Погибель королей - Дженн Лайонс

– НЕТ! – завопил Кирин. – Прошу тебя, отец. Она не виновата. Это моя вина. Я это сделал! Я ее изнасиловал.

Дарзин остановился.

– Я ее изнасиловал, – повторил Кирин. – Я напился и… зашел слишком далеко.

Наступило долгое молчание. Дарзин и Кирин посмотрели на руку юноши, все еще привязанную к столбику кровати. Лорд-наследник изогнул бровь и многозначительно посмотрел на Кирина.

В комнате было тихо, и даже рыдания Алшены звучали приглушенно – она закрыла лицо ладонями.

Кирин вздохнул.

– Это… э-э… Все было бы убедительнее, если бы я не был привязан?

Дарзин улыбнулся.

– Да, скорее всего.

– Я тоже так подумал.

– На ней столько крови, что я, вероятно, поверил бы тебе.

– А, отлично. Буду знать – на тот случай, если понадобится обвинить самого себя в изнасиловании. – В глазах юноши читалось отвращение к себе и мольба. – Отец, пожалуйста, не убивай ее. Я сделаю все, что ты захочешь.

Дарзин посмотрел на своего так называемого сына. Он подумал о том, чтобы попросить у него ожерелье прямо сейчас. Возможно, что мальчишка согласится – просто чтобы спасти Алшену. Тогда ирония будет еще более восхитительной, ведь он попал сюда благодаря тому, что настоящую Алшену принесли в жертву Ксалторату. Но что такое одна ночь для юноши, который сделал уже не один глоток из чаши порока? Мальчишка так грубо с ней обошелся. У него вкусы не новичка, но прожженного распутника.

Кирин, как и сам Дарзин, плохо обращался со своими игрушками.

Нет, риск слишком велик. Когда Дарзин сделает свой ход, у него не должно быть никаких сомнений, а у Кирина не должно быть выбора.

Дарзин встал на колени рядом с Алшеной. Та отстранилась от него.

– Иди в свою комнату, сука. Если я снова тебя поймаю или если кто-нибудь об этом узнает, я прикажу своим людям, чтобы они зашили твою ненасытную дырку. – Он дал ей еще одну пощечину, чтобы она правильно его поняла.

Алшена кивнула и, словно раненый зверь, поползла к двери, оставляя за собой кровавый след. Дарзин еле заметно улыбнулся, а затем снова повернулся к Кирину. Юноша пытался развязать тугой узел на шелковом лоскуте, которым он был привязан.

– Один мой знакомый дворянин приказал отрезать своей жене ноги. Сказал, что это как подрезать крылья попугаю, чтобы он не улетел. – Дарзин подошел к столу и налил себе стакан воды. – Он говорил, что для выполнения своих обязанностей ноги ей не понадобятся.

– Это отвратительно, – прошипел Кирин.

– Нет, это глупо, – поправил его Дарзин. – Однажды ночью он истек кровью до смерти: она откусила ему яйца. У каждого есть свой предел. Сломить волю раба? Да, разумеется, он должен знать свое место. Но глупо загонять раба в угол, делать так, что ему не остается ничего другого, как убить своего хозяина.

– Я думал, что мы говорим о женах.

– Если честно, то отличия между ними не так уж велики. – Дарзин убрал меч в ножны, достал из сапога кинжал и метнул его. Лезвие вонзилось в деревянный столбик, перерезав шелковый шарф, которым был привязан Кирин.

Юноша потер запястье, с которого содрал кожу, когда пытался высвободиться.

– Почему ты на меня не сердишься? – спросил он, с подозрением глядя на Дарзина.

– Сердиться на тебя? – с притворным удивлением спросил Дарзин. – Боги милосердные! Мальчик, да я горжусь тобой.

Его «сын» в ужасе уставился на него.

Дарзин подавил в себе желание расхохотаться и продолжил:

– Видишь ли, все это, – он обвел жестом комнату, – было отлично проделано. Переспать с чужой женой – это знак отличия, поступок, которым может гордиться каждый мужчина, за исключением мужа, разумеется. Ты наконец-то ведешь себя как особа королевской крови. Будь это любая другая женщина, то я бы похлопал тебя по плечу и похвалил за технику. Ты избежал многих распространенных ошибок: например, ты не пришел в ее комнату и тем самым значительно уменьшил вероятность того, что вас обнаружит ее муж. А эти прекрасные следы, которые на ней оставил, – даже если ее муж никогда не узнает, кто это сделал, он наверняка поймет, что ее изнасиловали или соблазнили. В любом случае это черное пятно на его репутации. – Дарзин помолчал. – А вот связывание – это странный выбор. Это предложила моя жена?

Кирин покачал головой.

– Нет, я.

– Зачем?

Юноша пожал плечами.

– Иногда мне так нравится.

– Хм. Ну да, у каждого свои вкусы, но от этого фетиша я советую отказаться. Делать себя уязвимым – плохая идея. Связывай своих партнеров, если хочешь, но не позволяй им делать этого с тобой. – Дарзин отхлебнул воды, а его сын тем временем выбрался из постели. – Кстати… Я вижу, что нам нравятся одни и те же женщины. Это не удивительно, но не забывай об основных мерах предосторожности.

Кирин прищурился.

– Я не дурак. У меня есть кольцо из синего дома…

Дарзин закатил глаза.

– Я говорю о том, что их не надо убивать.

В глазах юноши снова появился ужас.

– Убивать?!.

– Я видел, что ты сделал с Алшеной. Да, она сама любит пожестче, и, я уверен, что она подзуживала тебя всю дорогу. Но не отрицай – в тебе тоже есть темная сторона, и боль тебе нравится так же, как и наслаждение.

Кирин отвернулся.

– Нет! Я… – Но слова, похоже, застряли у него в глотке.

– Если зайдешь слишком далеко, у тебя могут возникнуть неприятности, – ласково сказал Дарзин. – Я знаю, я сам попадал в такие истории. Будь нежным с чужими женами и приберегай свою страсть для рабынь. Их судьба никому не интересна. Знаешь… пожалуй, я даже окажу тебе услугу. Сегодня днем я отправляю в Восьмиугольник партию рабов для перепродажи. Большинство из них немного потасканные – но только по моим стандартам. Девушки прелестные и хорошо обученные. Я дам тебе парочку. Выбирай любых.

Юноша посмотрел на него с такой надеждой и отчаянием, что Дарзин едва не рассмеялся. Честное слово, парнишка сам облегчает задачу. Но затем эти голубые глаза стали ледяными, и Кирин сказал:

– Отец, чужое старье мне не нужно. Меня привлекают только чужие жены.

Дарзин разрывался между желанием расхохотаться и желанием ударить его. В Кирине было столько…

Столько от де Мона. Он был так похож на самого Дарзина, что тому иногда казалось, что он смотрится в зеркало. «Нет, – поправил себя Дарзин, – он похож не на меня, а на Педрона. На воскресшего Педрона». На миг Дарзин похолодел и едва сдержал дрожь, но затем все-таки отогнал от себя мрачные воспоминания.

– Как знаешь, – улыбнулся Дарзин. – Ты, похоже, любишь учиться на собственном горьком опыте. – Дарзин направился к двери, по дороге обогнув лужицу крови[96]. – А, кстати, – добавил он, остановившись у двери. – Пожалуй, об этом не стоит и напоминать, но я все равно скажу: если ты еще раз притронешься к Алшене, то я убью не тебя, а ее. – Он ухмыльнулся. – Мне давно пора поменять ее на жену помоложе, так что я буду только рад получить повод.