Французское искусство жить не напрягаясь - Оливье Пуриоль

на соревнованиях? По мнению Дэвида Эпштейна, наше «хочу» не означает «могу». Глупо считать, что вы не стали великим гольфистом после 10 000 часов тренировок лишь потому, что недостаточно старались. Но ничуть не менее глупо думать, будто чемпиону не нужно тренироваться, а достаточно просто родиться. Искушение 10 000 часов, несмотря на привкус эгалитарности, – еще более опасная иллюзия, чем противоположное желание (просто пустить все на самотек). Человек не позволяет себе пропустить тренировку, но и не готов реалистично оценить свои возможности. Заклинание «если хочешь, то можешь» следует заменить на другое: «Если можешь, то правильно хочешь».

Зинедину Зидану и правда было всего 26 лет, когда он забил два гола головой в финальном матче чемпионата мира 1998 г. против Бразилии. Поскольку он подписал свой первый контракт (с футбольным клубом «Канн») в 14 лет, к тому моменту он уже давно накопил свои 10 000 часов. Тренировки в туринском «Ювентусе», куда футболист перешел в 1998 г., славятся своей суровостью. Зизу пришлось работать до изнеможения, чтобы стать тем самым Зиданом. В 1974 г. Филипп Пети в момент, когда он вступил на канат между башнями-близнецами, как раз собирался праздновать свой 25-й день рождения. Он тоже успел набрать больше 10 000 часов практики. Кроме того, у него уже был опыт работы на большой высоте: в 1971 г. он прошел по канату, натянутому между башнями собора Парижской Богоматери, а в 1973 г. преодолел расстояние между опорами сиднейского моста Харбор-Бридж – одного из самых широких стальных арочных мостов в мире.

Но давайте поставим вопрос честно и прямо: кто из вас на самом деле верит в то, что человек, который добросовестно протренировался заветные 10 000 часов, сможет если не стать чемпионом мира, то хотя бы достичь мастерства в избранной области? Если вы задумались над ответом, предлагаю другой вопрос, по которому мы наверняка сойдемся во мнении. Кто из вас считает, что 10 000 часов даруют человеку храбрость пройти по канату на высоте 400 м над землей? Или начнем с более скромных величин: между башнями собора Парижской Богоматери?

4

Грация и благодать

Божественное не требует усилий.

Эсхил

Янник Ноа любит музыку. Песни поднимают ему настроение. А танцы – это вообще одно удовольствие. Однажды, обещает себе Янник, он сделает свое увлечение профессией. А пока что он «работает» теннисистом. «Ролан Гаррос» он еще не выигрывал. На календаре – 6 ноября 1982 г., семь часов утра. Янник, пьяный в стельку, отрывается с друзьями на танцполе в одном тулузском ночном клубе. Все бы ничего, но через несколько часов, если точнее – ровно через шесть, ему играть против чеха Томаша Шмида в финале Гран-при Тулузы. Вот что бывает, когда друзья предлагают пропустить стаканчик, а ты не можешь отказать. Когда клуб закрывается, уже вовсю светит солнце. По непонятным для него самого причинам Янник раздевается, швыряет одежду в изумленную толпу на рынке и возвращается в отель в одних трусах. Казалось бы, он закрыл глаза, как уже пора просыпаться. Вам наверняка знакомо это чувство: кажется, будто поспал всего минутку, хотя часы показывают совсем не то. Яннику они показывают 12:10. Черный кофе, круассаны, аспирин, таблетка от похмелья – и вскоре он идет на корт. А там, вопреки всем ожиданиям, в том числе собственным, выигрывает 6:3 и 6:2, находясь в полнейшем трансе.

Что произошло? Чему нас может научить эта история? Во-первых, в спорте не всегда есть мораль, зато всегда есть логика. Похмелье не слишком удачный способ подготовки к престижному соревнованию, но в случае с Янником это сработало: он мог всю ночь бродить по комнате, волнуясь из-за предстоящей игры, но вместо этого пошел в клуб, и это помогло ему напрочь выбросить из головы, что именно стоит на кону. Так, очистив разум от беспокойства и отдохнув даже лучше, чем казалось ему самому, он смог играть совершенно расслабленно, поскольку ничего особенного от игры и не ждал. Его относительное безразличие к результату позволило ему полностью довериться своему телу и сказать себе: «Будь что будет». Пресловутое умение «отпустить» – чудодейственное средство от стресса современной жизни, однако существует прямая зависимость: чем активнее мы его ищем, тем легче оно от нас ускользает. Ничего удивительного: если я велю вам: «Да расслабьтесь!» – вы, наоборот, сосредоточитесь на том, чтобы расслабиться, и напряжете все силы. Так змей кусает себя за хвост: невозможно что-то «отпустить», если только об этом и думать. А благодаря алкоголю тело Янника действовало на автопилоте. Сознание не мешало процессу (а если и влияло, то незначительно). Это такая форма самозабвения, отключения, такой спонтанный дзен: человек преуспевает во всем, потому что ни к чему не стремится. Чтобы войти в это состояние, сначала необходимо расслабиться. Надо полностью довериться своему телу и передать ему управление. Похоже на описание опьянения? Так это оно и есть! Никому не говорите, но все указывает на то, что ощущения во время бессонной ночи с большим количеством спиртного ближе всего к той самой благодатной «грации», о которой шла речь ранее. Канатоходец Филипп Пети признается, что испытывал то же самое: «Напиваясь, я доказывал, что тело, которое знает, что делает, не нуждается в водителе-разуме». То, как тело управляет собой, когда мы пьяны (в быту это обычно называют автопилотом), – может, и не образцовый пример, но для иллюстрации и даже для доказательства он вполне пригоден. А доказывает он главное: можно дать телу волю, когда оно знает, что делает. Откуда знает? Скажем так: потому что научилось – и неважно, сколько на это было потрачено часов. Неважно, канатоходец вы или теннисист: чтобы доверять телу настолько, чтобы разрешить ему свободу действий, его нужно тренировать (и это совершенно очевидно). Долго. Или, точнее, надо его подготовить, и дело не в количестве затраченных на эту подготовку часов, как вы уже знаете из предыдущей главы. А в чем же тогда?

Прошло совсем немного времени, и в 1983 г. Янник Ноа, теперь уже трезвый и как следует подготовленный, выиграл «Ролан Гаррос». В момент победы он почувствовал легкость: «Ноги отрываются от земли. Я лечу. Я легче воздуха. Похоже ли это на сон? Нет, это… Вообще, это ни с чем не сравнить»{8}. Такое чувство он впоследствии испытал лишь раз – спустя несколько лет, лежа в кровати утром и еще толком не проснувшись. Это было чистое, неподдельное счастье: «Что я чувствовал? Что весь я, от кончиков пальцев до кончиков волос, и есть счастье и ничто плохое не может меня коснуться. Какие-то 20 секунд. Я ощущал дедушкино присутствие, хоть и не видел его». Дедушка Янника, покинувший этот мир, неведомо как все еще находился рядом. Это мистический опыт – и прежде всего физический. Увы, он не длится долго. Но, однажды познав такое счастье, человек уже его не забудет. Надежда лишь на то, что это чувство придет снова.

* * *

Зинедин Зидан может сказать то же самое о чемпионате мира 2006 г. Он завершил карьеру в сборной еще в 2004 г., но внезапно решил вернуться ради большого турнира после того, как однажды ночью – был ли это сон, была ли это явь – загадочный незнакомец убедил его еще раз надеть синюю футболку. В подробности Зидан не вдается, но такое признание само по себе поразительно для футболиста, известного своей закрытостью. Чемпионат мира в Германии должен был стать и возвращением, и окончательным прощанием: «Для меня этот турнир был всем. Я вложил в него всю душу». И футболист, которого считали уже слишком старым, которого списали со счетов, для которого любой матч мог стать последним, сыграл лучше, чем когда-либо. Пострадали от него Испания и Португалия. Но свой лучший матч он, как и в 1998 г., провел против Бразилии, на этот раз в четвертьфинале – 1 июля 2006 г., во Франкфурте-на-Майне. Это был идеальный матч Зидана от начала до конца. Каждое касание мяча походило на магию. Даже Жан-Мишель Ларке, бывший игрок сборной Франции и легендарный комментатор ее