Огненный крест - Диана Гэблдон

налила воды в полую тыкву, стоящую на краю колодца, и понесла к дому, стараясь не расплескать по дороге — все, лишь бы не думать о том, что ждет внутри.

Подняв глаза, я с удивлением обнаружила, что задняя дверь открыта. Прежде она точно была заперта. Кто ее отворил — Джейми? Или миссис Бердсли?

Подойдя ближе, я вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит на кухне, но тут услышала сырое чваканье лопаты. За углом дома обнаружился Джейми — он рыл могилу под одинокой рябиной. Ветер трепал испачканную кровью рубаху.

Джейми запястьем откинул волосы, и я потрясенно увидела, что у него на щеках слезы. Он плакал молча и свирепо орудовал лопатой, вонзая ее в землю так, будто перед ним противник. Заметив меня, он остановился и поспешно отер лицо, словно бы от пота.

Он дышал так хрипло, что слышно было издалека. Я подошла и протянула ему тыкву с водой и чистый платок. Избегая смотреть мне в глаза, он сделал пару глотков, закашлялся, выпил еще, вернул тыкву и шумно высморкался. Нос сильно распух, но уже не кровоточил.

— Мы ведь не будем здесь ночевать? — рискнула я спросить, присаживаясь на колоду возле ясеня.

— Упаси господь, — хрипло ответил Джейми. На лице проступали яркие пятна, глаза покраснели. — Похороним его как полагается и уедем. Лучше в лесу переночевать, чем здесь.

Я была только за, но сперва требовалось решить еще один вопрос.

— А что… с ней? — осторожно спросила я. — Она в доме? Там дверь открыта.

Он хмыкнул и вонзил лопату в землю.

— Нет, это я. Забыл открыть, когда уходил, — надо, чтобы душа вылетела, — пояснил он, видя мое удивление.

Джейми так спокойно подтвердил мои собственные опасения, что волосы вставали дыбом.

— Понятно…

Он молча копал, загоняя лопату глубоко в землю. Почва была глинистой, полной перегнившей листвы. В конце концов, не прерывая своего занятия, он произнес:

— Брианна как-то рассказывала мне историю из книги. Деталей я не помню, речь шла об убийстве. Жертвой оказался один негодяй, который кого-то вынудил себя убить. И когда в конце убийцу спросили, почему так, он ответил: «Да свершится Божье правосудие».

Я кивнула. Хотя быть орудием такого правосудия ох как нелегко…

— Думаешь, сегодня было то же самое? Божья кара?

Он в замешательстве качнул головой и продолжил копать. Какое-то время я молча наблюдала за ним. Однако вскоре вспомнила о непростой задаче, что мне предстоит.

— Наверное, пойду в дом, обмою тело и наведу порядок на чердаке. — Я неохотно встала. — Нельзя оставлять в такой грязи бедную женщину, что бы она ни сделала.

— Погоди-ка, саксоночка, — тут же прервался Джейми и чуть настороженно взглянул на дом. — Я пойду с тобой. А ты пока принеси камней для пирамиды.

Он кивком указал на опушку леса.

Пирамиды? Странно, почести покойному мистеру Бердсли вроде уже ни к чему. Хотя в лесу полно волков, пару дней назад я видела на тропе звериный помет. А еще, наверное, Джейми ищет предлог меня задержать, чтобы я не ходила в дом одна.

К счастью, камней здесь было навалом. Я достала из седельной сумки крепкий холщовый фартук, который обычно надевала на операции, и принялась трудолюбивым муравьем сновать туда-обратно. Полчаса спустя я была уже не против зайти в дом. Джейми, однако, еще копал, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как таскать камни и дальше.

Наконец, тяжело дыша, я остановилась и в который раз вытряхнула содержимое фартука на землю возле ямы. Тени протянулись через весь двор, и похолодало так сильно, что пыльцы вконец онемели. Впрочем, учитывая многочисленные ссадины и царапины, это было даже к лучшему.

— Выглядишь не очень. — Я отбросила с лица спутанные волосы. — Миссис Бердсли еще не выходила?

Он покачал головой и, с трудом переведя дух, сипло выдавил:

— Нет, все сидит в сарае. Наверное, там тепло.

Я с беспокойством оглядела Джейми. Рыть могилу — непростое занятие. Рубашка липла к телу, лицо, несмотря на холод, раскраснелось — хоть бы не от лихорадки… Пальцы, напротив, были белыми и не гнулись, он с трудом отодрал их от черенка лопаты.

— Думаю, уже хватит. — Я оценила глубину ямы. Как по мне, хватило бы и вдвое меньше, но Джейми, взявшись за дело, всегда доводил его до конца. — Иди переоденься. Ты весь мокрый, еще разболеешься.

Он не стал спорить, только подровнял края могилы, чтобы земля не осыпалась.

Сосновые тени становились все гуще, цыплята давно залезли на насест рыжими гроздьями омелы. Лесные птицы тоже замолкли, и тень дома легла на могилу. Я обхватила себя руками, дрожа от холода.

Джейми бросил лопату, напугав меня ее стуком. Выбрался из ямы и замер на секунду, покачиваясь. Потом устало мне улыбнулся.

— Ну что, давай заканчивать.

* * *

То ли дух и впрямь вылетел в открытую дверь, то ли присутствие Джейми придало мне сил, но в дом я вошла уже без страха. Огонь погас, на кухне было холодно и темно, и все же ничего страшного здесь не ощущалось.

Бренная оболочка мистера Бердсли мирно покоилась на одном из его одеял.

Миссис Бердсли наотрез отказалась нам помогать и даже заходить в дом, пока тело мужа остается внутри, так что я выгребла очаг и развела новый огонь, а Джейми наводил порядок наверху.

Мертвым мистер Бердсли выглядел лучше, чем при жизни; искривленные конечности расслабились, неистовый дух борьбы угас. Джейми прикрыл лицо полотенцем, но и под ним не было ожидаемого месива. Он выстрелил в омертвелый глаз, пуля не разнесла череп. Здоровый глаз был закрыт, пустая глазница — слепо чернела. Я вернула полотенце на место, устраняя эту дисгармонию.

Джейми спустился по лестнице и встал позади меня, легонько коснувшись плеча.

— Иди умойся. — Я указала на чайник, подвешенный над огнем. — Сама управлюсь.

Кивнув, он стянул с себя мокрую грязную рубаху и бросил ее в очаг. Я прислушивалась, как он моется; эти тихие звуки казались на удивление домашними.

— Не знал, что так бывает, — сказал он. — Я думал, при апоплексии человек умирает сразу.

— Порой не сразу, — рассеянно ответила я, обмывая тело. — Даже не порой, а чаще всего.

— Да? Я никогда не спрашивал у Дугала или Руперта. Или Дженни. Что, если мой отец…

Он вдруг запнулся и умолк.

Ох. Меня словно ткнули в солнечное сплетение. Вот он к чему. Я и забыла… Отец Джейми видел ту порку в Форт-Вильямсе, и от потрясения его разбил удар. Джейми о смерти отца узнал лишь спустя несколько недель, потому что был в бегах и не мог уже ни проститься,