Шерлок Холмс: повести, рассказы - Артур Конан Дойль

судить. Но он действительно казался очень громким.

– Как вы думаете, а это не могли быть два выстрела, произведенные почти одновременно?

– Я не уверена, что могу это утверждать, сэр.

– Я считаю, что, несомненно, так и было. Я даже считаю, инспектор Мартин, что мы уже исчерпали все, что может нам сказать эта комната. Если вы будете любезны пройти со мной в сад, мы посмотрим, какие свежие улики он может нам предложить.

Цветочная клумба простиралась до самого окна кабинета, и мы все ахнули, когда приблизились к ней. Цветы были растоптаны, а мягкая почва повсюду была изрыта следами ног. Их оставили крупные мужские подошвы с необычно длинными и острыми мысами. Холмс рыскал среди травы и листьев, как ретривер в поисках раненой птицы. Затем он наклонился с радостным возгласом и поднял маленький бронзовый цилиндр.

– Я так и думал, – сказал он, – у револьвера был выбрасыватель гильз, а вот и третья гильза. Я уверен, инспектор Мартин, что наше дело почти раскрыто.

На лице сельского инспектора отразилось крайнее изумление по поводу быстрого и умелого хода расследования Холмса. Сначала он проявил некоторую склонность отстаивать свою позицию, но теперь его переполняло восхищение, и он был готов беспрекословно следовать за Холмсом, в каком бы направлении тот его ни повел.

– У вас есть подозреваемый? – спросил он.

– Я вернусь к этому позже. В этой загадке есть несколько моментов, которые я пока не могу вам объяснить. Теперь, когда я зашел так далеко, мне лучше действовать по-своему, а затем прояснить все это дело раз и навсегда.

– Как пожелаете, мистер Холмс, главное, чтобы мы нашли нашего преступника.

– У меня нет желания делать из этого никакой тайны, но, когда действуешь, невозможно пускаться в долгие и сложные объяснения. Все нити этого дела у меня в руках. Даже если эта леди никогда не придет в сознание, мы все равно сможем восстановить события прошлой ночи и добиться того, чтобы правосудие восторжествовало. Прежде всего, я хотел бы знать, есть ли в этом районе какая-нибудь гостиница, известная как «У Элриджа»?

Слуг подвергли перекрестному допросу, но никто из них не слыхал о таком месте. Мальчик-конюх пролил свет на этот вопрос, вспомнив, что фермер с таким именем проживал в нескольких милях отсюда в сторону Ист-Растона.

– Эта ферма стоит обособленно от других?

– Совершенно обособленно, сэр.

– Возможно, там еще не слышали обо всем, что произошло здесь ночью?

– Может быть, и нет, сэр.

Холмс немного подумал, а затем на его лице появилась загадочная улыбка.

– Седлай лошадь, парень, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты отвез на ферму Элриджа записку.

Он достал из кармана разные листки с изображением пляшущих человечков. Положив их перед собой, он некоторое время что-то писал за столом. Наконец он вручил мальчику записку с поручением передать ее в руки человека, которому она была адресована, и главным образом не отвечать ни на какие вопросы, которые могут быть ему заданы. Я смог заметить внешнюю сторону записки, адрес был написан раскидистым, неровным почерком, совсем не похожим на привычный аккуратный почерк Холмса. Послание было предназначено мистеру Эйбу Слейни – ферма Элриджа, Ист-Растон, Норфолк.

– Я думаю, инспектор, – заметил Холмс, – что вам не мешало бы телеграфировать о вызове конвоя, поскольку, если мои расчеты окажутся верными, вам, возможно, придется доставить в окружную тюрьму особо опасного преступника. Мальчик, который повезет эту записку, без сомнения, мог бы отправить и вашу телеграмму. Если будет дневной поезд в город, Уотсон, я думаю, нам лучше сесть на него, поскольку мне нужно закончить один интересный химический анализ, а это расследование стремительно подходит к концу.

Когда молодой человек отправился с запиской в путь, Шерлок Холмс дал свои указания слугам. Если какой-либо посетитель позвонит и спросит о миссис Хилтон Кьюбитт, не нужно сообщать о ее состоянии, но его следует немедленно проводить в гостиную. Он внушал прислуге эти соображения с предельной серьезностью. Наконец он отвел нас в гостиную, сказав, что теперь это дело уже не в наших руках и что мы должны как можно лучше скоротать время, пока не увидим, что скоро произойдет. Доктор ушел к своим пациентам, и остались только инспектор и я.

– Я думаю, что могу помочь вам интересно и с пользой провести этот час, – сказал Холмс, придвигая свой стул к столу и раскладывая перед собой различные листки бумаги, на которых были изображены кульбиты пляшущих человечков. – Что касается вас, мой друг Уотсон, перед вами я обязан всемерно искупить вину за то, что позволил вашему естественному любопытству так долго оставаться неудовлетворенным. А вам, инспектор, этот случай может послужить замечательным профессиональным уроком. Прежде всего я должен рассказать вам об интересных обстоятельствах, связанных с предшествующими преступлению консультациями, которые я давал мистеру Хилтону Кьюбитту на Бейкер-стрит.

Затем он кратко изложил факты, которые были описаны ранее.

– Передо мной эти необычные произведения, над которыми можно было бы посмеяться, если бы они не оказались предвестниками столь ужасной трагедии. Я довольно хорошо знаком со всеми видами тайнописи и сам являюсь автором небольшой монографии на эту тему, в которой я анализирую сто шестьдесят различных шифров, но признаюсь, что это совершенно новый случай для меня. Цель людей, которые изобрели эту систему, по-видимому, состояла в том, чтобы скрыть, что эти символы передают некое сообщение, и создать впечатление, что они являются просто случайными рисунками детей. Однако, если однажды понять, что за этими символами стоят буквы, и применив правила, которыми мы руководствуемся при расшифровке всех видов тайных письмен, решение окажется достаточно простым. Первое сообщение, переданное мне, было настолько коротким, что я не мог сделать больше, чем с некоторой уверенностью сказать, что символ

означает букву E. Как вы знаете, E – самая распространенная буква в английском алфавите, и она настолько преобладает, что можно ожидать, что даже в коротком предложении она встретится чаще всего. Из пятнадцати фигурок в первом сообщении четыре были идентичными, поэтому было разумно расшифровать этот символ как E. На самом деле в некоторых случаях человечек в руке держал флаг, а в некоторых случаях – нет, но, судя по тому, как были распределены флаги, было вероятно, что они использовались для разделения предложения на слова. Я принял эту гипотезу и отметил, что буква E была представлена символом . Но теперь я столкнулся с настоящей трудностью расследования. Порядок следования английских букв после E ни в коем случае не является фиксированным, и любой перевес, который можно встретить в среднем на печатном листе, может быть изменен в одном коротком предложении. Грубо говоря, T, A, O, I, N, S, H, R, D и L – это числовой порядок, в котором встречаются буквы, но T, A, O и I находятся очень близко друг к другу, и было бы бесконечной задачей проверять каждую комбинацию, пока не придешь к какому-то смыслу. Поэтому я ждал поступления свежего материала. Во время моей второй беседы с мистером Хилтоном Кьюбиттом он передал мне еще два коротких предложения и одно сообщение, которое, поскольку флага там не было, скорее всего представляло собой одно слово. Вот эти символы. Итак, у меня уже расшифрованы две буквы «Е», занимающие второе и четвертое места в одном слове из пяти букв. Это могут быть слова «sever», или «lever», или «never». Не может быть никаких сомнений в том, что последнее из этих слов в качестве ответа на обращение является наиболее вероятным, и обстоятельства указывают на то, что этот ответ написала леди. Принимая эту версию за верную, мы можем теперь сказать, что символы обозначают соответственно N, V и R. Даже зная это, я был в большом затруднении, но счастливая мысль заставила меня обратиться к нескольким другим письмам. Мне пришло в голову, что если эти призывы исходили, как я и ожидал, от кого-то, кто был близок с леди в ее юности, комбинация, содержащая две буквы «Е» с тремя буквами между ними, вполне может обозначать имя «ELSIE». Изучив шифр, я обнаружил, что такая комбинация образовала окончание сообщения, которое было повторено три раза. Это, безусловно, было неким обращением к «Elsie». Таким образом, я получил буквы «L», «S» и «I». Но что же это мог быть за призыв? В слове, которое предшествовало «Elsie», было всего четыре буквы, и оно заканчивалось на Е. Конечно, это слово должно