Как я стал псом по кличке Сумрак - Бен Миллер

Палка начала медленно падать, и Джордж точно знал, когда тот самый правильный момент, чтобы подпрыгнуть и поймать её. Его челюсти сомкнулись, схватив палку в полёте. Он поймал!

Он тяжело приземлился, всё его тело наполняла радость. Он переминался с ноги на ногу, и когда лёгкие наполнились особым ночным воздухом, мир вокруг снова стал реальным. Он обернулся к Гейбу, бешено виляя хвостом.

И в тот же миг услышал, как дверь коттеджа захлопнулась.

Джордж был совершенно сбит с толку.

Как родной отец мог его вот так выставить за дверь? Неприятная мысль пришла ему в голову.

Может быть, Гейб не любит собак? Он бросил ему палку только для того, чтобы избавиться от него. Для папы сейчас он был просто надоедливым псом по кличке Сумрак. А пёс Сумрак превратился в его любимого сына Джорджа.

Он ощутил приступ зависти. Коттедж был его домом, но сейчас ему туда нельзя! Как-то надо дать понять папе, что произошло, и вернуть всё назад.

Он закрыл глаза и набрал полные лёгкие воздуха. Будучи псом, он приобрёл суперспособности, надо только понять, как их лучше использовать. Конечно, зрение стало мутным и бесцветным, зато нюх дорисовывал картину вокруг: коттедж, например, пах заплесневелыми, покрытыми лишайником стенами и заросшей мхом шиферной крышей. Дорожка под ногами – трухлявой кедровой щепой, а берёзы над головой благоухали сладковатым лесным ароматом. Слух тоже обострился и вышел на новый уровень: он прислушался и смог с кристальной ясностью различить звук, с которым гусеница жевала травинку, птицы щебетали на вершинах деревьев, кролики шуршали в терновнике, а в доме переговаривались между собой Гейб и Сумрак.

– Эээ… Думаю, тут какая-то ошибка, – говорил Сумрак.

– Какая ошибка? – спросил Гейб.

Джордж понюхал землю: на ней отпечатался запах от отцовского ботинка, такой чёткий, как будто это был след. А рядом – ещё один. Он прошёл по запаху до крыльца дома, понюхал ручку и учуял запах папиной руки. Эх, если бы можно было заглянуть внутрь…

– Мне надо на улицу, – говорил Сумрак.

– Не валяй дурака, Джордж. Ты уже давным-давно должен спать.

Ну конечно! Окно. Джордж приподнялся на задних лапах и положил передние на подоконник.

К счастью, шторы были ещё открыты: Сумрак в виде мальчика стоял у двери, и его было не видно, а Гейб сидел за кухонным столом и смотрел перед собой в прострации.

– Я не Джордж, – продолжал настаивать Сумрак. – Я твержу вам об этом, но вы мне не верите.

– В самом деле? – спросил Гейб, скрещивая руки на груди. – И кто же ты тогда?

– Сумрак. Помните? Пёс Клайва! Фонтан перед домом сотворил какое-то странное колдовство. Джордж переместился в моё тело, а я – в его.

Гейб вздохнул и покачал головой.

– Джордж, тебе уже почти десять лет. Тебе не кажется, что ты перерос такие игры?

– Но это правда!

– Ладно, хорошо, ты – пёс, – устало проговорил Гейб. – Но тебе всё равно пора ложиться спать. Может, ты… голодный?

Наступила тишина.

Сумрак пытался сложить слова, но у него ничего не выходило.

– Простите… – наконец выдавил он. – Не могли бы вы повторить ещё раз?

Гейб пожал плечами.

– Ты голодный?

Сумрак прищурился.

– Да… Я голодный… А что?

– Ну тогда возьми что-нибудь сам в холодильнике.

Сумрак рассмеялся.

– Хороший розыгрыш, – сказал он, показывая пальцем на Гейба. – Вы меня почти поймали.

Гейб казался смущённым.

Лицо Сумрака изменилось.

– Ох, ты ж! Так вы серьёзно? Вы в самом деле предлагаете мне?..

Он побежал к холодильнику и распахнул его.

– Конечно! Я же человек. Я – твой сын, – сказал он, хватая лаймовый пирог, оставшийся с воскресного обеда. – Поэтому я могу брать всё что хочу из холодильника!

Сумрак откусил огроменный кусок.

– Ох, ничего себе, – пробормотал он, набивая рот хрустящим бисквитом с вкуснейшим лаймовым кремом. – Как хорошо. И что, я могу взять из холодильника всё, что захочу? Абсолютно всё?

Шерсть на шее у Джорджа встала дыбом, а из живота наружу вырвалось низкое рычание. Он злился! Уши прижались к голове, а хвост перестал вилять и стал крепким, как палка.

Сумрак был в его доме с его папой и ел его еду!

– Надо прекратить! – закричал он. – Прекратить это немедленно!

Но, конечно же, из его пасти вырвался лишь злобный лай, который заставил папу и Сумрака с удивлением выглянуть в окно.

– Это мой пирог! – лаял Джордж. – Я оставил его для себя!

Сумрак, кажется, понял лай Джорджа и быстро поставил тарелку на кухонный стол, а потом поднял руки вверх, как будто сдаётся.

– Прости, Джордж, – сказал он. – Виноват.

Гейб же, напротив, прошагал по комнате и открыл дверь коттеджа.

– Пшла! – рявкнул он. – Пшла отсюда!

Но Джордж не мог уйти; ему некуда было идти. Вместо этого он сделал единственную вещь, которая пришла ему в голову: он проскочил мимо Гейба и забежал в коттедж.

– Аааа! – удивлённо закричал Гейб.

– Не кусайся! – завопил Сумрак, выставляя руки вперёд. – У меня нет шерсти, и мне будет больно!

Сердце бешено стучало у Джорджа в груди, он моментально окинул взглядом всё: марокканский коврик, бархатное кресло отца, потрёпанный кожаный диван, деревянный кухонный стол – всё то, что делало его счастливым и спокойным, правда, раньше он не понимал, насколько счастливым и спокойным он был до этого момента.

– Папа, это я! – лаял он. – Это я, Джордж!

– Я пытался ему объяснить, – виновато проговорил Сумрак. – Но он меня не слушает.

– Вон! – заорал Гейб на Джорджа, бегая за ним кругами. – Вон из моего дома! Да что же такое сегодня происходит?

Гейб бросился на Джорджа, и снова всё замедлилось, как в кино. Движения отца стали неспешными и предсказуемыми, и Джордж проскочил мимо него в свою спальню.

Сумрак стоял на пути, и Джорджу пришлось его обогнуть. Задней ногой он случайно сбил основание торшера, и тот медленно упал, а лампочка взорвалась фонтаном стеклянных осколков!

Джордж отвлёкся на секунду, и Гейб тут же этим воспользовался: он бросился вперёд и схватил его за ошейник… Время снова вернулось в привычное русло, Джордж еле дышал.

– Папа, отпусти меня! – взвыл он. – Это я, Джордж! Ты не узнаёшь меня? – Он просто бился в агонии. Всю дорогу до Хилл Хауса Гейб тащил волоком его через рощу, вверх по дороге, и – самое неприятное – по каменным ступенькам. Он не ослабил хватку, даже когда звонил в дверь и даже когда Клайв её открыл.