Мертвое море - Тим Каррэн

На что она вежливо ответила:

— Как скажете.

Джордж и Поллард схватили весла и помогли женщине толкать лодку в нужном направлении. Маленькая шаланда отлично себя вела в этих водах: она легко скользила по самым густым и спутанным участкам растительности. Элизабет Касл, похоже, хорошо здесь ориентировалась, потому что уверенно направляла их через заросли, тьму и туман. В конце концов они выплыли к парусной яхте «Мистическая», которая явно недавно оказалась в мертвом море.

По ходу движения Элизабет и Чесбро то и дело плескали на воду керосин и поджигали.

— Это для кальмара, — пояснила женщина.

Они поднялись на борт и втащили за собой плоскодонку, быстро и без происшествий. Элизабет Касл знала свое дело.

Яхта оказалась большим и красивым судном. Так показалось Джорджу, когда она появилась из тумана: изящная и горделивая, с острым, как игла, носом. Он никогда не думал, что можно полюбить нечто неодушевленное вроде корабля, но в «Мистическую» он влюбился сразу: в ее формы, плавные очертания, в то, как она держалась на воде. Стоит признать, он полюбил бы ее, даже если бы она оказалась дырявой баржей, залитой сточными водами и кишащей мухами.

После той консервной банки, буфета для кальмара, яхта казалась настоящей красавицей. Конечно, она видела лучшие времена: паруса повисли грязными лохмотьями, мачты покосились так, словно могли рухнуть в любую минуту. Но в целом «Мистическая» выглядела куда лучше, чем большая часть гниющих среди водорослей судов.

Они заняли кают-компанию. Пахло сыростью и плесенью, как и в остальных частях корабля, зато пол оказался покрыт толстым бордовым ковром, сухим и теплым, что вызывало приятные ощущения. В центре комнаты стоял дубовый стол, вдоль стен располагались обитые толстыми кроваво-красными подушками диванчики и барная стойка, обшитая кожей по краю. Помещение было просторным: в нем, на взгляд Джорджа, с комфортом разместились бы человек двадцать. Джорджу уже чудились смех, плеск напитков в бокалах, запах сигаретного дыма и женского парфюма. Кому бы ни принадлежала эта яхта, наверняка это были богатые люди.

— Это ваша лодка? — спросил Кушинг.

Элизабет Касл пожала плечами:

— Теперь да.

Она прошла в следующую комнату, предположительно камбуз. Они уловили легкий аромат древесного дыма. Еще один приятный момент. Вернувшись, Элизабет объявила:

— Я приготовлю кофе.

Гослинга положили на одну из кушеток, и Кушинг вколол ему обезболивающее. Все, что они могли сделать. Спасенные по очереди представились, а Джордж вкратце рассказал, как они оказались в мертвом море и что произошло в самолете.

— Я наблюдала за вами, — сказала Элизабет. — Видела, как вы выплыли из тумана, в телескоп, когда было еще светло. Надеялась, что выберете судно получше.

Джордж почувствовал себя так, будто его отчитали. Он сглотнул. Элизабет Касл была первой женщиной, которую он видел с тех пор, как… Господи, он уже даже забыл, сколько прошло времени. Вроде бы не так уж и много. Как давно они отплыли на «Маре Кордэй» из Норфолка? Пару дней назад? Неделю? Так или иначе, он не видел женщин с тех пор, как они вышли в море. Он тут же предположил, что все они влюбились в Элизабет Касл. Красавицей ее язык не повернулся бы назвать: она сохраняла слишком жесткий и мужественный вид. Но, высокая, стройная, с ярко-зелеными, как у кошки, глазами и вызывающе чувственным ртом, она была привлекательной.

Одежда на ней, похоже, была самодельная: серые шерстяные брюки и такая же рубаха с широкими рукавами, потертый кожаный жилет и черные высокие башмаки. Прямо моряк девятнадцатого столетия. Бесформенная одежда, некрасивая, но практичная. И Элизабет ей вполне соответствовала. Длинные золотисто-каштановые волосы она перекидывала через плечо. Посверкивая зелеными глазами, женщина приковывала к себе взгляд.

— Ваш друг, — сказала она, наклонившись над Гослингом. — Это кальмар его так?

Джордж кивнул.

Она не выглядела особо озабоченной, но и равнодушной тоже. Словно этот антимир закалил ее, лишил большей части эмоций. Элизабет носила маску, которую никогда не снимала.

— Прежде чем сражаться с кальмаром, — сказала она, — необходимо узнать его слабости.

С этими словами она вернулась на камбуз. Загремели чашки.

— Наверное, мне все это снится, — пробормотал Джордж.

— Наверное, нам тоже, — согласился Кушинг. Он подошел к Гослингу, проверил пульс и, подняв веко, реакцию зрачка на свет. Прогноз оставался неутешительным.

Женщина вернулась с оловянными кружками, над которыми поднимался пар. От одного аромата Джордж едва не разрыдался. Он взял протянутую кружку, теплую и успокаивающую. Кофе был не из лучших, но Джорджу уже давно не было так хорошо.

— Кальмар охотится только по ночам, — объяснила Элизабет. — Днем он уходит на дно. Не любит света.

— Я так понимаю, вы имели с ним дело прежде? — спросил Джордж.

Проигнорировав вопрос, она очень внимательно посмотрела на Кушинга и Гослинга. Ее взгляд смягчился, скользнув по Кушингу, будто он напомнил ей кого-то.

— Вы врач, мистер Кушинг?

Он покачал головой.

— Нет. Прошел небольшую медицинскую подготовку. Только для галочки.

Она смотрела на него какое-то время, затем отвернулась.

— Кальмар всплывает лишь по ночам. Возможно, его привлек свет. Думаю, он улавливает движение, тепло, исходящее от тела. Возможно, кальмар заинтересовался вашими фонарями. Кроме того, его когти ядовиты. Ваш друг мог умереть.

— Вы много знаете об этом монстре, верно? — спросил Кушинг.

— Он здесь столько же, сколько и я. — Элизабет задумалась на мгновение. — Наверное, живет в корпусе какого-нибудь затонувшего корабля.

— Как давно вы здесь? — спросил Чесбро.

Она вздохнула.

— Не знаю точно. Мы как-то потеряли счет дням… Такое ощущение, будто я здесь уже целую вечность. Несколько лет, насколько я знаю.

— Вы сказали «мы»… А где остальные?

Она покачала головой:

— Только я и моя тетушка Эльза. Больше никого. Когда-то нас было десять человек. Кальмар убил троих в первую же неделю. Остальные… на них напали другие твари. Мой дядя Ричард, он умер… в прошлом году? Не помню. У него было больное сердце. Он скончался во сне. Теперь нас всего двое.

Джордж поразился манере речи Элизабет. Женщина словно зачитывала одно из старых писем, таких, которые никто уже не пишет. У него возникла странная мысль насчет того, как много времени она здесь провела.

— Где ваша тетушка? — спросил Чесбро.

— Спит. Она стара и большую часть времени немного не в себе. Пожалуйста, отнеситесь с пониманием, когда познакомитесь с ней. Она через многое прошла.

— Как вы здесь живете? — спросил Джордж. — В смысле, что вы едите? Где берете пищу?