Сказки французских писателей - Сидони-Габриель Колетт

— Ну, что ж, — ответил бык, — в таком случае я ухожу вместе с тобой. Ты так много рассказывал о жизни леса, что мне не терпится узнать ее поближе. Бежим!

Пока родители работали к ним спиной, они поспешили укрыться в цветущих яблонях, а оттуда оврагом устремились по дороге, которая привела их прямо в лес. Счастливый, бык бежал, пританцовывая и напевая песенку, которой его научили девочки. Новая жизнь казалась ему такой необыкновенной, какой он, бывало, рисовал ее в своем воображении. Но едва он вошел в лес, как почувствовал разочарование. С трудом продирался он вслед за оленем сквозь лесную поросль. Мешала мощная грудь, и широко расставленные длинные рога цеплялись за что попало. Он с тревогой думал о том, что не сможет, если потребуется, уйти от опасности. Тем временем олень ступил на болото, по которому передвигался с такой легкостью, что почти не оставлял за собой следов. Но стоило быку сделать несколько шагов, и он по колено увяз в трясине. Насилу выбравшись, бык сказал своему приятелю:

— Лес определенно мне не подходит. Придется с этим смириться, так будет лучше для нас обоих. Я возвращаюсь.

Олень не осмелился задерживать его, а лишь проводил до опушки леса. Вдалеке он заметил девочек — они казались двумя белыми пятнышками во дворе фермы, — и, кивнув на них, обратился к быку:

— У меня, наверное, никогда не хватило бы духу покинуть их, если б не родители. Мне будет недоставать вас — их, и тебя, и всех тамошних животных…

После долгих прощаний они расстались, и бык вернулся на картофельное поле.

Узнав о бегстве оленя, родители пожалели о содеянном. Теперь им ничего не оставалось, как потратить уйму денег на покупку второго быка, но так уж вышло.

Девочкам не верилось, что их друг ушел навсегда.

— Он вернется, — повторяли они, — он не сможет без нас.

Но проходили недели, а олень не возвращался. Девочки вздыхали, поглядывая в сторону леса:

— Он забыл нас. Он играет с кроликами и белками, а нас забыл.

Однажды утром, когда они лущили горох на пороге дома, во двор вошел пес Тёпа. Понурясь, он приблизился к ним и сказал:

— Я должен огорчить вас. Плохи наши дела.

— Олень! — воскликнули девочки.

— Да, олень. Вчера во второй половине дня мой хозяин убил его. Я, правда, сделал все, что мог, чтобы увести свору по ложному следу. Но Разор не поверил мне. Когда я подбежал к оленю, он еще дышал и даже узнал меня. Губами он сорвал маленькую ромашку и попросил передать её вам. «Малышкам», — сказал он мне. Вот она, в моем ошейнике. Возьмите.

Девочки плакали в переднички, и селезень в сине-зеленом оперении тоже плакал. Немного погодя, пес добавил:

— Теперь я даже слышать не могу об охоте. С этим покончено. Я хотел спросить, вашим родителям еще нужна собака?

— Нужна, — ответила Маринетта. — Они только что об этом говорили. Ах, как я рада! Ты останешься с нами!

И девочки, и селезень улыбнулись псу, а он дружелюбно завилял хвостом.

БАРАН

Сидя на обочине, свесив ноги в придорожную канаву, Дельфина и Маринетта гладили толстого белого барашка — подарок дяди Альфреда. Баран клал голову на колени то одной, то другой сестре, и втроем они пели песенку, начинавшуюся словами: «Цветет в саду розовый куст…» В это время родители хлопотали по хозяйству во дворе в окружении домашних животных и, казалось, не испытывали ни малейшей симпатии к барану. Они поглядывали на него искоса и цедили сквозь зубы, что он только отнимает у девочек время и что лучше бы они помогали по дому или подрубали платочки, чем понапрасну играть с этим неумытым животным.

— Если бы кому-то пришло в голову избавить нас от этого кучерявого толстяка, мы бы встретили его с распростертыми объятиями…

Было без двадцати двенадцать дня, и труба фермы дымилась. Пока родители рассуждали таким образом, на повороте дороги показался солдат, который направлялся на войну верхом на горячем вороном скакуне. Видя, что у него появились зрители, он решил изящно прогарцевать мимо них и показать себя во всей красе, но, не подчинившись седоку, вороной конь встал как вкопанный и сказал, повернув к нему голову:

— Эй, там, наверху, что на тебя нашло? По-твоему, мне мало тащиться по дорогам под палящим солнцем да к тому же с пьянчугой, который едва держится в седле?

Тебе еще потребовалось выделывать кренделя? Так вот, предупреждаю…

— Подожди немного, проклятая кляча! — пригрозил солдат. — Я живо приберу тебя к рукам, будешь у меня как шелковая…

И с этими словами он вонзил шпоры в бока коня и изо всех сил натянул поводья. Конь взвился на дыбы и пустился вскачь так неистово и стремительно, что всадник перелетел через его голову и растянулся плашмя посреди дороги, расцарапав себе руки и колени и изваляв в пыли красивый мундир.

Солдат, стоявший теперь на коленях, был не в настроении выслушивать наставления. А когда он увидел, что его обступили родители, Дельфина и Маринетта, баран и все остальные домашние животные, он рассвирепел, выхватил длинную саблю и хотел было броситься на коня и вонзить острие прямо ему в грудь, но, к счастью, вмешались родители.

— Если вы его зарубите, то ничего этим не добьетесь, — сказали они, — вместо того чтобы спокойно ехать себе на войну верхом на коне, вам придется идти пешком, и вполне возможно, что вы доберетесь туда, когда боевые действия будут уже закончены. Но, с другой стороны, совершенно очевидно, что это животное обошлось с вами очень некрасиво, и отныне вы не сможете целиком на него положиться. И раз уж вы готовы расстаться с этой лошадью, нужно извлечь из этого пользу. Послушайте, у нас есть мул, который вполне справится с обязанностями скакуна. Чтобы оказать вам услугу, мы готовы уступить вам мула в обмен на коня.

— Отличная мысль! — вскричал солдат и вложил саблю в ножны.

Родители завели коня во двор и вывели оттуда мула. Увидев это, сестры подняли крик. Неужели ради того, чтобы угодить грубияну-прохожему, можно выгнать с фермы старого друга мула? У барана на глаза навернулись слезы, и он стал горько сокрушаться о судьбе своего несчастного товарища.

— Молчать! — скомандовали родители громкими, людоедскими голосами и, поскольку солдат уже собрался уходить, добавили шепотом: — Вы что, хотите своей болтовней помешать нам свершить такую выгодную сделку? Если вы не заставите замолчать своего барана, мы не мешкая обстрижем его наголо.

Сам мул не возражал, что на него наденут уздечку, он только