нас снаружи, прислонившись к стене рядом с постом охраны. В одной руке у Томаса была высокая чашка кофе, в другой – рогалик. Кэррин внимательно смотрела на свой смартфон, легонько ударяя большими пальцами по его поверхности.
Томас заметил, когда машина подъехала, и толкнул Кэррин локтем. Она подняла взгляд, потом пристальнее посмотрела на «мунстермобиль». Закатив глаза, она выключила телефон и сунула его в футляр на своем поясе.
Я остановил машину и опустил окошко.
– Ты меня разыгрываешь, что ли? – спросила Кэррин, рассматривая автомобиль. – Это?
– Думаю, это собственность компании, – сказал я.
Кэррин наклонилась ниже, разглядывая всех, сидевших сзади.
– Что случилось?
– Внутри. Я все объясню там.
Мы припарковались, и по одному побрели в жилище Молли. Некоторые двигались медленнее других.
– Ты хромаешь, – заметил Томас, шедший рядом со мной. – И кровь идет.
– Нет, я… – начал я было. Потом вздохнул. – Да. Красная Шапка выстрелил в меня каким-то маленьким дротиком. Может, отравленным, или типа того.
Томас издал басовитый грудной рык.
– Я сыт по горло этим придурком!
– Ты мнé это говоришь?
Молли открыла дверь, и в тот момент, когда я шагнул внутрь, появившаяся тут же Лакуна принялась летать вокруг меня. Маленькая фэйри в доспехах, кружащая в воздухе у моего лица. Ее темные волосы были растрепаны турбулентностью, созданной ее же собственными колотящимися крыльями.
– Ты не можешь так поступать! – закричала она. – Ты не можешь отдавать им всю эту пиццу! Ты хоть имеешь представление, сколько вреда ты причинил? Ну хоть теперь-то я могу подраться, пожалуйста?
– Спокойно, – сказал я, отступая на шаг и выставив вперед ладони.
– Эй, бисквит! – рявкнул мой брат. – А ну назад!
– Для меня ты не велика шишка, – объявила Лакуна Томасу. Она повернулась ко мне, демонстративно игнорируя его. – Я записала все, как ты сказал, а теперь они получат эту ужасную пиццу только для себя, даже не умея себя защитить, а я собираюсь драться с ними за эту пиццу!
– Во-первых, в этом сражении тебе не видать победы, – сказал я. – Во-вторых, они что-нибудь нашли?
– И я все записала, как ты сказал, а теперь требую дуэли!
– Никаких дуэлей! – отрезал я и направился к обеденному столу. И точно, Лакуна нарисовала аккуратные крестики на всех точках, помеченных на карте. Большинство крестиков было нарисовано зеленой ручкой, но два места отмечены красным. Первое располагалось рядом с одной из площадок первостепенной важности, которые я отмечал раньше, на этой стороне озера, к северу от города. Второе было на одном из вторичных участков, немного дальше от озера – и на дальней его стороне.
– Лакуна, они были уверены, что ритуальные приготовления уже идут на обеих этих площадках?
– На других пока пусто, – нетерпеливо ответила маленькая фэйри. – Да, да, да.
– Вот срань, – пробормотал я. – Молли, время?
– Плюс-минус двадцать пять минут до заката, – ответила она. Потом подошла к столу с набором первой помощи в руках. – Уолдо, не мог бы ты?…
– Как только удостоверюсь, что у Энди нет кровоизлияния в мозг, – отрезал Баттерс.
– Я уже вызвала «скорую», – сказала Молли спокойным ироничным голосом, прозвучавшим пугающе похоже на голос ее матери. – Энди умрет вместе со всеми нами, если Гарри не остановит грядущий «бум!», так что иди сюда и осмотри его.
Баттерс повернулся к Молли с явной жаждой убийства на лице. Потом он посмотрел на меня, и снова на Энди, обмякшую на стуле. Ее поддерживал Мак. Бармен поднял глаза на Баттерса и кивнул.
– Ненавижу, – сказал Баттерс кипящим от гнева голосом. Но все же подошел к столу, взял аптечку и сказал:
– Постарайся не двигаться, Гарри.
Я пристроил ногу и продолжал стоять неподвижно, пока он разрезал мои джинсы до колена.
– О’кей, – сказал я. Кэррин уже стояла рядом со мной, Томас присоединился к нам, пристроившись у другого конца стола.
– Что слышно от викингов Марконе?
– Ударная команда наготове, – сказала Мёрфи. – Ждут моего сигнала.
Я хмыкнул:
– Томас?
– Команда Лары тоже ждет, – сказал он.
– Баттерс, какие новости от Паранета?
– Черт бы тебя драл, Дрезден, я медэксперт, а не разведаналитик!
Он ткнул чем-то мою маленькую ранку, и словно раскаленная игла пронзила ногу до бедренного сустава.
– Ну? – сказал я. – Ничего?
Он обтер ранку, и это тоже было не самым приятным ощущением.
– Из Малого Народца замечено примерно полдюжины.
– А разве это не твои? – спросила Мёрфи.
– Некоторые из них, возможно, – сказал я. – Но остальные, похоже, из команды Туза.
Мёрфи фыркнула.
– Я думала, пленница не расскажет тебе ничего о нем.
Я пожал плечами.
– Я полагал, что прошлой ночью взрывчатку в «мунстермобиль» швырнул именно Туз, после чего меня и атаковал Малый Народец. И он появился как раз тогда, когда Лакуна устроила на меня засаду в Ботаническом саду. Потом, когда я забрал своих друзей у его папаши, что-то рвануло опять.
– Он учился работать со взрывчаткой, – сказала Кэррин.