Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь… - Коллектив авторов

1941 года о предстоящей лекции доктора И.Н. Альтшулера об А.П. Чехове, несмотря на жару и на то, что жил на даче, далеко от Нью-Йорка, поехал специально в Нью-Йорк, чтобы услышать о Чехове, повидаться и поговорить с человеком, так близко и хорошо знавшим Чехова (И.Н. Альтшулер – врач, лечивший много лет А.П. Чехова и Л.Н. Толстого).

Начиная с 1924-го и до 1939 года Рахманиновы ежегодно проводили лето в Европе, возвращаясь осенью в Нью-Йорк. Лето 1924 года они жили около Дрездена, на той же самой даче на Эмзер Аллее, как и в 1922 году. К большой радости Сергея Васильевича и всей его семьи, ему удалось выписать к себе на несколько недель из Москвы горячо любимую всеми Машу. Мария Александровна Иванова, по мужу Шаталина, была наиболее преданным Сергею Васильевичу человеком среди всех оставшихся в России друзей и знакомых, а может быть, и вообще из всех людей, знавших и любивших Сергея Васильевича и его семью. Приехав со своей матерью еще ребенком в семью Сатиных в Ивановку, она прожила много лет у последних, служа у них горничной. После замужества Наталии Александровны она перешла на службу к Рахманиновым. Способная и умная Маша (многие знали ее под именем Марины) много читала, была очень любознательна, понимала немного французский и немецкий языки, посещала концерты, театры, знала хорошо имена и произведения лучших композиторов, любила их, но выше всех на свете ставила Сергея Васильевича. Преданности и любви ее здесь не было границ, и началась она еще в те далекие годы, когда Сергей Васильевич был мало кому известным учеником консерватории. Вместе с молодыми Сатиными она поддерживала его в трудные минуты жизни, помогала всем, чем могла, радовалась его успехам и достижениям, и, не преувеличивая, можно сказать, что, вероятно, не задумываясь, отдала бы за него, Наталию Александровну и за их детей жизнь, если бы это понадобилось. Уехав из России, Рахманиновы постоянно чувствовали ее отсутствие, и, зная о том, как ей трудно доставать еду и как она ограничена в средствах, они умоляли ее, при всякой удобной оказии, и письмами, и устно через знакомых, чтобы их вещи, оставшиеся в Москве, она обменивала на пищевые продукты или продавала. Маша же, как цербер, хранила их, заставив сундуками Рахманиновых всю свою комнату, считая, что все, что принадлежит Сергею Васильевичу, – священно.

И вот после семилетней разлуки им удалось, наконец, ее увидеть. Бурной радости по приезде Маши в Дрезден не было границ; она и плакала, и смеялась, и долго не могла успокоиться. Маша умерла от рака в 1925 году в Москве.

В конце 1924 года старшая дочь Рахманиновых вышла замуж за князя П.Г. Волконского, и Сергей Васильевич с женой вернулись в Америку только в сопровождении младшей дочери.

Концертный сезон 1924/25 года начался в Англии, где Сергей Васильевич со 2 по 18 октября дал восемь концертов, возобновился в Америке 12 ноября и окончился 18 апреля. За этот срок Рахманинов выступил шестьдесят один раз.

Как было указано выше, начиная с лета 1924 года, Рахманиновы ежегодно уезжали в Европу. Прервались эти поездки только в 1940 году из-за войны. Пересекая дважды в год Атлантический океан, Сергей Васильевич с женой выбирали, по возможности, самые быстроходные пароходы. Ехали они с наиболее возможным в те довоенные времена комфортом, не жалея на это денег. И здесь, в каюте, Сергея Васильевича ждало прикрепленное к полу и привязанное к стене веревками пианино, доставленное фирмой «Стейнвей». Несмотря на роскошь и удобства, ни Сергей Васильевич, ни Наталья Александровна не любили этих переездов. Хотя они не страдали от морской болезни, но тяготились качкой и жизнью на пароходе. Жили они в этих кабинах, представлявших из себя скорее небольшую квартиру со спальней, столовой и гостиной, совершенно обособленно, выходя на палубу только раза три в день для прогулок и выбирая для этого самое тихое время, когда большинство пассажиров или еще спали, или ели, или переодевались к обеду. Рахманиновы ели всегда в своей кабине и никогда не ходили в столовую, так как Сергей Васильевич тяготился своей популярностью и неизбежным вниманием, которое вызывало его появление в публике. Во время переездов, кроме прогулок, занятий и чтения, Сергей Васильевич любил раскладывать пасьянсы.

Перевозил он всегда с собой и любимый свой автомобиль, так как только летом он мог им пользоваться по-настоящему. В Америку же автомобиль возвращался для проверки и для недалеких поездок Сергея Васильевича по окрестностям Нью-Йорка во время немногих дней, свободных от концертов. Пользовался он им все же преимущественно осенью до выступлений или весной по окончании концертов.

Лето 1925 года Сергей Васильевич провел с семьей во Франции на даче в Корбевиле[206]. Смерть в августе 1925 года искренне любимого им зятя глубоко потрясла его. Он вернулся в Нью-Йорк грустный и подавленный. Все его мысли были с оставшимися в Париже дочерьми и с родившейся только что внучкой. С этой зимы Наталия Александровна начала ездить с ним в турне, что очень помогало ему.

Продав весной 1925 года свой дом, они поселились в небольшой квартире на 505 Уэст Энд Авеню, в которой и прожили около восемнадцати лет, до самой смерти Сергея Васильевича.

Сезон 1925/26 года был очень короткий, Сергей Васильевич играл только двадцать два раза – с 29 октября по 11 декабря. После этого он не выступал целый год, с января 1926 года по январь 1927 года.

Перерыв в концертах, потребованный Сергеем Васильевичем, был использован на то, чтобы заняться композицией.

Ему, по-видимому, неудержимо захотелось вернуться к творчеству. В результате долгого перерыва в этой области работа шла не быстро. Все же он написал за год Четвертый концерт ор. 40 и «Три русские песни» для хора и оркестра ор. 41. Концерт был исполнен автором под управлением Стоковского 18 и 19 марта 1927 года в Филадельфии и 22 марта в Нью-Йорке. В этих же концертах Стоковский исполнил «Три русские песни». Одну из песен – «Ах ты, Ванька» – Сергей Васильевич слышал от Ф.И. Шаляпина, который не раз пел ее Сергею Васильевичу при встрече с ним, другую песню – «Через речку, речку быстру» – Сергей Васильевич давно знал, увидев ее в каком-то сборнике. Третья песня – «Белилицы, руменицы вы мои» – привлекла внимание Сергея Васильевича, когда он услышал ее в исполнении Н. Плевицкой. Плевицкая, приехавшая в Америку в 1926 году, не раз бывала у Рахманиновых в доме. Она всякий раз много и охотно пела Сергею Васильевичу, который ей аккомпанировал. Больше всех ее песен Сергею Васильевичу нравились «Белилицы». Он находил эту песнь такой оригинальной, а исполнение таким хорошим, что специально написал к ней аккомпанемент и попросил компанию «Виктор» сделать пластинку этой песни, согласившись даже сам выступить в роли аккомпаниатора Плевицкой. Эта замечательная пластинка не была оценена мало понимающими музыку руководителями компании «Виктор». Они не захотели печатать ее, говоря, что никто не станет покупать пластинку с песней на непонятном русском языке. Пробные пластинки были даны только Сергею Васильевичу