За пригоршню чар - Ким Харрисон

— Дженкс? — глухо прозвучал голос Айви из еекомнаты. Я открыла рот. Она расслышала крылья Маталины через закрытую дверь?Класс. Ну просто класс, блин. Значит, и наш разговор она слышала.

— Это Маталина! — крикнула я. Не хватало еще,чтобы она влетела сюда, решив, что Дженкс вернулся.

Поздно. Я поспешно встала, когда хлопнула ее дверь. Маталинашмыгнула в кухню, и Айви, увидев ее из арки, резко и неуклюже затормозила,упершись ладонью в косяк.

Она не успела еще снять коротенькую ночную сорочку, а черныйшелковый халат если и скрывал что-то из ее высокой тощей фигуры, отшлифованнойи отточенной боевыми искусствами, то очень немного. Прямые черные волосы,всклокоченные после сна, небрежно обрамляли овальное лицо. Она не так давно ихподстригла, и мне все еще непривычно было, что они едва закрывают уши. Шея Айвиот этого казалась длинней; гладкую се линию нарушал единственный шрам,сглаженный пластической операцией. Широко раскрытые спросонья кариеминдалевидные глаза казались больше обычного, а тонкие губы разошлись, открывмелкие зубки.

Запрокинув голову, Кистен повернулся на стуле и расплылся вухмылке, оценив недостаток одежды на Айви.

Скривив губу из-за собственного не больно приличногопоявления, Айви выпрямилась и попыталась вернуть себе обычный железный контрольнад эмоциями. Бледные щеки порозовели, она резким движением запахнула халат, неглядя на меня.

Привет, Маталина, — сказала она еще хриплым послепробуждения голосом. — Как там Дженкс? Поговорит он с нами?

Вот хорошо бы, — сухо сказал Кистен, разворачивая стул,чтобы не сидеть к Айви спиной.

Расстроенная пикси перелетела на стол островка. За нейсолнечным лучом тянулся шлейф серебристых искр — пыльца, ясное свидетельство ееволнения, медленно опадала на пол. Я ответ уже знала, и все равно огорчилась,когда она покачала головой, складывая крылья. Широко раскрыв красивые глаза,она мяла в руках шелковый подол.

— Знаете, — сказала она до ужаса расстроеннымголосом. — Дженкс вас не попросит. Я так боюсь, Рэйчел. Ему нельзя одному.Он не вернется, если поедет один!

Я мгновенно подобралась.

— Куда поедет? — спросила я, делая шаг вперед.Айви тоже подошла к столу, но обе мы беспомощно застыли, когда отважнаявоительница, справлявшаяся с шестью фейри сразу, ударилась в слезы. Безупречногалантный Кистен оторвал кусок салфетки с ноготь размером и протянул ей. Длянее он сошел за полотенце.

— Дело в Джаксе, — сказала Маталина сквозь слезы.Джакс — это их с Дженксом старший сын. Мне стало еще страшней.

Он в квартире Ника, — сказала я. — Я тебя отвезу.Маталина качнула головой.

Нет, не там. Он уехал с Ником на зимнее солнцестояние. Явздрогнула, чувство было, будто меня в живот пнули.

— Ник приезжал? — промямлила я. — Насолнцестояние? Даже не позвонил!

Я потрясенно глянула на Айви. Трепаный человеческий выродок!Приехал, освободил квартиру и уехал, точно как предсказывал Дженкс. А я думала,он меня любит. Я тогда была ранена и чуть не умерла от переохлаждения, а онпросто уехал? Обида и растерянность, от которых, я думала, давно ужеизбавилась, так разрослись, что голова заболела.

Он позвонил сегодня утром, — продолжала рассказыватьМаталина, не замечая моего состояния, хотя Кистен с Айви обменялись понимающимивзглядами. — Кажется, он в Мичигане.

В Мичигане! — воскликнула я. — Какого Поворота онзабыл в Мичигане?

Айви придвинулась ближе, почти загородила от меня Маталину.

— Ты говоришь, кажется. Ты не знаешь наверняка?

Пикси подняла на Айви заплаканные глаза — печальная исильная, как скорбящий ангел.

— Ник говорил Джаксу, что они в Мичигане, но егоувезли. Джакс не знает точно.

Его увезли?

— Кто его увез? — спросила я, наклоняясьближе. — У них беда?

Глаза у Маталины были перепуганные.

— Я еще не видела Дженкса в таком гневе. Ник просилДжакса помочь ему в работе, но что-то случилось. Сейчас Ник ранен, а Джакс неможет попасть домой. Там у них холодно, и я так боюсь!

Я глянула на Айви: глаза у нее потемнели из-за расширенныхзрачков, губы сжались в сердитую ниточку. Какая еще работа? Ник чистилархеологические находки в музее и реставрировал старые книги. Зачем емупонадобилась помощь пикси? Да еще в Мичигане? Весной, когда в той местностипикси еще не отошли от зимней спячки?

Мысли мои перескочили на неосторожность Ника в выборедрузей, на его отвращение ко всему, что связано с полицией, на опасно быстрыйум, на нездоровую тенденцию влипать во что угодно, только дайте срок. Я с нимповстречалась на крысиных боях — его тогда в крысу превратили за«позаимствованную» у одного вампира книгу.

Он возвращался в Цинциннати и уехал с Джаксом, даже несказав мне, что приезжал. Зачем он взял с собой Джакса?

Мне вдруг стало горячо, коленки затряслись. Пикси не толькосадовники хорошие. Черт! Ник — вор.

Привалившись к столу, я посмотрела на Кистена и Айви, и повыражению лица вампирши поняла, что она знала, но не говорила — потому что ятолько на нее бы и разозлилась, если бы не сама дошла. Господи, какая я быладура! Все как на ладони было, я просто не хотела видеть.

Я открыла рот… и дернулась от толчка в ребра, которым менянаградил Кистен. Он показал взглядом на Маталину. Бедняга не знала. Похолодев,я захлопнула пасть.

Маталина, — тихо сказала я. — Можно ли как-товыяснить, где они? Может, Джакс какую газету найдет?

Джакс не умеет читать, — прошептала она. Она уронилалицо в ладони, крылья обвисли. — Мы никто не умеем, — с плачемсказала она, — только Дженкс. Он научился, чтобы в ОВ работать.

Я чувствовала полную беспомощность. Как обнять в утешениечетырехдюймового человечка? Как сказать матери, что ее старшего сына сбил спути вор? Вор, которому я доверяла?

— Я так боюсь, — глухо повторила пикси. —Дженкс собрался лететь к нему. Он полетит на север и не вернется. Это такдалеко! Он не найдет еду, и ночевать на улице слишком холодно!

Она отвела руки от лица, и мне страшно стало при виде еегоря и отчаяния.

Где он? — спросила я. Злость начала вытеснять во мнестрах.

Не знаю, — пробормотала Маталина, глядя на обрывоксалфетки в руке. — Джакс сказал, что там холодно, и все вокруг варятсливочную помадку. Еще там большой зеленый мост и много воды.

Я нетерпеливо качнула головой.

— Не Джакс. Дженкс.

От вспыхнувшей надежды Маталина стала красивей всех ангеловвместе взятых.

— Ты к нему пойдешь? — дрожащим голоском спросилаона.