Сказки французских писателей - Сидони-Габриель Колетт

class="p1">В воскресенье с самого утра олень покидал хлев и весь день проводил в лесу. Вечером он возвращался, глаза его горели, и он без умолку говорил обо всем, что видел, о встречах со старыми друзьями, о том, как они бегали и играли, но уже на следующий день олень был печален и лишь изредка нарушал молчание, досадуя на скучную жизнь, которую ему приходилось вести на ферме. Много раз он просил у родителей разрешения взять с собой быка, но они не на шутку сердились:

— Взять с собой быка! Чтобы болтаться по лесу?! Оставь его в покое.

Бедняга бык с завистью провожал оленя взглядом и, опечаленный, коротал воскресенье, рисуя в воображении леса и озера. Он обижался на родителей за то, что они держат его взаперти, словно маленького теленка, а ведь ему давно уже исполнилось пять лет. Дельфину и Маринетту тоже никогда не отпускали с оленем, но как-то днем в воскресенье они сказали, что пойдут собирать ландыши, а сами заранее сговорились встретиться с ним в лесу. Олень посадил их на спину и повез кататься. Дельфина крепко ухватилась руками за рога, а Маринетта держалась за ее поясок. Олень показывал им разные деревья, гнезда птиц, кроличьи и лисьи норы. Случалось, сорока или кукушка садилась ему на рога, чтобы поделиться лесными новостями. Он ненадолго остановился у пруда, беседуя с тетушкой Карпихой, которой было уже за пятьдесят. Она высунулась из воды и, казалось, зевала, глотая ртом воздух. Когда олень представлял ей девочек, тетушка вежливо перебила его:

— О, можешь не говорить мне, кто эти девочки.

Я знала их матушку, когда она была еще маленькой, лет двадцать пять — тридцать назад, и, глядя на них, мне теперь чудится, что я снова вижу ее. Но не все ли это равно, мне приятно узнать, что их зовут Дельфина и Маринетта. Они такие милые, такие воспитанные. Наведывайтесь ко мне, малышки.

— Непременно, сударыня, — пообещали они.

После пруда олень привез Дельфину и Маринетту на небольшую поляну и велел им сойти на землю. Потом, заметив у подножия склона, поросшего мхом, нору величиной с кулак, он приблизил к ней свою морду и три раза кого-то тихонько позвал. Когда же он отошел на несколько шагов, девочки увидели, как из норки показалась голова кролика.

— Ничего не бойся, — сказал олень. — Эти девочки — мои друзья.

Успокоившись, кролик вышел из норки, а за ним и два других кролика. Дельфина и Маринетта немножко смущали их, и они выждали еще минутку, прежде чем разрешили себя погладить. Но вскоре они разыгрались и стали задавать девочкам всякие вопросы. Им хотелось знать, где находится их норка, какую траву они больше любят, родились ли они прямо в своей одежде или она отросла позже. Девочки терялись, не зная, что ответить. Дельфина сняла передник, чтоб было видно, что он не прирос к телу, а Маринетта сбросила с ноги туфельку. Решив, что им очень больно, кролики зажмурились, чтобы ничего не видеть. Когда же они наконец поняли, что такое одежда, один из них заметил:

— Забавно, конечно, но я не вижу во всем этом смысла. Вы, наверно, теряете свою одежду или забываете ее надеть. Почему бы не носить на теле шерстку, как все? Ведь это намного удобнее.

Девочки объясняли Им правила одной игры, когда все три кролика опрометью кинулись к норе с криками:

— Собака! Бегите! Собака!

— Не пугайтесь, — сказал пес, — это я, Тёпа. Пробегая неподалеку, я узнал смех девочек и захотел повидаться с вами.

Олень и девочки бросились ему навстречу, но ничто не могло заставить кроликов подойти к нему поближе. Пес спросил, чем занимается олень, с тех пор как ему удалось спастись, и очень обрадовался, когда услышал, что он работает на ферме.

— Ты поступил мудро, и надеюсь, будешь столь же благоразумен и останешься там навсегда.

— Навсегда? — возразил олень. — Нет, это невозможно. Если б ты знал, как скучна работа и уныла равнина под палящим солнцем, а в лесу в это время свежо и приятно.

— В лесу никогда не будет покоя, — настаивал на своем пес. — Здесь почти каждый день охотятся.

— Ты хочешь напугать меня, но я-то знаю, что мне здесь, по существу, нечего бояться.

— Да, я действительно хочу напугать тебя, бедный олень. Только вчера мы загнали кабана. Вероятно, ты знаешь его: старый кабан со сломанным клыком.

— Это был мой лучший друг! — застонал олень и горько заплакал.

Девочки с укором посмотрели на собаку, и Маринетта спросила:

— Но ведь не вы его убили, правда?

— Нет, но я был с теми, кто его загнал. И не имел права поступить иначе. Ах, какое ремесло! С тех пор как мы знакомы, не могу передать вам, как оно меня тяготит. Если б и мне можно было оставить лес и пойти работать на ферму…

— Нашим родителям как раз нужна собака, — обрадовалась Дельфина. — Приходите к нам.

— Не могу, — вздохнул Тёпа. — Каждый должен заниматься своим делом. Это во-первых. Кроме того, не хотелось бы оставлять товарищей по своре, с которыми я провел всю свою жизнь. Тем хуже для меня. Но мне было бы не так грустно расставаться с вами, если бы наш друг пообещал не покидать ферму.

Вместе с девочками он уговаривал оленя навсегда отказаться от леса. Олень медлил с ответом и смотрел на трех кроликов, которые прыгали вокруг своей норки. Один из них остановился и позвал оленя играть. И олень дал понять девочкам, что ничего не в силах обещать.

Когда на следующий день его запрягли с быком во дворе фермы, он все еще грезил о лесе и его обитателях.

Замечтавшись, он не услышал приказания и не тронулся с места. Бык сделал шаг вперед, но, почувствовав сопротивление, остановился, выжидая.

— Но, трогай! — закричали родители. — Опять это вредное животное!

И поскольку олень по-прежнему стоял на месте, они ударили его палкой. Он отпрянул и, негодуя, воскликнул:

— Распрягите меня немедленно! Я больше не служу у вас.

— Пошёл-пошёл! В другой раз поговоришь!

Олень отказывался тянуть повозку, и родители еще дважды ударили его палкой, а на новый отказ последовало три удара. Наконец он уступил, и родители обрадовались. Добравшись до места, где собирались сажать картошку, они выгрузили мешок с клубнями, распрягли животных и оставили их пастись у края дороги. Казалось, урок пошел оленю на пользу: он больше не упрямился. Но не успели родители взяться за дело, как он сказал быку:

— На сей раз я ухожу навсегда. Не пытайся меня удержать, ты только зря потеряешь