Троица. Охотники на ведьм - Джейсон Свэггер

При упоминании общего товарища Ганс и Диас тут же помрачнели. Они знали, что скорее всего в настоящее время Даймонда уже нет в живых.

Диас резко вышел из оцепенения и хлопнул в ладоши.

— Ну все, начинаем тренировку. Будем делать из вас настоящих воинов! Приготовились.

Прощаясь, Ганс крепко сжал руку испанца и заглянул в его черные, как угольки, глаза.

— Приходите как можно скорее. С наступлением темноты, я буду стоять на стене и ждать сигнала. В нужный момент ворота будут открыты, я обещаю.

— Мы не заставим себя долго ждать, друг, — кивнул Диас.

Когда Ганс, закинув на плечо сумку с провизией, вышел за пределы двора градоправителя, чьи-то тонкие пальцы обвили его запястье. Ганс обернулся и увидел перед собой Марию.

— Я иду с тобой, — сказала девушка тоном, не принимающим возражений.

* * *

Небольшая комнатка на вершине шпиля мучеников располагалась прямо над кабинетом инквизитора. Ранее Даймонду ни разу не приходилось бывать здесь, зато теперь он провел в этом холодном помещении всю ночь, слушая завывания ветра, которые со временем стали походить на крики людей, испытывающих боль. Если россказни, ходившие среди членов Троицы были правдивы, на шпиле мучеников погибли десятки, а может и сотни замученных пытками людей. Даймонд собирался вскоре к ним присоединиться.

С тех пор как его привязали к холодному металлическому креслу, казалось, прошла целая вечность. Из одежды на нем были только грубые штаны из мешковины, поэтому холодный ветер, проникающий в комнату через большое окно вместе с мелкой моросью, уже сам по себе был началом пытки, которую уготовил инквизитор для узника. Интересно, займется ли он им сам или приведет палача? Даймонд терпеливо ждал своего конца, стуча зубами от холода и время от времени пытаясь шевелить затекшими конечностями, чтобы хотя бы отчасти вернуть их к жизни.

Шаги за дверью раздались уже на рассвете, когда солнце проникло в комнату и немного согрело воздух. Дрожь во всем теле стала понемногу униматься, и он даже начал клевать носом, но скрип открывающейся двери заставил его тотчас навострить уши.

— Как спалось, дружок? — это был Франк Гессен. Несмотря на ранний час рыцарь был одет в кольчугу, поверх которой накинул плащ. Из-за плаща выглядывала рукоять меча со знаком тамплиера. Гессен проследил взгляд Даймонда и ухмыльнулся. — Не смог устоять перед дамасской сталью и забрал меч себе. Правда, придется переделать рукоятку. Мастеру инквизитору не понравится этот символ еретиков, хотя лично я не имею ничего против тамплиеров.

— Делай с ним что хочешь, — с безразличным тоном произнес Даймонд. — Мне уже все равно. Зачем пришел?

Рыцарь пожал широкими плечами и подошел к окну, выглянув вниз, на внутренний двор крепости, который заметно опустел с тех пор, когда Гессен присоединился к ордену. На тренировочной площадке никого не было, двое монахов неспешно пересекали двор с ведрами воды, а несколько послушников с топорами отправились за ворота, чтобы нарубить дров в лесу. Створки ворот открылись лишь на миг, после чего поспешно сомкнулись. Инквизитор наказал всегда быть начеку. Он ждал удара.

— Я пришел, чтобы вразумить тебя. Тебе вовсе необязательно страдать вот так. А ведь это только начало. Вчера ночью послушники перетащили инструментарий для пытки с подземелья сюда, наверх. Прямиком в кабинет мастера Шульца. Мне не нужно объяснять тебе, для чего. Инквизитор хочет начать ближе к полудню, когда на шпиле станет теплее. Сам понимаешь, ему не очень хочется холодить свой зад, пытая тебя. Поэтому я предлагаю завершить все это здесь и сейчас.

— Если он не хочет холодить зад, мы всегда можем переместиться в его теплый кабинет или еще ниже, в темницу, — невозмутимо ответил пленник. — Выбирать ему.

Гессен кивнул и на мгновение о чем-то задумался.

— Вижу, инквизитор не напрасно уважает тебя, Даймонд. Он говорит, что ты крепкий орешек и ему вряд ли удастся тебя расколоть. Но не сомневайся, он непременно попробует это сделать. Ему нужна вся информация о предателях. Он хочет знать, сколько их, где они и какими ресурсами обладают. Он не спит ночами, гадая, когда и где они нанесут следующий удар. А еще ему нужна та девчонка, графиня фон Шеленберг, иначе граф оставит орден без поддержки и пустит все свои ресурсы на ее поиски.

— Я не знаю, где она, — соврал Даймонд. — А если бы и знал, то не сказал бы. Как, впрочем, не сказал бы ему ничего о его врагах. Троица слаба. Посмотри сам, у вас не осталось людей.

— Но у нас еще достаточно средств, чтобы нанять новых, — возразил рыцарь и направился к двери. — Что же, я принял твой ответ, парень. Мне очень жаль, что все должно закончиться вот так. Я любил твоего дядю, хотя и ненавидел отца. Прощай. Думаю, что в следующий раз я увижу только твой холодный труп.

Когда рыцарь исчез за дверью, Даймонд постарался вернуться к своим мыслям. Сосредоточиться на чем-то в таком холоде было сложно, но сейчас, пока солнечные лучи приветливо светили прямо в лицо, он как раз стал способным думать. Он не думал о предстоящей пытке и даже не думал о смерти. Его мысли неизбежно возвращались к событиям прошлого, ко всем допущенным ошибкам в жизни, о которых он теперь сожалел. Он лишь надеялся, что если Бог существует, то он его простит. Хотя, лучше бы его все же не существовало…

Когда на лестнице за дверью вновь раздались шаги, Даймонд дремал. Проснувшись, он сразу ощутил, насколько в помещении потеплело. Солнце стояло в зените. Значит, сейчас инквизитор возьмется за свое грязное дело, как и предупреждал Гессен.

Якоб пришел не один, а в сопровождении двоих послушников, втащивших в пустую комнату стол и сундук. Пока инквизитор раскладывал по столу инструменты, его помощники внесли жаровню и принялись разжигать огонь. Для того, чтобы лучше осветить мрачную комнату, они зажгли две масляные лампы и подвесили их на стену рядом со стулом, на котором сидел Даймонд. Во время своих приготовлений все трое молчали, а Даймонд сидел, не поднимая головы.

— Я хочу рассказать тебе одну историю об этом месте, — сказал Якоб, не отворачиваясь от стола и не прекращая своих приготовлений. — О том, как именно вершина этой башни стала зваться шпилем мучеников.

— Можешь не утруждать себя, я все равно не собираюсь слушать и вникать в твои россказни, — дерзкий ответ Даймонда явно не понравился инквизитору, привыкшему иметь дело с кроткими и напуганными жертвами. Его пальцы сжались на ручках железных клещей и он, вооружившись ими, угрожающе двинулся к пленнику.

— Я все же расскажу. Можешь попытаться не слушать меня, но я сомневаюсь, что тебе это удастся.

Якоб кивком головы дал своим помощникам знак начинать. Один из послушников, крепкий мужчина, схватил Даймонда за плечи, чтобы удерживать его во время пытки, а второй, помоложе, схватил пленника за связанные щиколотки, чтобы он не дергал ногами. У обоих послушников были огрубевшие от плуга ладони крестьян. Быть может, они даже были братьями, а их семью наверняка сожгли на костре. Служение инквизиции было для них способом выжить, и даже по их глазам Даймонд видел, что им не нравится заниматься этим.