Дочери Марса - Томас Кенилли

Седжвик умиротворяюще поднял руку, будто стремясь подавить в себе неуверенность.

— И вы намерены пожениться?

Впервые за все время вслух упомянули о том, ради чего они здесь и оказались.

— Да. Если Иэн готов взять меня в жены, — ответила Наоми.

— Конечно, — подтвердил свое согласие Кирнан. — Конечно, я готов взять в жены мисс Дьюренс.

— Вы готовы еще раз встретиться с членами Комитета Честности в любое удобное для вас время? — спросил Седжвик.

— Да, конечно, мы готовы встретиться, — ответил Иэн.

— А мисс Дьюренс не смущает подобная необходимость?

Наоми ответила, что не смущает, добавив, правда, что в силу обстоятельств служебного порядка потребуется определенное время для согласования совместного прибытия на встречу с Комитетом.

— И вы, Иэн Кирнан, готовы свидетельствовать перед Господом о своем искреннем намерении объявить Наоми Дьюренс своей невестой для предстоящего вступления в брак?

Взволнованная столь внезапным изменением статуса, Наоми услышала, как Иэн произнес слово согласия. Потом и Наоми пришлось ответить на тот же вопрос, позже она уже не помнила, что именно сказала, но что ее ответ был положительным, сомневаться не приходилось.

— Таким образом, помолвка заключена, — объявил Седжвик. — И да обратит Господь лик свой на вас!

В этот миг Наоми ощутила, как торжественность и в то же время будничность обряда вселили в нее ни с чем не сравнимое чувство надежды, ощущение освобождения, но никак не бремени новых обязательств. Здесь, в этом большом полупустом зале, где сидели два десятка французов, было принято решение о вступлении в брак, причем это было не просто решение, а отправление некоего ритуала, даровавшего обоим ощущение защищенности от любых невзгод, которые обычно сопутствуют брачным союзам. В этом Наоми была твердо убеждена.

Пункт эвакуации раненых обзавелся собственным и довольно быстро расширявшимся во все стороны погостом. Кладбище тянулось по склону долины на север, к лежащей неподалеку деревне. По одну его сторону раскинулось отделенное канавой поле какого-то французского крестьянина. Ночные дежурства были временем, когда молодые люди вручали свои души Всевышнему. Санитары относили тела умерших в морг, откуда их утром, уже в гробах, везли через Дёз-Эглиз туда, где капеллан одного из стоявших неподалеку от передовой на отдыхе подразделений отдавал последнюю дань душам усопших, после чего следовал обычный в подобных случаях ритуал предания тел земле.

Все, казалось, с самого начала восприняли это нагромождение белых крестов как должное, сочли его вполне обыденным явлением. Лишь иногда в это лето, бросив беглый взгляд на могилы, Салли с привычным ужасом замечала, что кладбище все расширяется, прирастает новыми захоронениями. Ни крестьяне, мирно пахавшие поля неподалеку, ни санитары, ни медсестры — никто, казалось, вообще не замечал утыканного крестами пространства.

Воскресные пикники — инициатива майора Брайта — продолжались, местом их проведения стал склон холма чуть выше эвакопункта. Надо сказать, число желающих участвовать в них с каждым разом росло за счет персонала британского эвакопункта, расположенного через дорогу на Бапом. Почти всегда кто-нибудь из британских врачей приносил с собой набор для игры в крикет. Разыгрывались матчи Австралия — Англия. Медсестры и врачи средних лет метались по полю, пытаясь перехватить мяч, или, согнувшись в три погибели, перенаправить его. Салли удалось поймать мяч, насколько она понимала, «в левом положении против калитки».

— Сестра Дьюренс, — позвал Салли майор Брайт, — становитесь ко мне — будем вместе срезать мячи.

А он занял место как раз рядом с охраняющим воротца игроком.

— Я не понимаю, — развела руками Салли.

— Вот сюда, где срезаются мячи. На правой стороне поля позади бэтсмена. Я буду первым, вы — второй. Я видел, как ловко вы расправились с этим мячиком. Так что не посрамите честь Австралии! Вперед!

Салли, что-то бормоча, последовала совету майора и вдруг увидела спящую без задних ног под деревом Онору. Онора регулярно смотрела все матчи, но сама никогда в них не участвовала. По-видимому, сам процесс игры действовал на нее успокаивающе.

— Видите того молодого парня? — шепнул майор Брайт, указывая на австралийского артиллериста, которого он случайно обнаружил в какой-то забегаловке в Дёз-Эглиз и тут же включил в команду. — Он делает самые мощные броски. Так что приготовьтесь ловить. Ничего сложного — просто отбивайте мячи к краю поля.

Санитар-англичанин на линии поймал, в общем-то, довольно заурядно посланный австралийцами мяч и отбил. Мяч пропал из виду и упал где-то далеко за холмом.

— Бог ты мой, — вырвалось у майора Брайта, — они шутить не намерены. Это как-то грубовато. — Он выпрямился и глубоко вздохнул. — Думаю, вы правильно поймете мою просьбу, сестра Дьюренс, — пробормотал майор, искоса поглядывая на компанию австралийцев и британцев и присоединившихся к ним двух медсестер, которые бросились на поиски улетевшего мяча. — Но я был бы весьма вам признателен, если бы вы приглядывали за Слэтри. Мне кажется, ответ, полученный из лондонского бюро и, разумеется, от командования нашими доблестными вооруженными силами, — совпадают. Однако она этого понять отчего-то не хочет.

— Это правда. Но по работе к ней никаких претензий нет, насколько я понимаю, — ответила Салли.

— Нет-нет, тут все в порядке. Но она забрасывает письмами бюро, хотя что нового они могут ей сообщить? Она думает только о прошлом. Слэтри нуждается в продолжительном отдыхе, чтобы все-таки смириться с гибелью жениха. Не подумайте, что я прошу вас шпионить за ней. Но, согласитесь, она посылает в бюро одно письмо за другим. Уверяю вас, она пишет им почти ежедневно. Более того, признаюсь, я по должности отправляю меньше писем.

Ходили слухи, что майор Брайт сам больше увлечен Слэтри, чем печальными обстоятельствами, в которых она оказалась. Ну что ж, и такое бывает. Несмотря на разницу в возрасте в пятнадцать лет.

— Прошу вас, приглядите за ней. Нет ли каких-либо признаков стресса или… отклонения от нормы. Уезжать отсюда она отказывается. Да и у меня нет серьезных оснований услать ее куда-то подальше. Остается присматривать за ней. В случае, если…

Салли пообещала сделать все, что в ее силах. На краю склона одна из медсестер нашла улетевший мяч, что вызвало общий всплеск шумного веселья.

В один из неожиданно ярких солнечных дней, когда раненые отдыхали в кружевной тени дубов и вязов, углубившись в чтение книг и перелистывание журналов — тут же сидела в своем инвалидном кресле и Митчи, — леди Тарлтон отозвала Наоми в сторонку.

— Про настоянию майора Дарлингтона, нашей дорогой Митчи сделали в Булони рентген. Обнаружены затемнения в легких. Ей нужно срочно ехать на юг Франции в санаторий, а как только она немного оправится, первым же пароходом возвращаться в Австралию. Я сейчас подыскиваю подходящую опытную медсестру из Этапля, Вимрё или Булони, чтобы постоянно находилась при ней. И все потому, что трое из наших добровольцев зимой решили нас покинуть — ну, вы ведь не могли этого не заметить? Впрочем, я на них не в обиде.