Читающая по цветам - Элизабет Лупас

– Нет. – Я открыла глаза. Его лицо было наполовину в тени, и я не могла понять, о чем он сейчас думает. – Я желаю, чтобы стало известно, что в Шотландии находился член Летучего отряда. Я хочу предупредить королеву.

Он развернул материю, которой был обернут клинок. Кинжал был идеально сбалансирован – Нико держал клинок плашмя, касаясь его лишь под гардой, одним кончиком пальца, и он не кренился, не падал. Одинокий рубиновый глаз головы сокола был не виден в темноте.

– Вероятно, Лорентена наняла Екатерина де Медичи, но мы не можем быть до конца в этом уверены. Мы ничем не сможем ей навредить, ma mie.

– Я могу, по крайней мере, показать этот кинжал королеве. Продемонстрировать ей, как рубин, который я вынула из раны на горле Александра, идеально входит в глазницу головы сокола на его рукояти. Я могу открыть миру глаза на целую сеть наемных убийц и тем самым очернить репутацию королевы Екатерины.

– Она и так чернее некуда, – сказал Нико. – И от грехов, совершенных ею самою, и от тех, которые совершались от ее имени. Я прошу тебя, Ринетт, оставь все, как есть.

Я снова закрыла глаза.

– Отдай мне кинжал, – упрямо проговорила я. – Я хочу, чтобы он был у меня.

Он взял мою руку, очень осторожно касаясь бинтов, и поцеловал кончики моих пальцев. Потом снова положил ее на теплую шерстку Сейли.

– Ты можешь пораниться им, ma mie, – тихо промолвил он. – Я отдам его тебе утром.

И действительно, утром кинжал лежал на столе. Я сидела за столом и с трудом, преодолевая боль в руке, писала письмо королеве; в нем я рассказывала о нападении Рэннока Хэмилтона на моих близких и о том, как Блез Лорентен меня похитил. Я не стала объяснять, откуда у Лорентена взялась такая убежденность, что серебряный ларец и его содержимое все-таки не были уничтожены; не упомянула я и причастность лорда Дарнли к козням Лорентена. Я не написала, ни что я собственноручно убила Лорентена, ни что его кинжал был тем оружием, которое убило Александра Гордона, ни что Никола де Клерак провел ночь здесь, в наших покоях. Такие вещи не стоило доверять бумаге, к тому же нелегко писать, когда у тебя забинтованы руки. Посыпая свежие чернила песком из песочницы, я с иронией подумала, что сказано в моем письме куда меньше, чем опущено.

Пока я писала, Нико договорился, чтобы нас охраняли двое вооруженных солдат, и нанял расторопную сиделку по имени Юна МакЭлпин, чтобы та помогала мне ухаживать за Дженет и тетушкой Мар. Затем он отправился к провосту, чтобы вызнать, не находили ли трупы в сараях при конюшнях; он хотел удостовериться, что в убийстве Блеза Лорентена не обвинят меня. Я дала Джиллу подробные инструкции, как отыскать башню королевы на другой стороне дворца Холируд, и послала его к ней с моим письмом. Я только-только успела одеться, как он уже вернулся. При виде его лица я не смогла сдержать улыбки – он был похож на мышонка, который только что встретился со львом.

– Она взаправду сказала мне несколько слов, – с благоговением проговорил он. – Сама королева! Спросила, как меня зовут.

– Джилл, она прочла мое письмо?

– Да, прочла и дала мне ответ. И даже написала его, чтобы мне, значит, не пришлось запоминать.

И он вручил мне мое собственное письмо. В низу страницы кто-то – не сама королева, а, вероятно, Мэри Битон – нацарапал: «Приходите ко мне после обеда. MARIE R».

– Молодец, Джилл, – сказала я. – Теперь у меня есть для тебя еще одно поручение. Пожалуйста, сбегай в дом сэра Уильяма Мэйтленда из Летингтона – он стоит на Хай-стрит. Спроси про Майри и Китти и убедись, что они в добром здравии. Я не осмелюсь перевезти их сюда, пока Рэннока Хэмилтона не поймают, и мы также не можем перевезти в дом сэра Уильяма Tante Mar и Дженет – сейчас их лучше не трогать.

– Да, хозяйка, – ответил Джилл. Он повернулся, чтобы убежать, и налетел прямо на Никола де Клерака.

– Нико, – сказала я, – у меня письмо от королевы… – Увидев выражение на его лице, я спросила: – Что случилось?

– Лорентен. Ты не убила его, Ринетт.

Я ошеломленно воззрилась на Нико.

– Как это не убила? Я несколько раз ударила его его собственным кинжалом.

– Приставы лорда-провоста сказали, что за прошлую ночь не было найдено ни одного тела с признаками насильственной смерти. Я вернулся к сараю при конюшнях, где Лорентен держал тебя и девочек. Я хотел удостовериться, что он мертв.

У меня засосало под ложечкой.

– И ты нашел его живым?

– Нет. Я его вообще не нашел.

– Может быть, его тело кто-то унес?

– По всему переулку до самой улицы тянулся кровавый след. Он полз.

– Но я несколько раз ударила его кинжалом, – повторила я. Несмотря на повязку на руке, я взяла кинжал и с силой вонзила его в стол. Он, дрожа, застрял в деревянной столешнице. – Он был мертв.

– Думаю, он был тяжело ранен, но не мертв. По крайней мере, ты неповинна в его смерти. А что говорится в письме королевы? Она попросила тебя прийти к ней?

– Да.

– Тогда пойди и расскажи ей, что сделал Рэннок Хэмилтон. Она ненавидит насилие, и ей еще больше захочется помочь тебе получить развод. Или же приказать поймать Хэмилтона, чтобы повесить.

Я попыталась вытащить кинжал из столешницы, но мне все никак не удавалось как следует ухватить его за рукоять.

– Что ты сейчас собираешься делать? – спросила я.

– Найти Лорентена и собственноручно его прикончить.

Лишь после того, как он ушел, я вспомнила, что он обещал рассказать мне что-то важное. Что-то такое, чего я не хотела бы услышать.

– Я непременно буду присутствовать, когда провост будет допрашивать этого месье Лорентена, – сказала королева. – Ведь этот субъект предъявляет обвинения даме из моего придворного штата, моей Марианетте!

– Тем более вам не стоит ходить туда, сестра. – После того как до небывалых высот возвысился лорд Дарнли и Мария Стюарт узнала, кто был отцом Никола де Клерака, граф Морэй стремительно впал в немилость – королеве стали не нужны советы брата-бастарда, когда у нее появились такие советчики, как ее высокий золотоволосый галантный кавалер, а в придачу к нему еще и двоюродный брат по линии Гизов.

– Вы не имеете никакого официального статуса в расследовании, проводимом провостом, – настаивал Морэй. – Ваше присутствие в доме хирурга, где оно будет проводиться, может быть истолковано как давление на следствие, дабы добиться оправдания мистрис Ринетт независимо от того, виновна она или нет.

– У меня нет ни малейшего намерения идти туда в качестве королевы. – И она сделала несколько пируэтов, по комнате демонстрируя свои идеальной формы ноги в темно-зеленых чулках, надетых вместе со сшитыми из материи разных цветов штанами до колен, таким же темно-зеленым, как чулки, бархатным камзолом и короткой светло-коричневой кожаной курткой без рукавов. С высоко заколотыми волосами, спрятанными под щегольскую шапочку с пером, она казалась самым красивым юношей, какого только могло нарисовать воображение. – Я пойду туда как приятель Гарри из Франции. Ты согласен, любовь моя?