Измена. Ты это зря - Герритсен

Я теперь никогда больше не буду вам доверять! Как вы вообще могли? Может мне твою машину продать, а пап? Мне может тоже не нравится что ты на ней ездишь. Ты как посмел вообще такое сделать? Вы же знали как я хотела туда пойти!

Я кричала и злилась на саму себя за беспомощность, за наивность. Я же знала своих родителей. Я же знала что им не нравилась идея с фестивалем. Надо было спрятать билет. И что мне теперь делать?

— Где деньги с билета? Отдайте мне их.

— Чтоб ты выбежала с ними и стояла у входа, бодаясь с перекупщиками? Ну уж нет, моя дорогая! Не получишь ты денег, мы их нужное русло пустим, да мать?

— А откуда ты знаешь о перекупщиках, билетов же не осталось? — сказала я с ехидством. Я впервые так открыто перечила отцу. И поплатилась в ту же секунду звонким ударом по лицу.

Щека горела ярким пламенем и мне было безумно обидно за всё. Я с горечью посмотрела на отца, и не проронив ни слова, отправилась обратно в свою разгромленную спальню. Проплакала тогда всю ночь, и только Катя пришла ко мне со сладостями и пробыла со мной до утра. А с понедельника все только и делали, что рассказывали как замечательно провели время и как волшебно выступила группа. А мне оставалось лишь обреченно слушать и сдерживать порывы слёз. На концерт Линкин Пакр я так больше и не попала, солист группы умер спустя пять месяцев, и вместе с ним умерла и моя юношеская, первая любовь.

***

Наше время

Из воспоминаний меня выдергивает Дуа Липа. Недовольно морщусь. Нет, сейчас я хочу послушать кое-кого другого. Пока стою в пробке, ставлю альбом Линкин Парк. Первая песня Бреакинг де Хабитс. Именно то что мне нужно. Избавиться от привычек. Вычеркнуть свою слабость. Начать всё с нуля. Я раньше боялась слушать с кем-то мою музыку, боялась осуждений, так меня растили. Главное быть идеальной в глазах других. И только после поступления в университет, когда окончательно покинула родительский дом, начала переосмысливать их нравы и осознала насколько бессмысленна вся это боязнь общества. Именно тогда я осмелела. Переставала всё меньше всего себе запрещать. Я стала в себе уверенной. И это колоссально изменило мою жизнь.

Да, мне до сих неприятно вспоминать тот школьный день и жесткость родителей. У меня так и остался незакрытый гештальт. Но именно в тот момент я по настоящему взбодрилась. Как будто моё детское начало было вырвано на корню. Я в некотором смысле им даже благодарна. Своей очередной жестокостью, они в одночасье взрастили внутри меня недоверчивость, и эта ветвь моего характера многократно спасала меня, хотя не сумела уберечь от предательства мужа. Что ж, все мы не без изъяна.

Подъехав к кофейне, беру свой ноутбук и выхожу из машины. Оглядываюсь и улыбаюсь. Кофейня пуста. Идеально! Заказываю у приятного бариста Адиля большой капучино и сажусь в самый отдалённый угол. Ещё одна привычка, люблю когда спина закрыта.

Не успев включить свой компьютер, замечаю идущего в мою сторону Адиля с куском шоколадного торта.

— За счёт заведения. Вы так часто у нас бываете, вот захотелось порадовать постоянного гостя. — говорит, счастливо улыбаясь.

Как мило. Мне подарили кусочек любимого торта. Немного сладкого всегда приятно, особенно такой сладкоежке как я. Благодарно ему улыбаюсь и после короткого разговора, возвращаю своё внимание к работе.

И так.

Свою скромную операцию я хотела бы назвать Валькирией, но там фюрера уничтожить не смогли, а я настроена идти до конца. Поэтому останавливаю свой выбор на скромной операции под именем — Цезарь. Довольно символично, «начало ставшее концом».

Мой первоначальный график безусловно стартует с консультации юриста, но в выходные дни мне, к сожалению, ни к одному не попасть. Я просматриваю возможные варианты. У многих хорошие рецензии, но этого мало, когда дело доходит до Александра. Он мне спуску точно не даст.

Разглядываю ещё несколько сайтов и натыкаюсь да знакомое название. Где же я его слышала. Кликаю и застываю, видя улыбающееся знакомое лицо на главной страницы. Да это же сам Михаил Ильин! Главная головная боль моего пока ещё супруга! Не знала что он владеет юридическим бюро, он же сам архитектор проектировщик. Странно, но интересно. Он как раз может мне помочь. Враг моему врага, мой друг. Это выражение как никогда актуально. Я беру телефон и сбрасываю звонок только что позвонившей Марии. Перезвоню. Набираю казанный номер на сайте и к моему огромному счастью, на звонок отвечают мгновенно.

— Юридическая фирма «Ювелир», мена зовут Алла, чем могу вам помочь?

— Здравствуйте Алла, мне нужен непосредственно Михаил Иванович. Вы не знаете случайно как я могу с ним созвонится?

— Извините, вы про Ильина говорите?

— Да, его самого. Меня зовут Ана Морозова, передайте, пожалуйста, вашему начальнику, что у меня к нему важное дело.

— Простите, как вы сказали? Морозова? — девушка на секунду умолкает — Подождите, пожалуйста минуточку. — Мой звонок ставят на паузу, а я начинаю нервничать, если вместо меня позвонят Александру, я попаду в неприятности. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанское. — Да, Ана Дмитриевна. Вы ещё тут?

— Да, Алла, я здесь.

— Спасибо за ваше ожидание. Ваш звонок будет передан господину Ильину, как только он освободится после совещания. Вас это устроит?

— Да, спасибо за вашу работу.

— Что вы, это вам спасибо за время ожидания. Вам перезвонят. Могу я вам чем-то ещё помочь?

— Нет, это всё. Спасибо. До свидания.

— До свидания, Ана Дмитриевна.

Я отключаюсь и облокачиваюсь на сидение. Хоть бы получилось. Нет, не так. Надо чтобы получилось.

Глава 7. Саша

Сижу и проклинаю вчерашний вечер. Что они мне споили, с*ки? Да так и сдохнуть можно ненароком! Сижу на унитазе уже битый час и конца этому не видно. Мне чертовски плохо. Надо бы анализы после такого сдать. Такое со мной впервые, ещё и Аня сбежала не работу, ну зачем так загружать себя в субботу?

Смотрю на часы, я тут сижу уже больше часа. Надо бы потихоньку вставать, но желудок не согласен со мной. Ладно, давай ещё посидим. Когда наконец меня отпускает, я ватными ногами и с насквозь потным телом ложусь на мягкий диван. Ох, меня всё равно скручивает болью. За что мне это?

Мучаясь с животом, я не замечаю как погружаюсь в сон, и просыпаюсь уже ближе к вечеру. Смотрю на часы: без пяти пять. Ани до сих пор нет. Она