Куртизанка и капитан - Люси Эшфорд

«Отвратительное место». Алек не преминул отметить эпитет.

— Ну-ну, Афина, а ты разбираешься в искусстве?

Она снова встала, уперев руки в бока, мятежно отбросив назад волосы.

— А с какой стати я не должна в нем разбираться? В любом случае неприятности не только у меня. А что сделали вы, почему эти люди на вас набросились?

— Подозреваю, что, вероятно, сегодня вечером я здесь кого-то обидел.

— Если вы привыкли разговаривать с людьми так, как с этим человеком по имени Стефан, я не удивляюсь случившемуся! — бросила она саркастически. — Почему вы были с ним так грубы?

Капитан пожал плечами:

— Он мне не очень нравится. И, судя по тому, как ты кинула монеты, его сложно назвать твоим любимчиком.

У Розали перехватило дыхание. Она, обычно столь невосприимчивая к мужчинам и их примитивным уловкам, не могла даже взглянуть ему в глаза, темные и сияющие, желудок ее совершил головокружительный кульбит.

«Одна в будуаре куртизанки. С ним».

Хаос за стенами комнаты продолжался.

— А вы везде появляетесь столь эффектно?

— Я не виноват. Кто-то заплатил тем дуболомам, чтобы они на меня напали. Хотя я и в самом деле притягиваю к себе внимание, например твое, Афина. Я видел, как ты на меня смотрела. Со сцены.

Ее сердце затрепетало.

— Смотрела на вас! Какая глупость! Да у меня близорукость, я вообще на расстоянии ничего не вижу!

— Странно, у меня сложилось впечатление, что ты достаточно подробно успела меня рассмотреть.

Невероятно, но его рука обвила ее тонкую талию. Прижала к себе.

— О нет! Немедленно прекратите! Сейчас же!

— Прекратить! Но разве не для этого ты здесь? — На его лице застыло невинное выражение, однако в голосе сквозила ирония. — Чтобы… Чтобы сделать себя доступной?

«Будь проклят этот мужчина».

— Да, — солгала она, пылая от стыда, — конечно, но в такое время… это абсурдно… это подобно…

— …тому, как пиликать на скрипке, в то время как горит Рим[4], — прошептал он, сверкая глазами. — Черт возьми! Я и забыл, мы же сегодня занимаемся греческой мифологией, не так ли? Афина, я взываю к твоему хваленому чувству справедливости! Господи, мне пришлось много заплатить за сегодняшнее представление!

Розали скользнула взглядом по его потрепанному сюртуку, который определенно знавал лучшие дни.

— Не по карману? — обманчиво-ласково поинтересовалась она.

— Всего лишь вопрос принципа. — Капитан любезно улыбнулся в ответ. — Понимаешь, обычно я не плачу за женское общество.

Невероятная самонадеянность!

— Пустите. Вы же понимаете, мне здесь грозит опасность, надо поскорее отсюда скрыться!

В это мгновение сквозь приоткрытую дверь в комнату ввалилась парочка пьяных противников, схлестнувшихся в рукопашной, ворча и ругаясь. Выпустив девушку из рук, капитан Стюарт немедленно выставил их в коридор и, щелкнув щеколдой, захлопнул дверь ногой. Неторопливо вернулся к Розали. Господь всемогущий, этот мужчина опасен! Разве она не поняла это в тот самый момент, когда его увидела?

— Предлагаю тебе сделку, Афина, — спокойно объявил он. — Я выведу тебя отсюда в целости и сохранности, если расскажешь, какое дело имел к тебе джентльмен по имени Стефан.

Розали пожала плечами и облизнула пересохшие губы.

— Откуда мне знать? Он всего лишь сказал… сказал, что страстно желает узнать меня получше. Впрочем, как и все другие мужчины.

Его темные глаза недоверчиво вспыхнули.

— И все же ты выбросила его деньги?

Розали взглянула за закрытую дверь:

— Выпустите меня. Пожалуйста.

Однако его гибкая фигура по-прежнему перекрывала выход. От сильных рук на ее плечах исходило приятное тепло.

— Только после того, как ты пообещаешь больше никогда не соваться в такие места, как это. Не иметь дела с негодяями, подобными лорду Стефану Мэйбери.

Она резко выдохнула. Прикосновения его пальцев напоминали ласку. Из последних сил пытаясь сопротивляться обволакивающему теплу, Розали невольно заметила, что на его скуле постепенно проступал огромный синяк.

— Вероятно, вам самому следовало бы держаться отсюда подальше, — сказала она, покачав головой. — Те негодяи пытались вас убить.

Капитан выгнул бровь.

— Именно поэтому ты ввязалась в драку на моей стороне? Не хочешь рассказать мне, что произошло?

— Нет! Я имею в виду, что вы просто еще один клиент доктора Барнарда и ваши личные дела меня не касаются!

— Настоящая профессионалка, — прошептал он, от его хриплого голоса кровь заструилась быстрее. — Сколько же стоит твой поцелуй, Афина? Только не надо молоть чушь о том, что ты не продаешься.

Алек привлек се к себе поближе. Она чувствовала жар, исходивший от его сильного мускулистого тела. Не отводя от нее взгляда, он опустил голову и мягко коснулся губами ее рта.

Мимолетная ласка. Однако Розали никогда не испытывала ничего подобного. Сладкое, нежное, обволакивающее чувство словно окутало все ее нервные окончания. Капитан поцеловал ее, его губы завладели ее устами, язык ласкал изысканную влажность ее рта в чувственном танце, от которого кровь словно превратилась в жидкое пламя.

Он был властным и уверенным в себе. Опасным. Исключительно дерзким и соблазнительным. Хуже всего, что она хотела еще и проклятый капитан прекрасно это осознавал. Другой рукой он еще крепче обнял Розали за талию, прижимая к телу, груди, бедрам. Потребность погрузиться в темную магию его объятий и полностью открыться эротичной мужественности была непреодолимой. Ее руки сами сомкнулись у него на плечах, впитывая и наслаждаясь жизненной силой совершенного мужского тела.

Этого не должно было случиться. Розали поклялась, что никогда не позволит мужчине вновь коснуться себя, но тело млело от каждой его ласки.

Шум драки, звуки передвигаемой и ломаемой мебели, хриплые крики — все слилось в отдаленный бессмысленный шум. Он и она, только он и она. Одни во всем мире.

Когда он выпустил ее из своих объятий, Розали почувствовала, что лишилась чего-то важного. Ноги внезапно ослабли, она едва не упала на чертову кушетку в углу.

Алек отшатнулся. Проклятье. Он осознал, что поздновато пришел в себя. Уже давно он так страстно не желал женщину. Наверное, слишком давно, если его привлекла шлюха доктора Барнарда. И определенно Алек оказался не готов к тому, что делали с ним ее мягкие розовые губы.

Стыдливые. Деликатные. Господи, все произошло так, будто Афина никогда не испытывала мужского поцелуя! И в то же время она казалась такой сладкой, удивительно восприимчивой. Немыслимое вожделение наполнило его чресла.