Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

– Как там дела у Рика? Он приехал на выходные?

– Нет. Остался в Окленде. Как всегда, много работы. Грядет какая-то там грандиозная презентация, и его рекламное агентство задействовано в предстоящем мероприятии по полной. Пока у них с Бобом отношения достаточно натянутые. Правда, Боб не устает повторять, что ему без разницы, что его сын гей, но на самом деле Рик чувствует, что отец страшно разочарован, а потому тоже пытается отгородиться ото всех нас. Шелли говорит, стукнуть бы их обоих лбами, быстро бы разобрались со всеми своими проблемами. Думаю, она права.

Что у них за проблемы, с легкой грустью подумала Шарлотта. Так, мелочевка, не более того. Вот у нее проблемы так проблемы! Есть над чем поломать себе голову. Но не станет же она устраивать семейные соревнования под девизом «Кому хуже»! Ей жаль и Рика, и Боба. Им действительно сейчас непросто.

– Передавай им всем приветы от меня! – попросила она мать. – Я всех вас люблю! И сильно скучаю…

– Ах, моя родная! И мы тоже очень скучаем по тебе! Рик и Шелли просили при первой же возможности сообщить им твой новый номер мобильника. Ты не возражаешь?

– Конечно, нет! Я буду рада услышать их голоса. А с понедельника мы сможем связываться по скайпу, если, конечно, успеем подключить Интернет. Да, мама! Квартира просто замечательная! Даже гораздо лучше, чем та, что мы арендовали этажом выше. Вот когда я подключусь к сети, то смогу устроить для тебя небольшую экскурсию, правда, виртуально.

– Чудесно! Хотя, видит бог, как бы мне хотелось увидеть все это воочию. Боб встречается в понедельник с Доном Теккереем. Может, у него уже появились какие-то обнадеживающие новости для нас. Но если дело будет затягиваться и дальше, то Боб сказал, что он сам полетит в Англию. Говорит, рискнет! Дескать, английская полиция меньше заинтересована в нем, поскольку в момент похищения Хло его на территории Великобритании не было и он не принимал непосредственного участия в разработке нашего плана, когда мы решили вывезти малышку в Новую Зеландию.

– Нет, мама, нет! Скажи ему, пусть не испытывает судьбу!

– Да я пытаюсь его уговорить! Но ты же знаешь, какой он упрямый! Говорит, что не допустит, чтобы рядом с тобой во время процесса не было никого из нас. Впрочем, я и сама тоже так думаю. А как твои адвокаты? Когда у тебя намечена очередная встреча с ними?

Шарлотта медленно подошла к дивану и села.

– Пока еще ничего не решено конкретно, но, думаю, на неделе я обязательно встречусь с кем-нибудь из них.

Судя по всему, Энтони так и не собрался на выходные в Кестерли. И хотя он сам говорил ей, что она может звонить ему в любое время, Шарлотта не рискнула бы сделать это без веской на то причины.

– Какие планы у тебя на ближайшие дни? – продолжала выспрашивать Анна.

Шарлотта нахмурилась.

– Пытаюсь вот придумать себе какое-то занятие, но электронный браслет сильно сковывает свободу передвижений. Далеко мне нельзя отлучаться. Но я все равно планирую навестить Габби, а потом съездить в нашу деревню, если разрешат. Как ни верти, а я все равно остаюсь на положении заключенной, хотя, конечно, и сравнивать нельзя то, что было в тюрьме, и то, что сейчас. Я вот часто задумываюсь: а что, если меня осудят и приговорят к тюремному сроку? Снова вернуться туда! Это ужасно! Стараюсь гнать от себя все эти невеселые мысли, но не всегда получается… Впрочем, давай лучше о другом! Расскажи мне о Кэти. Как она там? Все еще сильно переживает, что настучала на меня полиции?

– Переживает! Сара сказала мне, что она собирается закрывать свой салон красоты и перебираться в Сидней, чтобы больше не встречаться ни с кем из нас. Честно скажу, скатертью дорожка. В нашей семье никто особо не станет горевать о том, что она уехала. Думаю, она и торчала здесь только из-за Рика, а когда все расстроилось и она поняла, что Рика ей не заполучить никогда, пропал смысл держаться за Керикери. Что у тебя там за шум?

– Это домофон, – пояснила Шарлотта, снова почувствовав приятное волнение в груди. А вдруг это он? «Нет, это невозможно! Это не может быть Энтони! Не будь дурочкой!» – Мама! Не отключайся! Я пойду проверю, кто звонит.

Сняв трубку домофона, она проговорила:

– Слушаю вас. Чем могу быть полезна?

– Простите, что беспокою вас, – услышала она мужской голос. – Мне нужен Макс Уилтон. Он просил меня подъехать к нему, но я забыл номер его квартиры.

Утром Шарлотта уже успела заметить эту фамилию на почтовом ящике внизу, а потому без тени колебания ответила:

– Квартира номер четыре.

– Огромное спасибо! Кстати, я не против познакомиться и с вами. Голос у вас очень приятный.

Но Шарлотта уже отключила домофон и вернулась в гостиную, продолжив разговор с матерью.

– Мама! А вы уже давали свои показания в полиции?

– Пока еще нет! Но Дон Теккерей говорит, что, возможно, на следующей неделе нас пригласят. Все будет зависеть от того, успеет ли сторона обвинения вовремя подготовить все необходимые бумаги. Мне ненавистна сама мысль, что они будут стараться использовать меня как свидетеля против тебя. Конечно, я не стану свидетельствовать против! Если будет нужно, то я скажу, что это была исключительно моя инициатива! Это я настояла на том, чтобы увезти Хло в Новую Зеландию!

– Нет, мама! Так нельзя! Ты обязана говорить правду. Мы обе должны держаться за правду. Это единственное, что поможет нам выбраться из этой грязи, в которой мы очутились. А если начнем лгать, изворачиваться, то можем обе оказаться за решеткой.

– Но ведь это же я предложила тебе переехать вместе с малышкой к нам!

– Поверь мне на слово, мама! Я сама давным-давно обдумывала именно этот план. И, пожалуйста, не спорь со мной! Кто прав, кто виноват, кто что предложил… Мне уже предъявлено обвинение, вот-вот начнется судебный процесс, сейчас все наши надежды, нравится нам это или нет, мы должны связывать только с нашими адвокатами. Без них у меня нет ни малейшего шанса!

– Согласна! Знаешь, я так обрадовалась, когда узнала, что брат Мэгги взялся за твое дело. Мы с Бобом изучили по Интернету его послужной список. Очень впечатляет! Он участвовал в таких громких и значительных процессах. Ясное дело, опыт у него огромный!

– Еще бы! Он ведь не просто адвокат, а барристер! Имеет право выступать в судах высшей инстанции.

– Конечно-конечно! Я была просто поражена. Такой молодой, и уже такое положение! То есть я хочу сказать, что для сорокалетнего мужчины это просто блистательная карьера. Вне всякого сомнения, он очень умный и способный человек. И хорош собой, кстати! Я, между прочим, не нашла никаких отсылок на его семейное положение в биограф…

– Мама! Его семейное положение нас не касается! Поверь мне!

– Понимаю! Но я тут подумала, а вдруг между вами действительно что-то завязалось… или еще завяжется…

– Ничего у нас с ним не завяжется! Не мечтай понапрасну!