Не бойся полюбить - Уинифред Леннокс

— Как любезно. Надеюсь, это не благотворительная акция? — спросил Джордж, взглянув на свой золотой «кольбер», словно давая понять всему миру, что он до сих пор исповедует принцип: время — деньги.

— Они приготовили шкуру зебры, рога антилопы и еще что-то.

— Слушай, давай остановимся и выпустим ее на волю. Я имею в виду, что согласен держать Пипу у себя на коленях, — предложил Джордж.

— Хорошо, ты очень любезен. Будем надеяться, она тоже мило настроена по отношению к тебе сегодня.

Джулия притормозила возле обочины, включила фонари аварийной остановки, давая понять, что в неположенном месте припарковалась лишь по суровой необходимости.

Гепардиха Пипа, освобожденная из плена большого баула, потрясла пятнистой головой, с удовольствием приходя в себя.

— Наша кошечка, — хмыкнул Джордж. — Ты ее, по-моему, раскормила.

— Нет, Пипа от рождения крупнее, чем ее сородичи. Ну и климат для нее оказался подходящим и во Флориде, и в Калифорнии.

Пипа грациозно прошлась вдоль обочины, принюхиваясь и морща нос. Когти ее цокали по асфальту — только у гепардов из всех кошачьих они не втягиваются в подушечки. От этого мягкого и сильного животного было невозможно отвести глаз. Вот почему, увидев однажды гепарда на воле, в Индии, Джулия захотела любоваться им постоянно. Тем более что индийцы давно научились приручать гепардов и использовать их вместо борзых собак для охоты на зайцев и антилоп.

Джулия взяла Пипу на руки и подала Джорджу.

— Садитесь, поехали.

Она вернулась за руль и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Прислушалась, не слишком ли гулко стучит сердце.

Сердце мучило Джулию с рождения — сложный врожденный порок не обещал ей долгой жизни, а доктора — мучительной печали старости.

— Разреши себе все, — посоветовал ей однажды доктор, у которого она практиковалась перед тем, как получить диплом врача.

Это было накануне войны, поэтому Джулия сказала:

— Я хочу в военный госпиталь.

— Можешь даже отправиться на континент, — хмыкнул эскулап. — Как коллега коллеге скажу: у тебе нет запаса времени. Познай все в сей краткий миг.

И тут же полез к ней с объятиями. Она почувствовала на губах его скользкие губы, его дыхание, сдобренное медицинским спиртом, его напрягшееся от желания тело… Джулия оттолкнула его что было сил.

— Пошел вон! — прошипела она, еще не зная, что полвека спустя именно так будет шипеть ее любимица Пипа.

Он отряхнулся, как пес, которого покусали на чужой собачьей свадьбе, и ухмыльнулся.

— Я-то выйду вон и в ту же минуту таких, как ты, найду дюжину, если не на каждом углу, то в Сохо точно. А ты выйдешь вон из этой жизни навсегда. — Он облизал губы, потирая рукой ноющую промежность. — Обещаю навестить тебя в прозекторской. Патологоанатом — мой близкий друг. Так что я все равно увижу твои прелести.

— Я не доставлю тебе такого удовольствия, — прошипела Джулия и почувствовала, как ее пальцы сгибаются, словно она готовилась вцепиться в этого типа и расцарапать ему физиономию до крови. — Я буду жить, пока не надоест!

Она вышла из кабинета, а за дверью раздался хохот…

Джулия открыла глаза. Вот тогда, наверное, и произошел в ее жизни поворот, который помог продержаться до столь почтенного возраста. Во всех бедах и тяготах жизни она отыскивала полезное. Витамины жизни.

Она снова прислушалась к биению своего сердца. Кажется, неплохо стучит. А это значит, что снова молено лететь по шоссе и наслаждаться жизнью. Но думать и о будущем, потому что все земные дела надо делать в здравом уме. Джулия скорчила гримасу — если ее ум вообще когда-то можно было назвать здравым.

— Полный вперед! — крикнула она, и «лендровер» полетел дальше.

Пипа с любопытством крутила пестрой головой и шевелила усами, а Джордж закрыл глаза, согревшись от живого тепла.

Джулия бросила взгляд на парочку дорогих ей существ и довольно засмеялась. Скоро ее семейство увеличится, она не сомневалась. Люк и Кэрри наверняка поладят, их суть едина, вот что главное. Только они должны это разглядеть друг в друге.

Они годятся для того бремени, которое она и Джордж собираются взвалить на них. Собственность — это тяжкое бремя, но данная истина известна лишь тем, кто чем-то владеет, и абсолютно недоступна тем, кто не владеет ничем. А еще Джулия убедилась на собственном опыте, что дело лучше всего спорится и развивается у любящих друг друга людей.

Поскольку у них с Джорджем нет детей — Джулии нельзя было рожать из-за сердца, — она долго гонялась за мыслью, с упорством и настойчивостью Пипы, которая не отступала от зайца до тех пор, пока не настигала его, кому оставить «Джокер-паудер». Но Джулия давно знала, что, если упорно и настойчиво преследовать добычу, она все равно окажется твоей.

Джулии невероятно понравилась недавно вычитанная мысль: перед человеческим упорством мир раздвигается. Джулия Бартон с этим совершенно согласна.

— Вот и приехали.

Джулия остановила машину подле самшитовых кустов и открыла дверцу. Терпкий теплый тяжелый запах ударил в ноздри. Пипа чихнула, а Джордж рассмеялся.

— Слушай, Джордж, после съемок нас пригласили остаться на обед в китайском ресторане, так что я не обманула тебя. А потом — сыграть в покер в клубе. Ты как? — Ее глаза блестели.

— Если Пипа согласится поскучать, я не против.

— Я о ней уже подумала. Ей приготовили электронного зайца и тренера. Так что все в порядке. Они хотят снять заячью рекламу.

— Только предупреди Пипу, чтобы она не прогадала с гонораром. — Джордж ухмыльнулся и погладил гепардиху по спине.

Джулия вышла из машины, камера жадно застрекотала, не желая упустить ни единого движения или жеста этой женщины — высокой, поджарой, белокожей, с синими, как кобальт, глазами. Она обернулась к Джорджу и Пипе, призывая их выйти из машины. Джулия чувствовала, что ее мужу нравится внимание к ним, хотя он ворчит, делая вид, будто ему этого не надо. Но она-то знала — еще как надо! И, зная это, при любой возможности делала так, чтобы Джорджа одаривали вниманием самые разные люди.

Что ж, женщины умеют чувствовать мужчин, это заложено на генетическом уровне. Но понимать? О нет, это дано не всем, но Джулии — дано, это точно.

Она направилась к домику, за ней следовали Джордж и Пипа под пристальным взглядом камеры…

Неделя, на которую Люк нанял Кэрри, подходила к концу. Они съездили в Ковентри, осмотрели храм, разрушенный во время войны и отстроенный заново, прокатились на теплоходе по Темзе и даже добрались до столицы Уэльса Кардиффа, совершенно не похожего на другие города Британии. Там все словно замерло, остановилось, застыв в величии прежних веков.