Змеиное гнездо. Тень заговора - Злата Иволга

Оставалось только внести в планы пункт узнать как можно больше об этом человеке. И его благоприятном раскладе. Зигфрид не мог себе больше позволить никаких тайн. Феликс предупреждал его, что играть вслепую опасно. Сегодняшнее собрание стало показательным примером, почему. Поэтому все, что происходит во дворце, необходимо держать под контролем. И в том числе таких людей, как кавалер Ридель. Во избежание повторения событий.

Ингрид пришлось призвать на помощь всю свою фантазию, чтобы удовлетворить любопытство Конрада насчет Кьяры. Один Хор ведает, откуда Зигфрид узнал о пребывании своей сестры во дворце, но он не стал настаивать на разговоре и ушел. А его брат и его вопросы остались. Ингрид вкратце объяснила, что Кьяра согласилась помочь в некоторых делах, но потом, видимо, передумала и покинула дворец. Конрад молча выслушал и, похоже, не очень поверил. От необходимости объяснять подробнее Ингрид избавила появившаяся Элвира. Она еще не знает, что произошло на Большом дворянском собрании, если Рудольф, конечно, не счел нужным сообщить. Элвира кинула короткий взгляд на Конрада, поклонилась в его сторону и прямо посмотрела на Ингрид. Глаза ее блестели, но держалась она прямо.

– Ваше высокопревосходительство, я признаю себя виновной в нарушении вашего приказа, – ровно и четко произнесла она. – Этой ночью я сопроводила Кьяру до забора внешнего дворцового сада. Учитывая неприятности, произошедшие ранее, я снова задаю вопрос – когда мне сдать перевязь?

Недобрые духи бы побрали этого Конрада. Стоит тут в своем белом костюме и внимательно смотрит. Ну, хотя бы одно дело разрешилось. Само собой, самостоятельно испариться из запертой комнаты Кьяра не могла. Бедная Элвира. Они все были расстроены после известий о смерти дяди Отто и исчезновении кронпринцессы. Элвира же, под гнетом обвинений Рудольфа, не справилась с собой и освободила дворцовую пленницу, считая, что делает доброе дело. Впрочем, так оно и было. Учитывая, что до сих пор со стороны сбежавшей Кьяры не было неприятностей, девчонка, должно быть, была абсолютно безвредна. Не считая, конечно, своего воскресшего старшего брата.

– Возвращайтесь к себе, капитан Ротман, – сказала Ингрид. – Я закончу свои дела, и займусь вами.

Она скосила глаза на Конрада. Элвира пару раз моргнула, коротко кивнула головой и удалилась.

Сославшись на срочнее дела, Ингрид позорно сбежала от Конрада. Пусть сам соображает, где теперь искать сестру. Если, конечно, ему есть до нее дело. У него, в конце концов, жена, тесть и старая Оттилия.

Внизу у лестницы стояла группа военных и несколько дам в роскошных платьях. Ингрид хотела пройти мимо, но одна из дам отделилась от собеседников и перегородила Ингрид дорогу. Княгиня Ингеборга Зейлер, ее старшая сестра. Куча тончайшего черного кружева, сильно завитые темно-русые локоны и внимательный взгляд. Ничего не изменилось. Только то, что сестра решила с ней заговорить.

– А ты неплохо с ними справляешься. Я бы сбежала и спряталась под кровать. Особенно от этой жуткой старухи из Жабьего Пруда.

– Кровать ненадежное убежище, – сухо ответила Ингрид. – Оттуда легко вытянуть за ноги.

Ингеборга рассмеялась мелодичным голосом, предметом зависти с юных лет. А потом стала серьезной.

– Я собираюсь в Йенс. Сопровожу дядю Отто и заодно проверю дядю Ульриха с его выводком. Он уже и не чаял унаследовать земли. – Она быстро опустила взгляд, чтобы потом снова посмотреть прямо и открыто. – Я знаю, ты не сможешь покинуть дворец. Но когда освободишься, бросай всех герцогов и приезжай в Зейлер с сыном. Я и мой муж будем ждать тебя.

В вестибюле у выхода Ингрид увидела Рудольфа.

– Я все слышал, – тихо сказал он, подходя к ней. – Зигфрид Корф спешно куда-то уехал. Или зализывать раны в Морскую Длань, или думать, что делать с братом. Слежку за ним я отправить не мог. Такой сразу заметит, а я бы предпочел его сейчас не трогать. Он и без нас неплохо справится.

– Я еле отделалась от его брата, – прошептала Ингрид. – Он расспрашивал про Кьяру. Ты же знаешь, что она сбежала? Руди, мне теперь придется терпеть их всех во дворце?

– Боюсь, что да, Ингрид, – помрачнел он. – Но я уже занялся поисками принцессы. Отправил людей на место гибели генералиссимуса. Если она жива, мы найдем ее.

– А если нет?

– Придется обдумать другие варианты, – прикрыл глаза Рудольф.

– Ты…

– Ваше высокопревосходительство, позвольте обратиться.

Лейтенант Мартин, вытянувшись в струнку, преданно смотрел на нее.

– Я вас слушаю.

– Я виноват, ваше высокопревосходительство, – отчеканил он. – Я знал, что Конрад Корф жив. Мое трусливое и непростительное молчание привело к осложнениям. Я подвел вас и государство. Когда мне сдать перевязь?

Ингрид захотелось заскрипеть зубами и зарычать.

– Лейтенант Фойгт, вернитесь к своим обязанностям, – медленно произнесла она. – И если я еще раз услышу про перевязь от вас или капитана Ротман, то повешу на своей собственной вас обоих. Идите.

– Круто ты с беднягой, – произнес Рудольф, провожая ошалевшего гвардейца задумчивым взглядом. – Капитан Ротман тоже приходила каяться? Это она выпустила Кьяру?

– Да. Я отправила ее обратно в тюрьму, поскольку рядом стоял Конрад, – объяснила Ингрид. – Разбрасываться сейчас преданными людьми было бы непростительной ошибкой с моей стороны. Неизвестно, что будет со всеми нами через месяц. Знаешь, моя сестра Ингеборга подходила поговорить. Впервые за много лет. И, если мои уши меня не обманули, даже приглашала в гости.

– Значит, она не держит на тебя зла. Это хорошо, Ингрид. Предлагаю выйти в сад, подышать и заодно проверить, куда направился наш дорогой герцог Конрад. Думаю, с ним стоит завести разговор о погоде. Потом тебе придется заняться нашими новыми придворными. И воздух вокруг них вряд ли будет здоровым.

Беседка была на месте. И шапка буйно расцветших глициний все так же притягивала взгляд. Конрад зашел в беседку и присел на скамью. Солнце ласково гладило мраморный пол, зайчиками плясало на резных перилах, и все напоминало казавшийся теперь таким далеким день Макушки Пчелы, два с лишним года назад. Отец всегда говорил, что воспоминания заставляют человека чаще смотреть назад и становиться слепым к тому, что впереди, но это воспоминание было слишком приятным.

Тогда королева Фредерика давала бал в честь свадьбы одного из генералов, и Конрад с отцом и братом остались еще на день во дворце. Отец наносил визиты в городе, Зигфрид сидел в своей комнате и что-то писал, а Конрад вышел прогуляться в сад. Он бездумно ходил по дорожкам, пока не увидел, что в одной из беседок, покрытой роскошным сиреневым куполом цветов, сидит девушка. Любуясь изящной фигуркой, он подошел ближе и заметил, что она плачет. Конраду оставалось только учтиво поздороваться и протянуть ей свой платок. Но когда он рассмотрел печальную даму лучше, все мысли об учтивости вылетели из его головы, оставив там восхитительную и приятную пустоту. Хотелось только молча смотреть на эти черные блестящие волосы, крупными локонами обрамляющие лицо в форме сердечка с огромными голубыми глазами, изящным прямым носиком и нежными розовыми губами. Смотреть и восхищаться. Прекрасная Иоганна поведала своему неожиданному утешителю о том, как ее недавно пригласили во дворец фрейлиной к ее высочеству, как ей сложно ко всему привыкнуть и как она скучает по дому. А сегодня утром две фрейлины подбросили к ней в кровать ужей и посмеялись над ее испугом и криками. И она убежала в сад, в эту беседку с глициниями, чтобы успокоиться. Но тоска сжала ей сердце, и слезы потекли ручьями. В родном замке в семье так любили ее, а здесь все или грубы, или неприветливы, или смеются над ней. Пальцы Иоганны комкали платок, и Конрад наклонился и поцеловал их.