Рабыня страсти - Бертрис Смолл

— А теперь придется тебе встать ногами на сиденье, АлиХассан: мне надо вымыть все то, что сейчас скрыто под водой.

С утробным смешком он подчинился. Теперь настала очередьЗейнаб удивляться — его мужское естество было уже в полной боеготовности итвердо, словно камень…

Зейнаб проигнорировала это впечатляющее зрелище — онааккуратно намылила одну ногу, потом стала тщательно ее тереть и незаметнонажала на тайную точку под коленкой. Со скрытым удовлетворением она увидела,как потрясающий член Али Хассана съежился. Этому фокусу когда-то очень давнонаучил ее Карим, правда, она искренне считала, что эта наука ей никогда непонадобится, а вот теперь пригодилась… Теперь она спокойно продолжала своезанятие — вымыла другую ногу, зад, живот и пах…

Смело она сжала в ладонях его яички:

— Что за славная парочка, Али Хассан! Вскоре им предстоитпоработать…

Она уже заметила, что ему нравится ее смелость и прямота. Еемаленькая ручка нежно обмывала его драгоценности, скользя взад и вперед попотаенной тропинке. Она почувствовала, что жеребец снова просыпается… Тогда онабыстро сполоснула его и вновь незаметно нажала на тайную точку, чтобы усмиритьпохоть.

— А теперь… — сказала она, — теперь ты чист — и долженвымыть меня, Али Хассан. Вот тебе чистая мочалка.

Он старательно трудился, подражая ее движениям, а она времяот времени по-матерински наставляла его. Он глаз не мог оторвать от еепрелестной груди… Не сдержавшись, он куснул Зейнаб за шейку и за мочку уха.Рука его уже откровенно страстно проникла меж прелестных ее ягодиц, а палецсловно сам собою скользнул в тугое отверстие…

Она тотчас же отчитала его:

— Ты что — маленький мальчик? Не можешь потерпеть?

Она за руку вывела его из ванны и вручила ему чистоеполотенце.

— Вытри меня, и быстренько — а потом я вытру тебя.

И без глупостей, Али Хассан, — иначе я рассержусь на тебя! Аесли это случится, то я не смогу вполне сосредоточиться на всем том, что толькоРабыня Страсти может дать мужчине!

Искренне напуганный, он вытер ее, не позволяя себе лишнихвольностей.

…Куда же, во имя всех семи джиннов, запропастилась Инига,думала Зейнаб, беря чистое полотенце и неторопливо вытирая тело Али Хассана.Казалось, прошла вечность с тех пор, как она вошла в его шатер. Она намереннорастянула купание, но медлить более было нельзя — это могло возбудитьподозрения. Если Инига к этому времени еще не подпалила шатры, то Зейнабпридется-таки совокупиться с этим человеком. Ну, по крайней мере, теперь онхотя бы чист…

— Пойдем, — взяв его за руку, она подвела Али Хассана кместу, где он обычно спал. — Видишь — женщины приготовили для тебя новый тюфяк.Он наполнен свежим сеном и ароматными травами. Укладывайся, Али Хассан, ипредоставь мне полную свободу.

Он послушно лег на спину, и, к его крайнему изумлению,Зейнаб встала над ним во весь рост, осматривая все его большое тело. Поднявруки, она вынула шпильки из волос — и золотая волна окутала ее… С улыбкой онатряхнула головой, отчего легкие пряди заколыхались. Ленивым движениемсовратительницы она раздвинула свои потайные губки:

— Видишь мое тайное сокровище, Али Хассан? — а когда онкивнул, раскрыв от изумления рот и округлив глава, она продолжила:

— Нынче ночью я научу тебя всему, что нужно, чтобы онозасверкало и чтобы я была счастлива. И лишь после этого ты вкусишь блаженства!

Сердце его бешено забилось, когда он узрел влажнуюкоралловую плоть, а ее слова пронзили его сладкой болью.

Теперь она уже склонялась над ним. Он едва дышал отволнения… Вот она, самая прекрасная женщина из всех, каких приходилось емувидеть, — и она принадлежит ему, только ему, без остатка! Спазм сдавил егопылающее горло, когда ее остренький язычок принялся порхать по его телу. Онлишь глазами следил за нею, а она ласкала его, начиная от самой шеи и кончаяпятками. Затем она велела ему перевернуться на живот — он тотчас же покорился.О, как сладостны были касания этого теплого язычка!

Из груди его вырвался тихий стон, когда язык ее коснулся егозада. Нет, Хатиба не была столь восхитительной любовницей! Она, правда,послушно исполняла все, чего бы он ни пожелал, — но это… Теперь он даже не могувспомнить ее лица. Хатиба сослужила ему службу — и лишь теперь понял он какую!Да не убей он тогда эту изменницу и всю ее новую родню, не послал бы тогдакалиф этого беспомощного Хасдая-ибн-Шапрута на охоту за ним, и не заполучил быон в конце концов Зейнаб…

…Теперь она сидела поверх его зада — он ощущал прикосновениеее дивных ягодиц, по форме схожих с юным персиком, и чувствовал ее сладкую тяжесть.Ноготки ее плавно проводили по его спине взад и вперед. Это и возбуждало, ираздражало одновременно… Затем она улеглась на него, прильнув к нему всемтелом. Он ощущал нежность ее живота и упругость грудей. Одною ногой онараздвинула бедра Али Хассана.

— Знаешь, что я сейчас делаю? — прошептала она ему на ухо,касаясь язычком раковины и страстно покусывая мочку:

— Моя правая рука проникает меж потайных губок, Али Хассан.А-а-а-а-а-ах, вот она и нашла то, что искала! М-м-м-м-м… Пока я лежу вот так, ясама стану услаждать себя. Ты не увидишь, как я это делаю. Ты будешь лишьчувствовать мои движения — и воображать, как все это происходит. О-о-о, вот!О-о-о-ох! О-о-о-о-о-ох! — Она задвигалась быстрее, и вскоре громко простонала:А-а-а-а-ах!!!

— Сука! — рявкнул он. — Сейчас я с тобою разделаюсьпо-свойски!

— Если только ты посмеешь, — резко прикрикнула она, — тоничего не изведаешь! Ты ведешь себя словно дитя, Али Хассан! Неужели не можешьты хоть чуть-чуть потерпеть? В течение недели я старалась, разрабатывалаподробный план, чем и как стану услаждать тебя. А ты хочешь все разрушить? Этоже только начало… — Легкое тело ее соскользнуло с него:

— Перевернись-ка!

Когда он подчинился, она вновь оседлала его — но на этот разон всласть мог любоваться ее дивным телом. Склонившись так, что ее роскошныйбюст почти касался лица Али Хассана, заставляя его терять рассудок, онапотянулась за чем-то. Али Хассан высунул язык и принялся страстно ласкать еесоски — она хихикнула.

— Ты непослушный мальчик! — сердито упрекнула она его. — Ану-ка, руки за голову, Али Хассан! Я свяжу тебя — не сильно, не бойся! Но ведьты не боишься меня, правда? — промурлыкала она, заметив, что он слегкаоторопел. Секунду поколебавшись, Али Хассан послушно заложил руки за голову.Вначале она связала ему запястья, в потом, повернувшись к нему дивным своимзадом, проделала то же с его щиколотками: