Великий маг - Юрий Никитин

И все-таки, сказало во мне что-то, ты не самая-самая. Тазмея, что предала меня, даст тебе немало очков вперед. Не сто, конечно, но вней есть то, чего в тебе, чудо-капитан, нет…

Мы вернулись в ту комнату, где я очнулся. Джессика, если яне перепутал ее имя, сказала негромко:

– Если вы пленник, то… не знаю. По-моему, пленныхкоролей сопровождали с меньшим почетом.

Я отмахнулся.

– Какая разница Наполеону, на каком корабле везли наЭльбу?

– Император вернулся, – ответила она. Ее красивыеглаза, такие обычно бывают без тени мысли, смотрели с глубоким участием исимпатией. – Прошел победным маршем, занял Францию и разбил врагов. И, какя помню из истории, только предательство и грубейшая ошибка одного из егонедалеких маршалов позволила коалиции держав победить его под Ватерлоо… Простопостарайтесь не делать ошибок.

– Спасибо, – ответил я. – Постараюсь.

– Если что потребуется, – сказала она, – увас на столе телефон.

– А что мне может потребоваться… вернее, что позволено?

Полные сочные губы слегка раздвинулись.

– Все… кроме побега. Этого я не допущу.

– Спасибо, – поблагодарил я снова. – Тогдапока ничего не требуется.

Она пошла к дверям, на пороге обернулась и сказала негромко:

– От вас зависит, куда повернет корабль. На островЭльба или в прекрасную Францию к славе и венцу императора!

Я остался сам с собой, единственным и неповторимым. Который,оказывается, похож еще и на императора в изгнании. И, ессно, с императоромпойдут не только его маршалы, но все эти красотки, умные и просто красивые…Хотя, наверное, на этом корабле все умные. Мощи и денег инфистов вполне,вполне, чтобы выловить потенциально умную красотку даже в каком-нибудьМухосранске, привезти, помыть, одеть, дать образование…

Кристина чем-то похожа на этого элегантного капитана.Уверен, что когда Джессика разденется… а к этому идет, у нее форма грудиокажется абсолютно такой же, с точно таким же диаметром розового соска. То ли вэтом году мода именно на такие, то ли абсолютно верно просчитаны мои вкусы…

Довольно, напомнил я себе рассерженно, Кристину пора забыть.Постараться забыть. Мало ли, что половина…

Интересно, все ли снимки у них есть, мелькнула мысль.Наверное, абсолютно все. Хотя, когда ходили в Соколиный бор на пляж, я выбралнизкое место, чуть ли не яму, никаким длиннофокусным объективом не достатьиздали. А со спутника фотографии все еще грешат качеством.

Телефон затрещал. Я инстинктивно поднялся, потом раздумал иснова брякнулся на диван. Какого черта, это же внутренняя связь. А здесь все –одна команда, мне объяснили ясно. Чтобы не рыпался, не надеялся расколоть,посеять недоверие. Это вначале разыгрывали почти вражду, известный прием.

В дверь постучали. Я громко сказал:

– Открыто!

Вошла Джессика, смотреть на нее наслаждение, у нее не тольконоги от челюсти, но и пышные груди прямо от подбородка. Никакой йог не удержитвзгляд, то и дело сползающий с ее лица на эти формы.

– Гонг, – сказала она. Улыбнулась, объяснила: –Гонг к переодеванию, а сам обед через пятнадцать минут. Вы чего в темноте?

– Это не темнота, а полумрак, – обронил я. –Мне переодевание не грозит… так чем же занять эти четверть часа?

Она прямо посмотрела мне в глаза и ответила тихо:

– Чем только возжелаете.

Ее руки поднялись, пальцы коснулись кнопок на блузке. Однодвижение, и я увижу ее изумительную фигуру уже не просто в наготе, она и сейчаспочти нагая, но, сняв одежку, она перешагнет некий порог.

– Хорошо быть инфистом, – сказал я бодро. –Как думаете?

Ее пальцы все еще держались за края блузки, готовые рванутьв стороны, но глаза заискрились смехом, она откинула голову, переводя моевнимание на пышный каскад ее пепельных волос.

– Инфистов много, – проговорила оназадорно. – Но император – один!

– Император, – пробормотал я. – День назадмне предлагали титул Верховного Мага… Не знаете, что выше?

Она спросила живо:

– А сами вы что предпочитаете?

Пальцы поправили волосы, глаза и губы смеялись, смеялись. Яответил в тон:

– Разве такие мелочи могут заинтересовать… меня?

Она поняла как комплимент, мол, я с нею чувствую себя вышевсех императоров. Маленький прокол в образовании этих красоток, но, с другойстороны, никто не может предусмотреть появление чего-то уникального, а я и естьсамое что ни есть уникальное на свете, потому по-хозяйски взял ее за руку ивышел с нею в яркий солнечный день.

Джессика щурилась, точеный греческий нос превратился вносик, огромные изумрудные глаза стали щелочками. С этой рожей она выгляделаеще очаровательнее, а когда споткнулась, вроде бы ослепленная, я охотноподдержал ее, с удовольствием чувствуя на руке крупную горячую грудь.

Она прижалась на миг, женщины чувствуют, когда нравятся, ноте, кто хочет быть к императору ближе, должны чувствовать, когда нужноотстраниться.

– Ой, – сказала она легко, – как в глазапрожектором!..

Отстранилась, причем дала виртуозно понять, что делает это свеликой неохотой, а вообще-то ее сокровенная мечта – умереть в моих объятиях.Или хотя бы встать передо мной в позу завязывающего сандалии римского сенатора.

Обед проходил в молчании. По-прежнему королевский, дажеимператорский, но мы – Семеро Тайных, не «новые русские», дорвавшиесянаконец-то до жрачки вволю, ели спокойно, даже вяло, а к дорогим винам никто непритронулся вовсе.

Потом десерт, охлажденные соки, а после обеда мы перешли наверхнюю палубу, где нас уже ждали легкие удобные кресла. Яхта не шла, а летеланад волнами, едва-едва касаясь гребешков, встречный ветер, однако, не силен,как раз в меру, чтобы уравновешивать зной средиземноморского солнца.

Мы некоторое время сидели молча, глядя на проносящиесяволны, на чаек и альбатросов. Челлестоун сказал грохочущим, как камнепад,голосом:

– Владимир, вы можете кому угодно рассказывать, чтопоследние два года только по бабам, но мы… не кто угодно. Надеюсь, вы наспонимаете?

– Нет, – ответил я. – За последние два года,как вы говорите, я опубликовал шесть работ. Из них – два толстых полноценныхромана.

– Видеоромана, – уточнил Соммерг. Голос его и лицобыли такими, словно вместо апельсинового сока хлебнул уксуса. – Этиподелки штампуют по штуке в два месяца!

Лакло сказал живо:

– Вы недооцениваете мистера Владимира!.. Он такой романспособен написать за две недели. И, есть данные, что последние два так и были…гм… написаны.