Троица. Охотники на ведьм - Джейсон Свэггер

Инквизитор не заставил долго ждать. Он вошел в кабинет с расплывшейся на жестком лице улыбкой. В каждом его движении, так же, как и в выражении лица, сквозила похоть. Он окинул Марию пристальным взглядом и задумчиво покачал головой. Девушка дрожала от страха, хотя и пыталась скрыть это.

— Успокойся, дорогая, — промурлыкал старик под нос. — Каким бы ты меня не представляла в своем напуганном воображении, я всего лишь человек. Такой, как и все остальные.

Мария вскинула подбородок.

— Я и не боюсь! — ее голос предательски дрогнул, и она обреченно уставилась в пол.

Инквизитор медленно подошел к шкафу, достал с полки золотой кубок и кувшин с вином, после чего подошел к своему рабочему столу, заставленному книгами, и наполнил кубок до краев.

— Белое вино, — сказал он, с наслаждением посмаковав напиток. — Мое любимое. Единственный крепкий напиток, который я пью.

Якоб сделал еще несколько маленьких глотков, и улыбка на его лице стала чуть шире, а взгляд забегал по фигуре Марии с еще большей навязчивостью.

— У нас есть два пути, дорогая. Первый — я велю моим послушникам принести инструменты для пытки, после чего изуродую твое нежное тело до неузнаваемости, а потом поджарю тебя прямо на огне этих жаровен.

Девушка с опаской покосилась на железные прутья жаровен, за которыми пылало пламя.

— Второй — ты отдашься мне без сопротивления. Не будешь кричать, кусаться или еще как-либо мешать мне. Хочу предупредить, что в обоих случаях я получу огромное удовольствие. Но в первом случае ты не выживешь, а вот во втором… — он многозначительно посмотрел ей в глаза. — Ты не стала полноценной супругой графа, но ты сможешь стать личной шлюхой инквизитора. Поверь мне, это даже лучше.

Мария слушала, но в голове у нее звучали молитвы. Как же она хотела, чтобы именно сейчас Диас и его люди ворвались в крепость и перебили всю охрану инквизитора, а потом занялись бы им самим. Но надежды на чудо не было. Тогда она собрала волю в кулак и постаралась смириться с тем, что происходило. Рано или поздно помощь придет. Она верила в это.

— Я хочу выпить, — неожиданно для себя самой сказала Мария.

Брови старика поползли вверх, но он радостно подхватил кубок и подошел к девушке, прикованной цепью к толстому кольцу в стене.

— Конечно, дорогая! Оцени этот напиток по достоинству. Он стоил ордену немалых денег.

Якоб приставил кубок к ее губам, и пока она делала большие глотки, чтобы поскорее забыться, он нежно поглаживал ее мягкие светлые волосы, на которых поблескивали танцующие огоньки ламп.

— Еще, — сказала Мария, когда кубок опустел и она смогла немного отдышаться. — Я хочу еще.

Инквизитор нахмурился, но вернулся к столу и вновь наполнил кубок звенящей жидкостью.

— Ты уверена, что тебе не станет плохо?

— Мне станет хорошо, — она хохотнула, ощущая непривычное чувство, от которого гудела голова и появлялась слабость в ногах. Это чувство было приятным.

— Только совсем чуть-чуть.

Мария вновь присосалась к кубку, но инквизитор, позволив ей сделать лишь несколько глотков, отнял сосуд от ее губ и пригрозил ей пальцем.

— Хватит. Ты мне нужна в сознании.

— Еще! — запротестовала Мария, дергаясь и звеня оковами. — Я же сказала, что я хочу еще. Мне будет хорошо!

— Прекрати это, — злобно прикрикнул инквизитор. — Успокойся и не двигайся. Я буду нежен с тобой, девка.

Якоб снял с шеи золотое распятие, с которым никогда не расставался, и поцеловал его. Он повесил его на стену, перекрестился и пробормотал короткую молитву, после чего начал стягивать с себя рясу, но вдруг застыл от неожиданности, когда услышал презрительный смех Марии, раздавшийся у него за спиной.

— Что ты делаешь, старик?! Неужели ты подумал, что я выбрала второй путь? Тащи свои проклятые инструменты и начинай, грязный ублюдок!

Кровь прилила к лицу инквизитора. Разгоряченный, он подскочил к девушке и залепил ей звонкую пощечину, но наглая улыбка даже не слезла с ее лица.

— Ах ты ведьма! Я получу тебя, чего бы это мне не стоило. Даже если придется вначале тебя убить!

Он подошел к двери, рывком распахнул ее и окликнул послушников, но ответа не последовало.

— Где эти проклятые лентяи? Вот я им задам! — он ступил во тьму коридора, но вдруг замер, почувствовав чье-то тяжелое дыхание на своем лице. В следующий момент что-то ударило его прямо в нос, и старик с возгласом боли и удивления оказался на полу.

— Твои помощники мертвы, — сказал кто-то хриплым голосом. — Они, как и ты, посчитали, что я подох там. Хотели убрать за тобой, — старик беспомощно взвизгнул, когда Даймонд схватил его за капюшон рясы и втянул обратно в кабинет, заперев за собой дверь на засов. — Они развязали меня. Даже сняли этот твой шлем еретика, заботливо выкрутив винты из моей башки. Пришлось их прикончить.

Освободившийся пленник, которого Якоб считал мертвецом, выглядел жутко: исполосанное ножом лицо, покрытое кровью и копотью, исказилось в гримасе сильнейшей злобы; согбенную фигуру скрывал широкий балахон одного из убитых послушников, в руке Даймонд держал шлем еретика, запачканный засохшей кровью. Шлем должен был убить его, но не убил. Видимо, следовало вкрутить винты еще глубже… Мысли запутанно метались в напуганном разуме инквизитора, пока он, парализованный страхом, лежал на холодном полу, сжимая рукой разбитый нос и боясь пошевелиться. Даймонд навис над ним, и, как раз когда Якоб готов был закричать во все горло, чтобы позвать стражу, охотник сжал дрожащие кулаки и стал бить его по лицу, нанося удар за ударом. Мария наблюдала за происходящим, не до конца понимая, что происходит. Ее голова гудела от выпитого, мутный взор тщетно старался разглядеть явившегося из ниоткуда спасителя.

Когда Даймонд закончил, кровь Якоба заливала пол. Густая бордовая жидкость обильно вытекала из его носа и рта. Инквизитор отплевывался собственными зубами, одновременно силясь не поперхнуться и захватить ртом немного воздуха. Но Даймонд, дав себе короткую передышку, навалился на грудь Якоба, прижав его к полу и обездвижив. Поняв, что он собирается сделать, Якоб задрыгал конечностями, пытаясь высвободиться.

— Нет! Нет! Пожалуйста, прекрати! Ради Господа Бога, остановись!

Якоб заплакал, когда шлем еретика оказался на его голове. Даймонд туго затянул ремешки под подбородком старика, прикрыл его перекошенную от панического страха физиономию забралом, и, ухватившись руками за крестовидные рукоятки винтов, стал с металлическим скрипом вкручивать их в голову жертвы. Рыдания Якоба Шульца переросли в крики ужаса, а вскоре и вовсе оборвались. Из отверстий в шлеме потекла кровь вместе с серой жидкостью. Тело под Даймондом задергалось в агонии. Инквизитору пришел конец.

Когда инквизитор перестал двигаться, обессиленный Даймонд медленно сполз с поверженного врага и прислонился к стене, опустив голову на часто вздымающуюся грудь.