Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

после погребения с подобающими почестями римляне выставляют изображение покойника, заключенное в небольшой деревянный шкаф, в его доме на самом видном месте. Изображение представляет собой маску, точно воспроизводящую цвет кожи и черты лица покойника. Шкафы открываются во время общенародных жертвоприношений, и изображения старательно украшаются. Если умирает какой-нибудь знатный родственник, изображения эти несут в погребальном шествии, надевая их на людей, возможно ближе напоминающих покойников ростом и всем сложением. Люди эти одеваются в одежды с пурпурной каймой, если умерший был консул или претор, в пурпурные – если цензор, наконец, в шитые золотом, если умерший был триумфатор или совершил подвиг, достойный триумфа. Сами они едут на колесницах, а впереди несут пучки прутьев, секиры и прочие знаки отличия, смотря по должности, какую умерший занимал в государстве при жизни. Подошедши к рострам, все они садятся по порядку в креслах из слоновой кости <…> Далее, мало того, что оратор говорит о погребаемом покойнике, по окончании речи о нем он переходит к повествованию о счастливых подвигах всех прочих представленных здесь [слепками] покойников, начиная от древнейшего из них. Таким образом непрестанно возобновляется память о заслугах доблестных мужей <…>

Глава XIX

Ойкумена в пламени внешних и гражданских войн (111–79 гг. до н. э.)

Уже после заключения мира с побежденным Карфагеном в 201 г. до н. э., согласно которому карфагенянам запрещалось иметь военные корабли, римляне могли называть Внутреннее море круга земель «нашим морем». Положение Рима как владыки морей вскоре было подкреплено уничтожением военных флотов Македонии и Сирии. Парадокс возникшей ситуации заключался в том, что сами римляне были континентальным народом, моря не любили и в своей политике полагались не на флот, а на мощь сухопутной армии. Ко времени Гракхов в Средиземноморье не было ни одного враждебного Риму государства. Оставались лишь независимые племена в Галлии и Африке, за счет которых, как казалось, было нетрудно округлить свои владения. И в этом популяры проявляли не меньшую активность, чем их противники из лагеря нобилей.

В 125 г. до н. э., воспользовавшись конфликтом кельтского племени аллоброгов с давним римским союзником фокейской колонией Массилией, сенат объявил аллоброгам войну. Полководцем был назначен один из вождей популяров Фульвий Флакк. Перейдя через Альпы, уже никого в Италии не пугавшие, легионы вступили в земли кельтов, простиравшиеся до Океана. Аллоброги были разбиты в трех сражениях и обязались выплачивать Массилии дань. Близ Массилии в 122 г. до н. э. была основана крепость Аквы Секстиевы, ставшая опорным пунктом римской экспансии в этом регионе. В 121 г. до н. э. победы над галлами были отмечены триумфом. Перед триумфальной колесницей римского консула провели серебряную двуколку, на которой находился пленный варварский царь, поразивший римлян внешностью и блеском драгоценного оружия. Тогда же на местах сражений с аллоброгами были поставлены как памятные знаки побед каменные столбы. В 118 г. до н. э. между Альпами и Пиренеями появилась новая римская провинция – Галлия.

Одновременно римлянами были завоеваны и находившиеся на отшибе Балеарские острова. Во главе флота стоял один из представителей могущественного тогда рода Цецилиев Метеллов. Балеарцы выплыли навстречу римским триремам на грубо сколоченных плотах и засыпали чужеземцев градом камней из пращей, разумеется, не причинив им сколь-либо значительного вреда. Высадившиеся на берег легионеры поразили островитян дротиками и копьями и вынудили их отступить к холмам, где те скрылись в пещерах, служивших им жилищами. Победа над «пещерными людьми» была отмечена триумфом. Победитель получил прибавление к своему имени – прозвище Балеарский.

Югуртинская война. Наиболее упорное сопротивление римская агрессия встретила в Африке. За год до разрушения Карфагена скончался нумидийский царь Масинисса, давний союзник Рима. Чтобы ослабить усилившееся при Масиниссе нумидийское царство, Сципион Эмилиан разделил его между тремя сыновьями покойного. Однако после смерти двух третий стал единоличным правителем Нумидии. При его дворе жил племянник царя Югурта, юноша выдающихся способностей, любимец придворных. Опасаясь его, царь отправил Югурту на верную смерть под осажденную Нуманцию, в лагерь Сципиона Эмилиана. Но Югурта не погиб. Проявив величайшую воинскую доблесть, он вернулся во дворец. Вскоре царь умер, но при разделе царства Югурта был вновь обделен.

И Югурта решил действовать. Он убил одного из царских наследников, своего двоюродного брата. Другой бежал в Рим с жалобой на Югурту. Югурта отправил в Рим послов с самым убедительным доводом своей «правоты» – золотом. Перед этим веским аргументом склонился сенат. И это была первая «победа Югурты над римлянами. Такая же победа была одержана им над римскими послами, которым было поручено разделить Нумидию между Югуртой и его братом. Передел совершился таким образом, что Югурте досталась более населенная и богатая часть страны, граничащая с Мавретанией. Во главе подкупленного посольства стоял Луций Опимий, убийца Гая Гракха и Фульвия Флакка, поэтому весть о подкупе вызвала в Риме возмущение сторонников Гракхов, популяров.

Между тем Югурта, не удовлетворившись мирными победами, начал против брата войну с целью стать правителем всей Нумидии. Он осадил его столицу Цирту, надеясь взять ее до того, как прибудет в Рим отправленное братом посольство. Это ему не удалось. Но прибытие ответного римского посольства с повелением прекратить военные действия ему не помешало, хотя на словах Югурта выразил послам глубочайшее почтение и заявил о покорности сенату. Для правителя Цирты оставался единственный выход – бежать в Рим, но от этого его отговорили находившиеся в городе римские дельцы, обещавшие свою поддержку. В конце концов Цирта была взята Югуртой, а все ее взрослое население вместе с царем и римскими дельцами перебито.

Только после этого кампания против Югурты вылилась в настоящую войну. Первоначально действия римлян были неудачны: Югурта подкупал одного римского полководца за другим. Тогда сенат отправил в Африку Квинта Цецилия Метелла, известного безупречной честностью. Метелл применил тактику «выжженной земли», опустошая все на своем пути. В пустыне он захватил крепость Фалу – арсенал Югурты и место хранения царских сокровищ. Но сам Югурта ловко уходил от сражения, и война, вызывавшая в Риме все возраставшее раздражение, продолжалась.

Гай Марий. В этой достаточно сложной внутренней и внешней ситуации приверженцы политической линии Гракхов обретают вождя. Им стал Гай Марий. Сын римского всадника из Арпина (в Лации), необразованный, хотя уже в юности проявивший военный талант, он был обречен на вторые роли в обществе, где у власти стояли выходцы из патрицианских родов. Его политической карьере способствовали влиятельные Цецилии Метеллы. В 119 г. до н. э. Марий – трибун, в 115 г. до н. э. – претор, затем проконсул Испании, легат Метелла в Нумидии (109 г. до н. э.). Но консульство Марию было закрыто, как и объявил ему без обиняков его начальник и покровитель Метелл. Однако Марий сделался консулом вопреки Метеллу, будучи избран народным