Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье - Марина Сванидзе

Рыжков, что бы он ни говорил потом, отлично знает факторы, которые усугубят положение тех, кто пойдет на отложенные при нем, но неизбежные реформы.

Знает, как население хочет немедленно получить результаты реформ. Но как премьер-министр понимает, что быстрые результаты нереальны. Говорит, что наши условия «дремучие», «экономика бедная и неповоротливая». А люди хотят увидеть результат. В 89-м при нем, при Рыжкове, начинаются шахтерские забастовки. Первая – в Норильске. Потом – по стране. В Кузбассе, в Донбассе, в Караганде. Потом бастовать начнут уже не только шахтеры. Рыжков напишет: «В 90-91-м бастовали все, кому жилось и работалось скверно, а скверно в нашей стране по-своему было всем».

Рыжков знает цену Верховному Совету, его деятельности в период реформ: «Мы стремились уменьшить дефицит бюджета, ограничить расточительность в столь сложный период реформ. Но именно депутаты Верховного Совета требовали введения в госбюджет все новых и новых статей расходов. Многие стремились решить свои отраслевые, региональные, политические проблемы».

А помимо всего этого на премьерство Рыжкова приходится начало фактического развала страны. Отдать должное Рыжкову: в своих воспоминаниях он не говорит: почему? как же так? это злой внешний умысел. Нет, он пишет: «Национальный вопрос не был решен. С приходом гласности нации и народности должны были заявить о своих национальных проблемах. Сколько же ненависти накопили мы за долгий совместный путь к «зияющим высотам»!»

У Рыжкова – личные впечатления от одного из локальных конфликтов.

В июле 1989 года Рыжков был в Узбекистане после трагических событий в Фергане, где произошло кровавое столкновение между узбеками и турками-месхетинцами. Рыжков сам только сейчас узнал о предыстории этого конфликта. Поэтому в воспоминаниях так подробно пишет о ней. В 1944 году турки-месхетинцы по решению Сталина были депортированы из Грузии, где жили в Месхетии. Турок-месхетинцев выселяют из Грузии в Казахстан, Киргизию и Узбекистан. Точно так же, как выселяли из других мест другие народы – чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, калмыков, крымских татар, курдов, немцев.

Рыжков подробно пишет: «Когда турок изгнали из Месхетии, на их земли насильно переселили грузин из других районов, хотя в Месхетии мало пахотной земли. И мало кто хотел туда ехать. В годы перестройки турки-месхетинцы начали требовать возвращения на Родину. Они прожили в Узбекистане более 40 лет. Они благодарны узбекам, что не дали умереть с голоду после депортации по сталинскому решению. Но они, турки-месхетинцы, никогда не чувствовали себя равными в Узбекистане. Не могли получать высшее образование, только работа на земле».

Рыжков вспоминает: «Я сидел на лавке, на жаре, в лагере десантников, куда вывезли месхетинцев после кровавого конфликта в Фергане. Я сидел на лавке и слушал этих бесконечно усталых людей. Они спрашивали меня: разве мы виноваты в том, что сорок с лишним лет назад нас выкинули с родной земли? И я отвечал им: нет, вы не виноваты».

То есть бывший премьер знает, каково это – проводить реформы, когда государство не функционирует. Когда оно дряхлое – как при нем или нарождающееся – как в 91-м. Рыжков будет искать себе оправдания: «Если существует государство – возможно решение сложных экономических проблем. А тут уж, когда государства нет, продвигайся вперед, не продвигайся – результат все равно отрицательный». Но возьмет себя в руки и скажет:

1990 год – это год развала Советского Союза. В следующем, 1991 году будет реакция на это развал, а затем его юридическое оформление. Год фактического развала страны – 1990-й.

Перестроечный премьер-министр Николай Рыжков главной причиной развала Союза считает нерешенный в СССР национальный вопрос. В своих воспоминаниях, вышедших в 1992 году, Рыжков пишет:

Что и произошло.

Рыжков продолжает:

Параллельно с процессами в СССР в 90-м году идет объединение ФРГ и ГДР. Причины общие: поражение коммунистической идеологии, экономический коллапс во всех странах соцлагеря, как следствие – изменение политической карты в значительной части мира.

В глазах рядового жителя СССР этот процесс объединения ГДР и ФРГ кажется легким. Раз – и осуществилась давняя бытовая советская мечта: вмиг получить все прелести капиталистической жизни. И падение Берлинской стены у них в прошлом, 1989 году было сплошным праздником. Хотя вроде бы в ГДР они ничего жили, получше, чем мы. И колготки выпускали, которые мы закупали, и ботиночки детские, за которыми очередь по этажам «Детского мира» тянулась. Горбачев о реальном положении в экономике ГДР узнаёт всего за неделю до падения Берлинской стены. Фактическое банкротство ГДР – шок для Горбачева. Этот шок Горбачев переживает 1 ноября 89-го года во время советскогэдээровских переговоров в Москве. Уже 9 ноября 89-го года рушится Берлинская стена. Начинается исход беженцев на Запад. У Москвы плана действий нет. 28 ноября канцлер ФРГ Гельмут Коль начинает предметный разговор об объединении двух Германий. Москва высказывает недовольство Колем. Требует, чтобы Коль отступил. Хотя народ из ГДР бежит толпами в ФРГ. А Советский Союз сам банкрот и не имеет никакой возможности удержать ГДР экономически, а значит, и политически. Но, несмотря на все это, Москва не считает объединение Германии делом ближайшего будущего и не вырабатывает собственных условий объединения немецкой нации. Но главное в том, что проблема Германии далеко не самая насущная в этот момент. Главное происходит внутри страны.

Еще в июне 1989 года на I Съезде народных депутатов СССР делегат от Эстонии Липпмаа внес предложение о создании комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года, а соответственно, и секретных протоколов к нему о разделе Восточной Европы между Сталиным и Гитлером. Тогда СССР получил Литву, Латвию и Эстонию. Комиссию по Пакту Молотова-Риббентропа возглавит член Политбюро А. Н. Яковлев. Хотя первоначально Яковлев на съезде должен был возглавить комиссию по расследованию свежих событий в другой республике, в Грузии, где в Тбилиси в апреле 89-го года произошел разгон митинга силами армии.

В1989 году – уже в острой форме грузино-абхазский конфликт. Абхазия хочет выйти из состава Грузии и восстановить свою независимость. В 1921 году весной Абхазия провозгласила себя независимой Советской Социалистической Республикой. Но в конце 1921 года по настойчивой инициативе Сталина Абхазия заключила с Грузией особый союзный договор. А через десять лет, в 1931 году, Сталин преобразует Союзную Республику Абхазия в автономную в составе Грузинской ССР. Как раз вскоре после этого Сталин отдыхает в Абхазии в фильме Юрия Кара «Пиры Валтасара». Журналистский просмотр фильма в январе 90-го года. Грузино-абхазская ситуация относительно спокойно просуществовала до конца 80-х годов, когда национальные центробежные движения наберут силу в советских республиках, в том числе в Грузии и в Абхазии в составе Грузии. Грузия стремится из СССР, Абхазия стремится из Грузии. Это «эффект домино». Все долго сдерживалось силой, потом разговорами грузин и абхазов с участием Москвы, а потом, с первым ослаблением центральной хватки, все повалится, да еще с кровью.