День Сэма (сборник) - Влад Маврин

Элла Семёновна собиралась в Москву. Вылетать надо было в пятницу – в этот день Илья Аркадиевич, её американский муж, был выходной и мог проводить свою супругу в аэропорт. Как обычно, неотложных дел перед вылетом накопилось страшно много. Надо было ещё раз проверить, всё ли куплено в Москву, уложиться в дозволенный вес и не забыть составить список того, что должно быть сделано к её возвращению. Собственно говоря, список этот составлялся в те месяцы, что Элла Семёновна проводила в Америке. Претворять в жизнь эти планы должен был в её отсутствие Илья Аркадиевич. Планы эти касались в основном обустройства дома и участка. А так как эта работа была связана с определёнными бытовыми неудобствами, создававшими дискомфорт, то Элла Семёновна вполне справедливо полагала, что лучше всё это делать в её отсутствие. Как шутила она сама: «Чтобы мужу было некогда скучать».

Дом этот они с Ильёй Аркадиевичем несколько лет назад купили в пригороде Нью-Йорка. Элла Семёновна здраво рассудила, что лучше владеть недвижимостью, стоимость которой непрерывно росла, чем снимать квартиру и «пускать деньги на ветер». Дом был двухэтажный: первый этаж они сдавали пуэрториканцу с семьёй, а на втором жили сами. Можно было бы, конечно, обойтись и без квартирантов и на нижнем этаже устроить гостиную с камином, о чём давно она мечтала, но Элла Семёновна посчитала, что дополнительный доход поможет быстрее выплатить кредит, взятый Ильёй Аркадиевичем на покупку дома.

Илья Аркадиевич Голдфарб, бывший москвич, человек уже предпенсионного возраста, работал в нью-йоркском метро, поначалу рабочим, хотя в своё время заканчивал в Москве серьёзный технический институт и был грамотным инженером. Да и здесь в метро, куда он пришёл наниматься по рабочей специальности, он некоторое время спустя обратил на себя внимание умением обращаться с компьютером и был переведён в диспетчерскую службу по ликвидации аварий в метро. На зарплате это повышение, правда, не отразилось, но зато, чистый и аккуратно одетый, он теперь сидел в помещении центра у компьютера. И Элла Семёновна с гордостью представляла своего мужа новым знакомым в карибских круизах и на курортах как эксперта по аварийным ситуациям – получалось очень солидно и весомо.

В Москву же, в которую Элла Семёновна регулярно наезжала и жила там тоже по нескольку месяцев, она летала всегда одна, без Ильи Аркадиевича, коренного жителя столицы, и это казалось немного странным.

– Муся, ну что ты там позабыл! – говорила она всякий раз, когда он робко высказывал своё намерение сопроводить её туда.

– Подумай, что тебе там делать и чего ты там не видал? Это абсолютно чужой теперь для тебя город. Я там целыми днями по дому, хозяйству и прочим делам. Да и попечительский Совет, ты же знаешь, отнимает уйму времени, а ты будешь сидеть там один без толку, хотя здесь у нас работы непочатый край!

Илья Аркадиевич всякий раз находил её доводы убедительными и в ответ только пожимал плечами и согласно замолкал. Всё было правдой: и небольшой домик теперь уже в границах Москвы рядом со знаменитым писательским посёлком, доставшийся ей от родителей и требующий постоянного ремонта и ухода; и попечительский Совет какого-то общества – дитя смутных девяностых годов, членом которого являлась Элла Семёновна и который наполнял её московскую жизнь суетой и значимостью.

– Муся! – позвала Элла Семёновна Илью Аркадиевича. – А где замочки от чемоданов? Я их не вижу с тех пор, как мы вернулись с круиза. – Она хотела закрыть сразу же чемодан, куда она положила кое-что не для глаз Ильи Аркадиевича.

– Мася, – раздался голос Ильи Аркадиевича из гостинной, где он он смотрел что-то по телевизору, – ну каждый раз я напоминаю тебе – посмотри в ящичке под зеркалом в прихожей, они там.

– Ах, Муся, я так всегда нервничаю перед отъездом, ты же знаешь! А ты сидишь, вместо того чтобы помочь немного. Я просто разрываюсь на части!

По пути в аэропорт Элла Семёновна инструктировала Илью Аркадиевича, что ему полагалось сделать в её отсутствие.

– Муся, пора уже закончить террасу – сколько можно об этом говорить. Неужели тебе не хочется утром выйти из спальни прямо на террасу и выпить кофе на свежем воздухе! Красота! Как ты этого не можешь понять!

– Мася, – в сердцах возразил Илья Аркадиевич, до этого молча руливший машину. – Когда ты пьёшь свой утренний кофе, у меня уже заканчивается обеденный перерыв.

– И потом, помнишь, как тебе понравилась идея бассейна? – снова обрушилась на него Элла Семёновна, не обратив никакого внимания на его реплику. – И что? Ни с места! Надеюсь, теперь, без меня, у тебя будет достаточно времени сделать, наконец, проект и закупить весь материал. Пусть, в конце концов, Хосе тебе поможет. Они и так у нас живут почти даром! Весь этаж занимают!

– Тысяча двести баксов в месяц – почти даром?! – буркнул Илья Аркадиевич себе под нос.

Они подъезжали уже к аэропорту, и Элла Семёновна торопилась с последними наставлениями. Впрочем, на всякий случай, она оставила дома на прикроватной тумбочке список подлежавших к выполнению заданий.

Уже прощаясь после сдачи багажа, Элла Семёновна вспомнила:

– Совсем забыла, Муся! Вчера разговаривала с Викой. Они только вернулись с Арубы – потрясающе! У неё нет слов! Немного дороговато, но стоит того. Я займусь этим сама, поищу хороший вариант. Не буду тебя нагружать. Как вернусь – сразу же и поедем. Буду звонить. Так, Муся, в губы не целуй – бережём помаду, «Ланком» всё-таки.

Он приложился в подставленную для поцелуя щёку, и они простились.

Несмотря на предотъездную суету, настроение у Эллы Семёновны было превосходное. Она вообще была женщиной нрава лёгкого и весёлого, хотя характером обладала довольно твёрдым.

Сидя в самолёте, она ещё раз мысленно обозрела своё теперешнее положение. Всё складывалось удачно и на этот раз. Она с удовольствием провела несколько месяцев здесь в Америке: повезло с погодой: декабрь и январь были бесснежны и теплы, не в пример московским холодам, а в феврале, ко Дню Влюблённых, Илья Аркадиевич сделал ей подарок – поездку в круиз на Карибы.

Она с удовольствием осталась бы, как всегда, до пасхальных праздников, но в Москве её ждал другой уже давно обещанный «сюрприз» ко дню 8 Марта – поездка в Париж от её московского интимного друга Викентия Петровича Нечипоренко.

Хотя Элла Семёновна догадывалась, что за подарок она получит – сама же не раз намекала ему об этом.

Париж был её подлинной страстью многие годы, впрочем, как и для многих из нас, даже никогда там не бывавших, но находившихся под магическим воздействием самого его имени. Хотя некоторые основания этому, конечно же, были. Со своим первым мужем много лет назад Элла Семёновна прожила в далёкой африканской стране, бывшей французской колонии, три года – стандартный срок загранкомандировки. Там же и овладела французским и считала себя поэтому причастной ко всему французскому.

Она прилетала в Москву в субботу рано утром. Это был выходной день её московского друга, и он будет встречать её в аэропорту. Викентий Петрович, как и его заокеанский собрат, также работал в метро, только в московском. Этот «тройственный союз» был целиком плодом её идеи.