Пение пчел - София Сеговия

Она сделает все возможное, чтобы традиция балов в Великую субботу вновь обрела жизнь. Хотя бы попытается. Ради юных дочерей. Иначе как одно поколение посмотрит в глаза следующему и скажет: «Я позволила умереть одной из немногих вещей, которую ты должна была унаследовать»?

Беатрис отнюдь не была женщиной легкомысленной. Не танцы и не изящные платья она хотела спасти, но чувство сопричастности к следующему поколению, к поколению своих дочерей, которых недавно пришлось отправить в Монтеррей, где они продолжили свое обучение в монастыре Святого Сердца Иисусова. Она хотела спасти воспоминания, на которые Кармен и Консуэло имели полное право, спасти связи, которые им предстояло наладить, проводя дни своей юности в доме предков.

Она вовсю занималась балом, хотя лучше других знала, что едва ли дело выгорит: людям не хватало еды, не было и денег. Но иной раз случается так, что женщина вынуждена сама себя спасать, а для Беатрис Кортес-Моралес организация этого бала, присоединение к новому благотворительному обществу, задумки и осуществление разных видов общественной и благотворительной деятельности в их городе означали одно: спасение. Она все равно не могла насытить нуждающихся или остановить войну и убийства. Единственное, что было в ее силах, – это не потерять здравый смысл, а единственный известный ей способ этого достичь – продолжать вести дела семьи, помогать городской бедноте, заниматься шитьем и, да, организовать ежегодный бал.

Занятая спасительными хлопотами, Беатрис вдруг задумалась об иронии человеческой жизни: бал называется ежегодным, хотя не проводился с 1911 года, последний состоялся через несколько месяцев после того, как началась война. Кроме того, его организовывало казино – общественный клуб Линареса, хотя он даже не имел собственного здания. Сейчас, в октябре 1918-го, Беатрис казалось, что казино Линареса в том же положении, что и она сама: большой потенциал, скромные достижения и огромное количество неисполненных обещаний.

Некогда жизнь обещала Беатрис Кортес слишком многое. Она с колыбели понимала, что принадлежит к знатной и уважаемой семье, живущей на доходы от земель. Понимала, что ей в этой семье уготовано особое место. Отец по отношению к ней был неизменно предупредителен и нежен, а мать, может быть и не слишком нежная, служила примером мудрости и силы. Знала она также и то, что, если на ее семью не обрушится смертельная зараза типа дизентерии, ее ожидает долгая и счастливая жизнь. Эти обстоятельства Беатрис считала неизменными и водила дружбу с самыми видными людьми Линареса и окрестностей. Дочери лучших семей будут сидеть с ее девочками за одной партой, затем одновременно с ними обзаведутся детьми. Эти женщины всегда будут ее задушевными приятельницами, затем они состарятся и будут наслаждаться почтенной старостью в окружении внуков. У ее дочерей, разумеется, будет много детей. А до появления детей их ожидает счастливое замужество с идеальными мужчинами. А прежде будет пора юности с толпами поклонников, каждый из которых будет мечтать о том, чтобы попасть на вечеринку, где будет царить она, Беатрис Кортес.

Она рано узнала, что выйдет замуж за сына некоего аболенго[6] с соседней асьенды. В ту пору она еще была слишком юна, чтобы узнать имя и увидеть лицо своего избранника. У них будет много сыновей и дочерей, и большинство из них, разумеется, выживет. В жизни ее супруга будет немало успехов и неизбежные, но редкие поражения – разумеется, не смертельные. Ну и, конечно, им суждено пережить морозы, засухи и наводнения, которые испокон веков переживали их предки.

Она всецело верила, что обещания, которые давала ей жизнь, рано или поздно исполнятся – все зависит от ее труда и затраченных усилий. Лишь потенциал был в ее жизни неоспоримой и бесплатной данностью. Конечный результат – иначе говоря, успех, достигнутая цель – имел немалую цену, которую она готова была заплатить, уж на это Беатрис Кортес никогда не жалела сил, будучи хорошей дочерью, верной подругой, прилежной ученицей, добродетельной супругой, нежной матерью и милосердной христианкой.

Но может ли убедить одна слабая женщина целую неразумную нацию сложить оружие и вернуться к труду и производству? Может ли притвориться женщина, что происходящие вокруг события нисколько ее не касаются? Что может она сделать, чтобы изменить траекторию пули? А десяти или тысячи пуль?

В этот миг она обнаружила себя сидящей за столом в окружении женщин, изображавших интерес к давним традициям устройства балов, один из которых если и состоится, то лишь через полгода, хотя ни одна из этих дам не была уверена, что доживет до бала. Обсуждали цветы, объявления, приглашения, визиты и вечерники, а про себя думали о несобранном или сгнившем из-за нехватки транспорта или покупателей урожае. О внезапном появлении противоборствующих войск и незамедлительно последовавших за этим смертях. О своих подрастающих сыновьях, которых в случае продолжения вооруженного конфликта неизбежно отнимет у них бесконечная война. Они думали о дочерях, которым не суждено познакомиться с избранником, назначенным им судьбой, потому что сейчас или чуть позже пуля настигнет его и пронзит ему сердце, голову или, еще хуже, живот. Молодой мужчина, с которым они могли бы познакомиться где-нибудь на балу через пять или десять лет, к тому времени будет прахом, кишащей червями пищей для зарослей нопаля[7] и не сможет напитать жизнью женское лоно.

Ее дочкам нравилась глупая игра. «Мам, а за кого я выйду замуж?» – по очереди вопрошали они. Разумеется, Беатрис все понимала – она тоже играла в эту игру со своей матерью и кузенами, когда была девочкой. Есть ли в жизни молодой женщины более манящая и волнующая тайна? «За кого я выйду замуж?» – «За красивого мужчину. И не только красивого, а еще и работящего, смелого, из хорошей семьи». Но больше Беатрис не играла в эту игру со своими дочерьми-подростками, детьми революции. Она не станет ничего им обещать и помогать им лелеять мечты о свадьбе, потому что не знает, доживут ли они до дня знакомства со своим суженым.

Ей самой несказанно повезло: она верила, что Франсиско Моралес был мужчиной, предназначенным ей судьбой, тем самым, которого в детстве и юности рисовало ее воображение. Он был именно тем, кого она себе представляла: красивый, из хорошей семьи, работящий, отважный, культурный и владеющий землей. В то время не было войн, никакое обстоятельство не могло бы омрачить или отсрочить их помолвку. Их женитьбу сопровождали визиты, балы, ярмарки и пикники. Они были довольны друг другом, в их распоряжении имелось все необходимое, и будущая жизнь казалась безоблачной. До сих пор именно так все и складывалось: первая дочь, Кармен, родилась годом позже, вторая, Консуэло, три года спустя. Целые годы мира и иллюзий.

Однажды, еще до войны, когда все возможные обещания, данные жизнью, уже сбылись, Беатрис внезапно почувствовала себя несказанно счастливой: она была женщиной своей эпохи, девочки же ее были дочерьми нового века. В ту эпоху чудес возможности были безграничны: современные железные дороги сокращали расстояние и перевозили людей и грузы в неограниченных количествах. Пароходы пересекали Атлантику и достигали Европы за считаные недели. Телеграф позволял человеку даже на самом большом расстоянии узнавать новости о рождении или кончине того или иного родственника или же договариваться о сделке, на осуществление которой раньше уходили месяцы. Электрическое освещение открывало целую гамму ночных развлечений, а телефон, пусть даже бывший пока еще роскошью, сближал людей.