Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

называя его словом «женщина», «девушка» (иероглиф нюй), и если бы не весь последующий текст Лунь юй, т. е. если бы не общий контекст, это предложение можно было бы перевести иначе: «Ю! Научить женщину знанию этого?». Нюй в этом предложении поставлено на место того местоимения, с которым собеседник обращается к человеку, и поэтому его следует понимать, как обращение к ученику.

В древнекитайском языке существовало множество различных местоимений, которые употреблялись в особых случаях и которые не имеют аналогов в языке русском. Например, существовало местоимение жу, которое состоит из ключа «вода» и иероглифа «женщина» (нюй, справа от «воды»). Это – местоимение «ты», которое является нейтральным в разговоре с равным или низшим и оскорбительным при обращении к старшему (именно по той причине, что в состав этого иероглифа входит графема «женщина»).

Но представить себе такое положение вещей, когда в нормальной человеческой среде кто-то вдруг обращается к молодому человеку, назвав его женщиной («девушка», «подружка»), и при этом все окружающие, включая самого адресата, совершенно спокойно воспринимают это слово в качестве местоимения «ты»… Такое возможно только среди бесплотных ангелов небесных. А мы пока что – люди, причем, кто-то из нас мужчина, а кто-то – женщина. Да, конечно, в ученом мире тут же нас поправят: одно дело то, что человек слышит, и совершенно другое – то, что он видит. Например, слышит, что перед ним «слон», а видит «корову». И это, по мнению научного мира, вполне нормально для времени жизни Конфуция.

И тем не менее, в китайской традиции утвердилось именно такое восприятие этого «женственного» нюй. Более того, для этого нашлось «оправдание». С какого-то времени стали считать, что иероглиф «женщина» поставлен вместо табуированного «ты» (жу), в котором графема «женщина» тоже присутствует. И это – на фоне того, что в Китае изначально существовало отношение к женщине, как к «низшему» существу.

Например, совершение ритуала жертвоприношения предкам – это всецело сфера действий мужчины, а не женщины. Если умирал отец, то старшим в семье становился сын, пусть и малолетний, но не его мать. Рождение дочери никогда не приветствовалось. Иероглиф нюй – «женщина» – это, как полагают исследователи, древний рисунок коленопреклоненного раба или знак, несущий откровенно сексуальный смысл. Наличие многих сексуальных партнеров у мужчины – это норма, закрепленная в древних нормативных актах, а «прелюбодеяние» жены – смертный грех и т. д… Как это все оценивать? Причем, не может быть сомнения в том, что такая традиция – трактовать нюй в качестве местоимения «ты» – утвердилась в Китае в какое-то конкретное время, в первую очередь на основании «понимания» текста Лунь юй (а заодно здесь и Ши цзин следует вспомнить). Как можно будет увидеть в дальнейшем, таких учеников-нюй у Конфуция было несколько, причем, из самых ближайших.

Вывод здесь может быть только единственный. Он подтверждается не только дальнейшими суждениями Лунь юя, но и древними китайскими текстами. Первоначально в древнем Китае (как и в древней Греции, причем, в то же самое историческое время) гомосексуальные отношения считались нормой, поэтому обращение к какому-то юноше-гомосексуалисту как к женщине, ни у кого вопросов не вызывало. Для всех всё было ясно, причем, молодой человек этого нисколько не стыдился, т. к. ни иудаизма, ни «христианства», ни ислама в Китае еще не было и в обществе это считалось нормой. Однако через столетия такое положение вещей стало уже неприемлемым и постыдным. Но известный и растиражированный текст Лунь юя исправить было уже невозможно, поэтому государственные мужи-комментаторы пошли по другому пути. Иероглиф нюй стали трактовать в качестве табуированного местоимения «ты». Для подлинной древнекитайской реальности такая замена была бы невозможной в связи с особой спецификой иероглифа нюй.

Еще раз напомним читателю, что в достаточно объемном тексте Лунь юй отсутствует хотя бы единственное слово или единственное упоминание о жене Великого Учителя Китая или о его матери, и это – естественное следствие общего отношения китайцев того времени к женщине, как таковой. Это – самый наглядный показатель. При этом следует отметить, что подобный «провал» в отношениях общества к женщине вряд ли был характерен для Китая более древнего. Первоначальный иероглиф «женщина» фактически повторяет рисунок древнего иероглифа «человек» (графема жэнь – согнутая в поясе фигура с рукой опущенной вниз – переданная одной чертой, вид сбоку). Отличие иероглифа «женщина» заключалось в том, что выше «рук» дополнительно рисовались «две груди» в виде условных «квадратиков» (по сторонам от изогнутой линии тела). Если делался акцент на то, что такая женщина – уже «мать», в этом случае на каждой «груди» дополнительно рисовалось по короткому штриху, обозначающему «сосок» кормящей матери.

Здесь следует особо отметить, что в духовном плане (а Конфуций учит именно о духовных вещах и при этом не возражает, что среди его учеников есть гомосексуалисты) все это прекрасно соотносится с теми базовыми законами, о которых мы уже говорили раньше. Гомосексуалист точно так же может получить опыт Вэнь, как и человек традиционной сексуальной ориентации, т. к. Рай открыт для всех без исключения индивидуумов. Сексуальные вопросы, которые так важны для подлинного христианства (но не «христианства» апостола Павла) для Рая имеют второстепенное значение: для Рая главное, чтобы все люди были довольны и не «изнасилованы» (и женщины, и мужчины). Судя по всему, Конфуций намеренно дублирует или акцентирует «женскую» сущность своего ученика, используя иероглиф «учить» (хуй). Он состоит из ключа янь («слово», «говорить») и знака му («мать», «самка», «матка», «производительница»), который изображает полногрудую женщину.

Суждение 2.18

2.18. Цзы-чжан подражал (сюэ) [древним в своем] стремлении (гань, т.ж. «щит [род мишени]») к награде (лу). Почтенный (цзы) сказал (юэ): «Много (до) слушать (вэнь) – [значит] уничтожать (цюэ) сомнения (и). Быть внимательным (шэнь) к своим (ци) словам (янь) [даже] во второстепенном (юй, т.ж. «неглавное», «неосновное», «второстепенное дело») – [общее] правило (цзэ) для уменьшения (гуа) обвинений (ю) [в свой адрес]. Много (до) видеть (цзянь, т.ж. «уяснять», «продумывать», «вникать») – [значит] устранить (цюэ, т.ж. «уничтожать») [возможность] поставить себя в опасное положение (дай). Быть внимательным (шэнь) к своим (ци) шагам (син) [даже] в неглавном (юй) – правило (цзэ) для уменьшения (гуа) раскаяний (хуй, т.ж. «сожаление»). [Когда правильные] слова (янь) уменьшают (гуа) обвинения (ю), а [правильные] шаги (син) уменьшают (гуа) раскаяние (хуй), – [тогда] твое (ци) [стремление] к награде (лу) [которое заключается в том, чтобы] оставаться в живых (цзай), увенчается успехом (чжун, букв. «попасть [стрелой] в цель»)».

Традиционное понимание начала этого суждения такое, что ученик «учился с целью добиться жалования» (П. С. Попов).

Давайте еще раз