Огненный крест - Диана Гэблдон

ни звука, не взглянул на меня. Значит, чувствительность пропала. Это хорошо — не будет мучиться от боли. А еще, получается, он не чувствовал и пыток. Знала ли об этом миссис Бердсли? Или же мертвую ногу она терзала лишь потому, что здоровой он мог дать хоть какой-то отпор?

Позади раздался шорох. Вернулась миссис Бердсли. Она поставила ведро воды, положила ворох тряпья и встала рядом, наблюдая, как я смываю грязь.

— Мош-шете его вылечить? — спросила она отстраненно, словно говорила о чужаке.

Пациент дернул головой, уставившись на меня.

— Думаю, я сумею ему помочь, — неопределенно ответила я.

Хоть бы Джейми скорее вернулся. Мне нужен чемоданчик с инструментами, а еще от компании обоих Бердсли мороз шел по коже.

Тем более что мистер Бердсли пустил немного мочи. Его жена рассмеялась, а он так истошно взвизгнул, что по рукам побежали мурашки. Стараясь не обращать внимания, я вытерла жидкость с его бедра.

— У вас или мистера Бердсли есть родня поблизости? — как можно непринужденнее спросила я. — Кто-нибудь мог бы о вас позаботиться?

— Никого. Он шабрал меня иш-ш дома отца в Мериленде. В это меш-што.

Она сказала так, будто здесь пятый круг ада. Хотя почему «будто»?..

Дверь открылась, и порыв ветра возвестил о появлении Джейми. С тихим стуком он поставил мой саквояж на стол, и я вскочила, радуясь, что хоть ненадолго избавлюсь от общества хозяев дома.

— Там мой муж принес инструменты. Я только спущусь и заберу.

Я бочком протиснулась мимо миссис Бердсли и, вся мокрая, невзирая на холод, сбежала по лестнице.

Джейми стоял возле стола, хмуро складывая веревку в петлю. Услышав мои шаги, он немного расслабился.

— Как там, саксоночка? — указал он подбородком на чердак.

— Все плохо, — сказала я, вставая рядом. — На двух пальцах гангрена; придется их отрезать. И жена говорит, родственников у них нет.

— Хмм… — Джейми поджал губы.

Я потянулась к медицинскому саквояжу, но замерла, увидев на столе рядом с ним пистолеты с рожком пороха и коробкой патронов. Схватив Джейми за руку, я кивнула на них и одними губами прошептала: «Что это?»

Морщинка на лбу у него стала глубже, но ответить он не успел: сверху донесся ужасающий рев, грохот и бульканье.

Джейми отшвырнул веревку и бросился наверх, я — за ним. Услышав его крик, я торопливо вскарабкалась по лестнице и увидела, как он борется с миссис Бердсли.

Она двинула локтем его в лицо и разбила нос. Это заставило Джейми забыть, что он не бьет женщин; он развернул ее к себе и ударил кулаком в челюсть. Она щелкнула зубами и с остекленелым взглядом зашаталась. Я бросилась вперед, ловя свечу, и миссис Бердсли ворохом юбок рухнула на задницу.

— Черт бы… побрал… эту женщину, — промычал Джейми, зажимая кровоточащий нос.

Мистер Бердсли бился, точно выброшенная на берег рыба, хрипя и булькая. Подняв свечу, я увидела, как он хватается за шею, вокруг которой был обвит свернутый в жгут льняной платок. Лицо у него побагровело, здоровый глаз вылез из орбит. Я торопливо распутала платок, и Бердсли шумно выпустил из легких зловонный воздух.

— Еще чуть-чуть, и она бы успела. — Джейми кровавыми пальцами осторожно ощупал нос. — Боже, сломала…

— Зачем? Зачем вы меня ош-штановили? — Миссис Бердсли была в сознании, хотя со стеклянными глазами покачивалась на месте. — Он долш-шен умереть, я хочу, штоб он умер, он долшен умереть.

— Nighean na galladh[47], ты сто раз могла его убить за прошлый месяц, — выпалил Джейми. — Зачем, ради бога, ты стала ждать свидетелей?

— Я не хотела его убить. Я хотела, ш-штобы он умирал. — Она улыбнулась, показывая пеньки разбитых зубов. — Медленно.

— Господи. — Я вытерла взмокший лоб. — Это я виновата. Сказала, что смогу ему помочь. Она решила, я его вылечу.

Все моя проклятая репутация колдуньи-целительницы!

В воздухе расплылась свежая вонь, и миссис Бердсли с негодующим криком швырнула в мужа засохшим куском хлеба.

— Грязная скотина! Грязная, вонючая, тупая тварь!

Сыпля ругательствами, она ринулась к распростертому телу, но Джейми схватил ее за волосы и оттащил.

— Чтоб тебя! — рявкнул он. — Принеси веревку, саксоночка, пока я сам их обоих не прикончил.

Мы еле спустили Бердсли с чердака, все взмокнув и провоняв нечистотами. От слабости у меня тряслись колени. Жена сидела на стуле в углу, надувшись ядовитой жабой и не пошевелив даже пальцем, чтобы нам помочь.

Она лишь издала негодующий вопль, когда мы сгрузили его на чистый стол.

Джейми утер лоб окровавленным рукавом и покачал головой. Я разделяла его чувства: даже отмытый, согретый и накормленный с ложечки жидкой кашей, мужчина был в ужасающем состоянии. На светлой кухне я осмотрела его снова. С пальцами все понятно, от них несло гангреной, и кожа приобрела характерный зеленоватый оттенок.

Я нахмурилась, осторожно ощупывая гниющую плоть. Что лучше: частичная ампутация или всей стопы разом? Вообще дело представлялось сомнительным: пациента мучила лихорадка; язвы на ногах и спине сочились гноем. Какова вероятность, что он переживет ампутацию и не умрет от инфекции?

Сзади неслышно подкралась миссис Бердсли — для такой крупной женщины она ходила на удивление бесшумно.

— Что вы бутете телать? — равнодушно спросила она.

— У вашего мужа гангрена, — ответила я. Скрывать больше незачем. — Придется отрезать ему ногу.

Его жена неторопливо обогнула стол. На безразличном лице словно против воли проступила легкая улыбка. Миссис Бердсли долго, очень долго смотрела на почерневшие пальцы, потом покачала головой:

— Нет. Пусть гниет заш-шиво.

Вопрос, понимает ли нас Бердсли, решился сам собой: он выкатил глаз и истошно взвыл, извиваясь на столе в безуспешной попытке до нее дотянуться. Он не скатился на пол сущим чудом — Джейми вовремя подхватил необъятную тушу. Наконец Бердсли утих, задыхаясь и мыча. Джейми наградил его жену взглядом, полным отвращения.

Она ссутулилась, натягивая на плечи платок, но не отступила и не отвела глаз, только вызывающе вздернула подбородок.

— Я его ш-шена. И не пошволю резать. Это опашно для ш-шизни.

— Если ничего не делать, он точно умрет, — коротко ответила я. — Ужасной смертью. А вы…

Я не договорила — Джейми взял меня за плечо и крепко сжал.

— Уведи ее, Клэр, — тихо велел он.

— Но…

— Уведи. — Он стиснул пальцы сильнее, почти до боли. — И не возвращайтесь, пока не позову.

Лицо у него было мрачным, а от взгляда мурашки пошли по коже. Я покосилась на стол, где рядом с моим саквояжем лежали пистолеты, и распахнула глаза.

— Так нельзя!

Он с застывшим лицом посмотрел на Бердсли.

— Собаку я пристрелил бы не задумываясь. А он разве не заслужил такой милости?

— Он не собака!

— Конечно.

Джейми обошел стол,